Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1

Судя по всему, источники Плиния в данном отрывке отражают древнейшую этнокарту Балтики III–II вв. до н. э., когда все негерманское население к востоку от Вислы и Балтики обозначалось германцами (кимврами?) именем «венеды». Не позднее третьей четверти I в. н. э. население янтарного побережья Восточной Балтики получило у германцев (готов?) имя эстиев (под коим оно известно вплоть до IX в.), вытеснившее древнее имя венедов. Однако для обозначения населения более восточных областей сохранилось слегка переозвученное имя «венеты», носители которого и были столь красочно описаны Тацитом в I в. н. э.

Архаичные данные Плиния Старшего, почерпнутые из греческих (?) источников III–II вв. до н. э., противоречат сведениям о Германии и побережье Балтики, полученным им же из первых рук в середине I в. н. э. (Plin. NH IV, 99–101). Соответственно этим сведениям, Южная Балтика называется Океаном, а не заливом Коданус, Visula-Vistula-Vistla имеет другое основное название — Visculus, восточнее нее в Балтику впадает в пределах Германии река Guthalus (Преголя?), а южное побережье Балтики вплоть до этой реки заселено племенами вандилиев, из коих самые восточные — гутоны. Имя народа хиллевионов, населяющего, по восходящему к III–II вв. до н. э. свидетельству Плиния, Южную Швецию и неизвестного там позднее никому, явно соответствует названию народа хельвеконов — части лугиев по Тациту — и эловайонов Птолемея, живущих в I — начале II в. н. э. западнее среднего течения Вислы. Это перемещение названия этноса на юг связано с миграцией германцев из Скандинавии на континент во II–I вв. до н. э., сыгравшей некоторую роль в формировании пшеворской (лугийско-вандальской) культуры. Имя скиров также неизвестно на побережье Балтики никому после этого архаичного сообщения Плиния, а декрет Протогена фиксирует их перемещение в Северное Причерноморье не позднее рубежа III–II вв. до н. э. И если для размещения этноса «венеды» в Южной Прибалтике у Марина — Птолемея еще были некоторые основания (это, возможно, более древнее имя эстиев, занимавших, по Тациту, восточное побережье Свевского моря — Балтики), то скиров они здесь уже не знают.

Сведения Марина — Птолемея о венедах на юго-восточном побережье Балтики навряд ли восходят напрямую к архаичным данным Плиния. Вероятнее, они использовали непосредственно некоторые из его грекоязычных источников. Однако на образе «великого народа» венетов на побережье Балтики отразилось также и знакомство Марина — Птолемея с текстом «Германии» Тацита (возможно, и с другими близкими ей устными или письменными свидетельствами). Предпочтя, как и для большинства других «великих народов», более древнюю локализацию этого этноса на побережье Балтики, авторы «Географического руководства» перенесли на этих венедов вытекающее из текста Тацита представление об огромной территории и военной активности венетов, под влиянием которого венеды стали у них первыми среди «великих народов» Евросарматии. Узловая фраза, характеризующая венетов Тацита, — «они обходят разбоем все, что возвышается лесами и горами между певкинами и феннами» — может объяснять появление рядом с венедами на карте Птолемея «Венедских гор» и этноса финнов, а также то обстоятельство, что следующим по перечислению и ближайшим по местоположению к венедам «великим народом» на карте названы певкины. Полное отсутствие каких-либо данных о скирах и хиррах в I в. до н. э. — II в. н. э. позволило создателям карты не упоминать их и разместить на всем побережье к востоку от Вислы венедов.

Таким образом, представление о «великом народе» венедов восточ-нее Вислы, близ низовьев Преголи и Немана, для времени середины I–II в. является умозрительной конструкцией (это не исключает того, что на севере Курземе около Венты этот этноним сохранялся и позднее — Браун 1899: 339). Марин и/или Птолемей предпочли древний этноним «венеды» современному им этнониму «эстии».

Напротив, уже названная цепочка этносов: «галинды, и судины, и ставаны до аланов» (Γαλίνδαι καὶ Σουδινοὶ καὶ Σταυανοὶ μέχρι τῶν Ἀλανῶν), начинающаяся восточнее нижней Вистулы (Οὐιστούλα) и южнее устья реки Хрон (Преголя?) и оканчивающаяся в междуречье Борисфена и Танаиса, явно отражает реальность второй половины I — начала II в. Достоверность имени и локализации трех из четырех перечисленных этносов — галиндов, судинов и аланов, названия которых не встречаются в источниках ранее второй половины I — середины II в. н. э., доказывается для двух первых сопоставлением данных письменных источников, топонимики, этнонимии, антропонимии и археологии. А замыкающие цепочку аланы являются единственными из «великих» народов «Географическо-го руководства», которые и локализованы достаточно верно и действительно согласно всем источникам были для второй половины I — нача-ла II в. н. э. этносом, оказывавшим решающее влияние на политическую обстановку в «Евросарматии».

Немаловажно также, что непосредственно перед перечислением этносов рассматриваемой цепочки Птолемей отмечает, что к востоку от нижней Вистулы живут «ниже венедов гитоны (т. е. гутоны. — Д. М.)», а южнее и другие племена, частично также явно германские. За этим следует: «…восточнее названных, снова ниже венедов галинды, и судины, и ставаны…». Таким образом, если не принимать во внимание этнонимы «венеды» и «финны» к востоку от нижней Вислы, помещенные здесь в результате ошибочного объединения данных разновременных источников, то мы имеем следующую последовательность: гутоны (германцы), галинды и судины (западные балты), ставаны (stlavani — словене?), аланы (иранцы). Поскольку галинды и судины соответствуют хотя бы отчасти эстиям (Браун 1899: 251), то ставаны оказываются расположенными между германцами и западными балтами, с одной стороны, и аланами (сарматами) — с другой, т. е. так же, как венеты Тацита, и так же, как древнейшие словене в соответствии с данными лингвистики: словене отделяли «западных» и «срединных» балтов от иранцев (скифов, сарматов, роксоланов и аланов), на что указывает наличие в славянских языках древних иранских заимствований, отсутствующих в западных и срединных балтских диалектах. Местоположение ставанов между западными балтами и аланами также напоминает местоположение венетов Иордана в третьей четверти IV в. между прибалтийскими эстиями и причерноморскими готами.

Уже эти сопоставления показывают, что ставаны Птолемея соответствуют венетам Тацита и Иордана или, по меньшей мере, фиксируются в некой срединной части той огромной области, которую щедро отводит им Тацит для проживания и разбойных набегов (Мачинский 1976; Мачинский, Тиханова 1976). А по всей сумме исторических, лингвистических и топонимических данных словене могли выделиться из балтославянской этноязыковой общности (или единства) именно и только в пределах той территории, где Тацит и Иордан локализуют венетов, а Марин и Птолемей — ставанов.