Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1

Несомненно, чисто «прозаическая» вставка в этот текст, являющийся сокращенным прозаическим пересказом песенного, это фрагмент: «Можно поверить свидетельству путников, что до сего дня там слышатся…» (Iord. Get. 27), свидетельствующий о том, что и позднее, после ухода готов из «Скифии», некие конкретные «путники» проникали в места, описанные в «песни о переселении», и имели совершенно определенные сведения о местонахождении «болотистой» местности (Западное Полесье?) и, следовательно, и страны Oium (Волынь?). Этот фрагмент восходит, вероятнее всего, только к Аблавию (не позднее начала VI в.) и не имеет прямого отношения к песенно-эпической традиции. Такого же характера фрагмент: «…до сего дня оно так и называется Gothiscandza» (Iord. Get. 26).

На фоне отмеченных выше особенностей не удивительно, что эпическая традиция готов в главных ее позициях подтвердилась данными археологии. То, что Южная Скандинавия (Скандза) была прародиной некого ядра готов (I этап), медленно, но все более уверенно подтверждается исследованиями археологов (Wołągiewicz 1977; 1986; Щукин 2005: 25–48). Поселение предков готов на южном берегу Балтики и расширение их области обитания и зоны влияния (II–III этапы) в целом соответствуют сложению Вельбаркской [119]культуры и разрастанию ее территории от Поморья до среднего течения Западного Буга. Но нас вплотную интересуют лишь события, соответствующие IV–VII этапам расселения готов. И здесь основополагающим является определение местоположения реки, которую по мосту перешли готы, а также «желанной земли» Oium, ради которой в первую очередь и было предпринято переселение.

В свое время выдающийся германист Ф. Браун высказался за то, что река, которую перешли готы, это Днепр в районе Киева и что здесь располагалась земля Oium, которую он гипотетически отождествляет с Arheim’ом (по Брауну — «речная область», в современном переводе — «речное поселение»), упоминаемым в «Песне о Хледе», сохранившейся в составе Херверсаги (XIII в.) и повествующей о борьбе готов с гуннами, т. е. о событиях не ранее конца IV в., имевших место совсем в другую эпоху, чем переселение готов на юго-восток. Кроме того, локализация Брауна стала еще более неприемлемой в свете археологических открытий и обобщений, о которых он, естественно, еще не мог знать (Браун 1899: 245–246).

К глубокому сожалению, эта же проблема в отечественной науке была явно неправильно разрешена переводчицей и комментатором «Getica» Е. Ч. Скржинской, которая однозначно приняла, что река, которую форсировали готы, это ни в коем случае не Припять, а, безусловно, Днепр в его нижнем течении, плодородная же страна Oium — это лесистая Гилея (?!) к востоку от Днепро-Бугского лимана (Скржинская 1960: 195–196).

Влияние этой ошибки заслуженной и авторитетной исследовательницы текста Иордана сказалось и в дальнейшем, поэтому проблема локализации реки, находящейся в болотистой местности, равно как и плодородной земли Oium, затрагивалась без должного внимания к конкретным деталям песенно-эпической традиции и почти не соотносилась с дан-ными археологии (Топоров 1984; Kazanski 1991; Анфертьев 1994; Лавров 2000; Вольфрам 2003). Oium отождествлялся то с Нижним Поднепровьем, то с Подунавьем, Подоньем или Прикубаньем. Любопытна в этом отношении монография М. Казанского «Les Goths». В разделе, специально посвященном миграции готов на юго-восток, автор называет и Западный Буг, и болота Припяти (совпадая в последнем случае с упоминанием в готском эпосе реки в болотистой местности, но не ссылаясь на Иордана), и отроги Карпат, и украинскую лесостепь, и бассейны Южного Буга и Днестра, и Днепр, и побережье Черного моря (Kazanski 1991: 28). И при этом ни разу не упомянуты не только «земли Oium», но ни разу не названа Волынь, куда готы, по археологическим данным, проникли впервые и где закрепились надолго (рис. 53) [120].

Непонятно, почему В. В. Лавров, пересказывая готское сказание, говорит о «разделении войска у Ойума», хотя из сказания явствует, что разделение произошло у реки в болотистой местности до вступления готов в Ойум (Лавров 2000: 331). В другой статье он же (используя перевод А. Н. Анфертьева) утверждает, что «это место (is locus), т. е. Ойум, „окружено пучиной, замкнуто зыбкими болотами“» (Лавров 1999: 171). Следовало бы обратить внимание на безусловно верный комментарий самого А. Н. Анфертьева к этому месту: «…часть готов, не успевших перейти по мосту в страну Ойум вместе с Филимером, осталась в местности, окруженной пучинами и болотами, куда и откуда нет пути» (Анфертьев 1994: 117). Утверждение, что «Иордан использует легендарно-сказочный мотив о людях, чьи голоса доносятся из глубины вод» (Лавров 1999: 171), не имеет никакой опоры в тексте сказания.

Известный немецкий исследователь Х. Вольфрам, автор монографии «Готы», в разделе «Путь к Черному морю», ни разу не упомянув Oium, пишет: «Рекой, которая разделила готов, был, вероятно, Днепр. Однако история с обрушением моста определенно не имеет отношения к тому факту, что готы жили по обеим сторонам реки. Ведь Днепр никак не мешал сообщению и нигде не описывается как непреодолимая граница между двумя племенными областями» (Вольфрам 2003: 70). Смысл второй фразы туманен, зато третья в отношении готов — бесспорна. Но дело в том, что река и болотистая местность в эпосе представлялись именно как серьезное препятствие для контактов, и отнюдь не между «двумя племенными областями», а между основной частью войска и племени с королем Филимером во главе и другой, отрезанной от нее болотами, омутами и рекой. Однако приведенное рассуждение ничуть не мешает Х. Вольфраму на карте, посвященной походам готов на земли Римской империи, поместить Ойум на правом берегу нижнего Днепра, по одну, а не по две стороны от него (Вольфрам 2003: 640, карта 2) [121].

На фоне всего этого свежим ветром веет от коротких тезисов М. Б. Щукина, набросанных в 1986 г.: «Вельбаркцы двумя волнами проникают на Волынь („стрефа Е“), достигают на востоке Посеймья (Пересыпки), а на юге — Молдовы (Козья — Яссы). Это совпадает со свидетельствами о переселении готов и гепидов в страну Oium» (Щукин 1986: 187). Из этого текста ясно, что «страна Oium» для М. Б. Щукина — это в первую очередь Волынь.

В монографии «Готский путь» на карте походов готов на земли Империи М. Б. Щукин у верхнего (северного) края карты поместил землю Ойум в степях Нижнего Поднепровья, преимущественно на правом, но отчасти и на левом берегу Днепра. В скобках под названием Ойум подписано слово (Скифия), как будто автор отождествляет Ойум и Скифию (Щукин 2005: 149, рис. 52). Размещение Ойума на двух берегах Днепра с определен-ностью говорит о том, что М. Б. Щукин никоим образом не отождествлял с Днепром реку готского эпоса, к которому относился с осторожным доверием, потому что в соответствии с ним Oium явно находится только по одну (южную) сторону реки. Впрочем, помещению Ойума на этой карте (близкому локализации его Х. Вольфрамом) не стоит придавать серьезного значения, поскольку карта посвящена иной теме и, возможно, заимствована из чужой работы, а такое местоположение Ойума никак не прокомментировано в тексте монографии.