Дэвид Граммитт - Краткая история. Война Алой и Белой розы

Неспособность Делателя королей управлять эффективно демонстрировали множившиеся местные беспорядки и, что куда серьезнее, новый мятеж в пользу династии Ланкастеров на севере, возглавляемый сэром Хамфри Невиллом, родичем Уорика и представителем старшей ветви рода Невиллов. Движущей силой мятежа в не меньшей степени, чем желание видеть Генриха VI на троне, служила ненависть сэра Хамфри к собственной родне из Миддлэма. Эдуард с Уориком выступили на север для подавления бунта, завершив поход казнью сэра Хамфри и его брата Чарльза в Йорке 29 сентября. К октябрю Уорику и Кларенсу пришлось признать провал собственной затеи: удалось достичь определенного соглашения, и Эдуард смог вернуться в Лондон в прежней монаршей ипостаси.

Между ноябрем 1469 и февралем 1470 года король произвел должностные перестановки. Назначение казначеем Уильяма Грея, епископа Или, вероятно, представлялось приемлемым для Уорика, но другие изменения отражали ослабление власти графа. Младший брат короля Ричард, герцог Глостер, сделался лордом-констеблем Англии и верховным судьей и наместником Южного Уэльса, но что еще важнее — из Тауэра выпустили молодого Генри Перси. 1 марта ему вернули земли, и еще до конца месяца брат Уорика Джон Невилл лишился графства Нортумберленд. Несмотря на видимую обстановку примирения, вряд ли стоит сомневаться, что Эдуард готовился к схватке. К весне 1470 года он наконец-то решился переломить хребет могуществу Уорика. Враждебность графа Ричарда по отношению к Вудвиллам и убийство им Риверса стало непреодолимым препятствием для какого бы то ни было продолжительного урегулирования — в точности так же, как в начале 1450-х соперничество герцога Йоркского с герцогом Сомерсетом обнуляло все надежды на примирение. Как заметил сэр Джон Пастон в октябре 1469 года, «по речам самого государя, для него любезны наш лорд Кларенс и Уорик и монсеньор Йорк [архиепископ Невилл] Оксенфордский, они друзья ему. Но дворовый люд его ведет иные речи» [107] The Politics of Fifteenth Century England. P. 215–218. .

К марту 1470 года беспорядки на местах приняли характер эпидемии, поскольку самые разные люди пользовались неустойчивостью королевского правления с целью разрешить посредством насилия личные споры. Один случай произошел в Линкольншире, где барон Ричард Уэллс, его сын сэр Роберт и зять напали на поместье сэра Томаса Бурга в Гейнсборо. Бург служил королевским конюшим, и Эдуард почел за благо воспользоваться этим эпизодом для восстановления королевского авторитета и власти. Барон Уэллс подчинился приказу короля предстать перед ним, но сэр Роберт отказался и вместо изъявления покорности отважился на открытый мятеж. Если верить сделанным им впоследствии заявлениям, получалось, будто графство взбунтовалось под влиянием слухов, что король и Бург намерены сурово покарать простой народ Линкольншира. Сплетни распространялись слугами герцога Кларенса, и здесь явно просматривается намерение мятежных баронов воспользоваться волнениями в Линкольншире в своих целях.

12 марта бунтовщики подверглись разгрому королевскими войсками в битве на «Лузкот-Филд» [108] Название автор неслучайно берет в кавычки. Имя полю боя, возможно, дал эпизод, когда проигрывавшая сторона перед бегством сбросила верхнюю одежду, котты ( ст. — англ. cote, от ст. — фр. cotte), с ливреей Уорика и Кларенса, отсюда и Lose-cote, или Losecote Field; хотя есть и другой вариант этимологии — hlose-cot , ст. — англ. «свинарник». , около Эмпингема в Ратленде. Они бросались в бой под клич: «За Кларенса! За Кларенса! За Уорика!», но были бессильными перед лицом дисциплинированных королевских солдат и обратились в бегство после первого артиллерийского залпа [109] Carpenter . Wars of the Roses. P. 180. . Уэллс попал в плен и, сознавшись в содеянном, обвинил во всем мятежных баронов, которые якобы хотели сделать королем Кларенса. Затем Эдуард двинулся на север против сторонников Уорика, где государю поклонились барон Скруп Болтон и сэр Джон Кониэрс.

24 марта король объявил Уорика и Кларенса предателями и присвоил брату Уорика Джону Невиллу титул маркиза Монтегю в качестве частичной компенсации за утрату им графства Нортумберленд и одновременно в знак признания за сохраненную верность. Однако Уорик и Кларенс ускользнули от гнева Эдуарда. Они подняли парус в Девоне и после неудачной попытки бросить якорь в Саутгемптоне прибыли к запертым воротам Кале (где заместитель Уорика барон Джон Венлок получил утверждение в должности от короля). Наконец, 1 мая мятежные бароны сошли на землю в Онфлере с намерением искать помощи у короля Франции Людовика XI.

События следующих месяцев — одни из самых необычайных за все XV столетие в Англии. Людовик сделал свой ход и сумел убедить беглянку Маргариту Анжуйскую пойти на примирение с вчерашними врагами — Уориком и Кларенсом. Кроме того, он уговорил Делателя королей поддержать реставрацию Генриха VI, по-прежнему пребывавшего в лондонском Тауэре. Маргарита согласилась на брак своего сына Эдуарда и младшей дочери Уорика Анны, в то время как Кларенсу предложили удовлетвориться землями и титулом герцога Йоркского. 22 июля в Анжере состоялось официальное примирение Уорика и Маргариты. Графу Ричарду пришлось просить милости государыни, театрально преклонив колено и оставаясь в такой смиренной позе добрых пятнадцать минут, — ведь, в конце концов, именно он послужил «главной причиной падения короля Генриха, ее самой и ее сына». Уорик защищался, приводя в качестве довода следующее высказывание: «Не он содеял то, но в благородном гневе и отчаянии должен был то содеять». Впрочем, все это, конечно, было не чем иным, как позированием. Обеими партиями, заключавшими соглашение в Анжере, двигал расчет, как при брачном сговоре.

Мятежные бароны сочинили открытое письмо, адресованное «верным общинам» Англии, оправдывая в нем свои действия в поддержку Генриха VI не аргументами династической законности, а всё теми же языковыми штампами 1450-х годов. Они подчеркивали свою приверженность «процветанию короны и защите общего блага в Англии» и по-прежнему размахивали знаменем «воздаяния за сотворенное зло, за неправды и за притеснения бедного люда» [110] J. Bruce (ed.). The Historie of the Arrivall of King Edward IV, A. D1471. London: Camden Society, 1838. P. 10. . Все это, несомненно, было пустой болтовней, хотя озабоченность, выказанная властями Англии в попытках не допустить распространения текста письма, явно указывает на силу идеи «общего блага» и сохранившуюся у графа Уорика способность влиять на умы населения.

Эдуард IV нервничал не напрасно. В начале августа на севере Англии вновь запылал мятеж, возглавляемый союзником Уорика, бароном Генри Фиц-Хью. Король быстро и решительно выступил на север со своим двором. Мятежники рассеялись, и 10 сентября Эдуард даровал прощение их вожакам, в том числе и Фиц-Хью. Однако трое суток спустя, пока король еще оставался в Йорке, Уорик и Кларенс, сопровождаемые Джаспером Тюдором (графом Пембруком при Ланкастерах) и графом Оксфордом, высадились в Девоне.