Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1

Нет оснований для локализации Апатура «на территории хоры Фанагории» (Кошеленко 1999: 149). У Страбона Апатур упоминается после Гермонассы и территориально связан, скорее, с нею (Str. XI, 2, 10).

К Астаре обращена посвятительная надпись Комосарии (КБН 1015), жены Перисада I (Яйленко 1995: 238 сл.).

Более подробно данная трактовка мифа об Афродите Апатурос была обоснована позднее в: Об одной боспорской реминисценции Гиппонакта / Индоевропейская лингвистика и Классическая филология — XVIII. СПб., 2014. С. 340–354.

Это принятая в науке локализация по Кл. Птолемею. Строго говоря, по Anonym. Peripl. 84, роща Гекаты размещается на северо-западной оконечности косы Тендра (Ахиллов бег) и также неподалеку от устья лимана.

По Геродоту, в Гилее обитает властвующая над всей «этой страной» Змеедева, соответствующая в греческой мифологии Ехидне, матери пса Кербера и дочери Тартара. Так что места весьма «аидские».

Главным памятником их пребывания здесь для эллинов была еще хорошо заметная в V в. до н. э. около Днестра могила (курган) киммерийских царей, погибших в ритуальном братоубийственном сражении накануне ухода своего народа из этих мест (Hrdt. IV, 11). Возможно, это предание могло оказать какое-то воздействия на сложение в Северо-Западном Причерноморье эллинского культа погибших героев (Ахилл, Аякс, Патрокл).

«От устья реки Днепр идут Адары (?). Там есть большой залив, называемый Некропилы». «Самый же залив Меотиды тянется в направлении к Некропилам, находящимся близ реки Днепр, и сливается (с ними) там, где древние, прорыв канал, проходили в море» (Константин Багрянородный 1989: 174–175). «Канал» соответствует «рву» Геродота (Hdt. IV, 3).

Полагаю, что первая (безосновательная) дата дана исключительно для того, чтобы соответствовать тенденциозной концепции С. Л. Соловьева о заселении Березани не ранее конца VII в., вторая же прочно опирается на данные палеографии и говорит о возможном появлении (вероятно, сезонном) греков на Березани уже в конце VIII в. — Д. М.

Впервые: Боспорский феномен. Население, языки, контакты. Материалы Международной научной конференции. СПб.: Нестор-История, 2011. С. 408–421.

В 2011 г. исполнилось 70 лет со дня рождения и 30 лет со дня ухода Людмилы Владимировны Копейкиной, посвятившей жизнь раскопкам и изучению материалов Борисфена-Березани.

Отметим одно исключение: «Определение Борисфена как civitas в сирийской версии „Хроники“ Евсевия, разумеется, ничего не дает, ибо это лишь эмендация позднеантичного времени, поясняющая читателю, что такое Борисфен» (Яйленко 1982: 266).

Приношу глубокую благодарность Ю. И. Ильиной и М. Ю. Вахтиной за чрезвычайно ценные консультации.

На первой же странице этого сочинения встречаем категоричное утверждение, что именно от Евсевия «мы также узнали, что метрополией Борисфена был Милет» (Соловьев 2005: 6). У Евсевия подобные сведения начисто отсутствуют, а об основании Борисфена и Ольвии милетянами мы узнаем от Геродота, Псевдо-Скимна, Страбона и др.

«Именно борисфениты, главные адепты культа Ахилла в Причерноморье, учредили его на острове Левка с филиалами на территории своего полиса» (Тохтасьев 2010).

«С так называемым культовым комплексом Трахтемировского городища связана находка ионийского килика с изображением утки <���…>. Этот сосуд находился в помещении № 1 большой наземной постройки, содержавшем жертвенник жаботинского типа, скопление птичьих костей, обломки лепной посуды; здесь же был найден уникальный лепной птицеобразный сосуд» (Вахтина 2005: 315).

О перипетиях датировки данного фрагмента см. подробнее в предыдущей статье.

Необходимо уточнить время и место изготовления маленького сосуда (MG II, перв. пол. VIII в.?), с 1909 г. хранящегося в Эрмитаже (ныне в ОАМ), и попытаться выяснить состав собрания, откуда он происходит. Б. В. Фармаковский, участвовавший в приобретении сосуда и хорошо представлявший масштаб разграбления приморской части некрополя Березани, был склонен доверять утверждению продавца, что сосуд происходит именно с Березани (Farmakovsky 1910: 227, Abb. 27; Мачинский, Мусбахова 2009). Полная сохранность сосуда предполагает его происхождение из погребения, а его дата близка палеографической дате фрагмента сосуда из поселения на Березани по С. Р. Тохтасьеву. Обнаружение в материалах Березани фрагмента сосуда конца VIII в. позволяет по новому взглянуть на ставившуюся под сомнение находку в Истрии фрагмента сосуда, датируемого ок. 720 г. (Boardman 1991: 388; Грэхем 2007: 149).

Впервые: Проблемы археологии. Вып. II: Сборник статей в память профессора М. И. Артамонова / Отв. ред. А. Д. Столяр. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1978. С. 232–240.

Впервые: Культура Востока. Древность и раннее средневековье: Сборник статей / Науч. ред. В. Г. Луконин. Л.: Аврора, 1978. С. 131–150.

Факты и сопоставления, положенные в основу настоящей статьи, были изложены автором в докладе «О смысле изображений на произведениях греко-скифской торевтики» на заседании Отдела Востока Гос. Эрмитажа 16 мая 1975 г. Сопоставленные предметы см.: (Мозолевский 1972: 268–308, рис. 18–27; Артамонов 1966: рис. 162–176, 295).

Впервые предлагаемое прочтение системы изображений на Чертомлыкской амфоре было изложено нами в докладе «О смысле изображений на некоторых произведениях греко-скифской торевтики» на заседании группы античной археологии ЛОИА АН СССР 24 февраля и 2 марта 1973 г. Расшифровке изображений на Чертомлыкской амфоре посвящены следующие работы: (Мачинский 1973в: 19–21; 1978а: 232–240).

Е. Е. Кузьмина не ссылается на указанные выше доклады и на опубликованные тезисы одного из них, видимо каким-то образом оставшиеся ей неизвестными. Ее конкретный анализ изображений на амфоре грешит грубыми ошибками, а конечные выводы в целом отличаются некоторой умозрительностью и не вытекают из предварительного анализа, хотя в отдельных моментах и совпадают с выводами автора настоящей статьи.

Предположение о связи Чертомлыкской амфоры с Фагимасадом было выдвинуто по совершенно иным соображениям Д. С. Раевским (см.: Раевский 1971: 275). О солнечной природе крылатого коня на амфоре см.: Литвинский 1968: 29.

Стрелы и лук довольно часто присутствуют в скифских и скифо-греческих женских погребениях IV в. до н. э. (см.: Бессонова 1973: 243–252, рис. 1, 2).

Материал в пользу подобной атрибуции келермесских изображений богинь собран в дипломной работе М. Ю. Вахтиной (1976: 62–63).