Чарлз Оман - Темные века европейской истории. От падения Рима до эпохи Ренессанса

Тем временем Ираклий мстил Персии со всей эффективностью, на какую был способен. В ответ на вторжение во Фракию аваров он позвал из-за Кавказа дикое гуннское племя хазар и натравил его на Мидию и Ассирию. 40 000 всадников разорили земли до самого Ктесифона. Император овладел долиной верховьев Тигра и приготовился в следующем году нанести удар по столице противника.

Кампания 627 года завершилась триумфом Ираклия. Последняя армия Персии, которой командовал военачальник по имени Разат, встретила его в районе Ниневии. Ираклий скакал впереди вооруженных и закованных в броню всадников. Он убил персидского командира собственными руками и разогнал его людей. Победоносная армия продолжила идти вперед, захватила Дастакерт, великолепный дворец Хосрова возле Ктесифона, и получила такую богатую добычу, какая уже несколько веков не выпадала на долю римской армии. Его люди сожгли Дастакерт и еще четыре дворца, а Хосров бежал и скрылся в горах Сисиана. Персы именно в этот момент решили, что достаточно натерпелись от своего надменного правителя. Армия взбунтовалась и объявила царем сына Хосрова Шируйе. А сам Хосров был брошен в тюрьму, где умер от холода и голода. Новый царь сразу начал искать мира с Ираклием. Император, понимая, что его люди измучены, не стал выдвигать суровых условий. Шируйе вернул все римские территории, которые еще оставались в его руках, освободил римских пленных, заплатил военную контрибуцию и — величайшее из достижений в глазах подданных Ираклия — вернул Истинный Крест и другие сокровища Иерусалима.

В 628 году император вернулся в Константинополь, принеся с собой мир и богатства. Он восстановил границы империи и нанес Персии удар, от которого она уже не оправилась. Он прошел с оружием в руках дальше, чем его предшественники Траян и Север. Шесть лет постоянных побед принесли ему славу, с которой не мог соперничать ни один римлянин, за исключением Юлия Цезаря. Неудивительно, что жители Константинополя встретили победителя с триумфом. Они пели хвалебные песни, устраивали торжественные процессии и называли Ираклия не иначе как «Новым Сципионом». Высший момент его триумфа наступил, когда Истинный Крест был возвращен в собор Святой Софии и открыт для всеобщего обозрения. В этот день император, вероятно, пел Nunc dimittis — «Ныне отпускаешь» — и молился, чтобы этот триумф был не последним в его жизни.

Однако уже снова собирались грозовые тучи и назревал шторм, которому предстояло пронестись по Римской империи с еще большей силой, чем персидский, с которым только что удалось справиться. Во время последней кампании Ираклий получил письмо от никому не известного арабского пророка, который предлагал ему принять новое откровение Небес, которое его творец назвал ислам, или «Подчинение Богу». Такое же послание было одновременно отправлено Хосрову — как раз накануне его падения. Хосров разорвал послание и обещал бросить дерзкого пророка в тюрьму. Ираклий ответил неизвестному фанатику вежливым письмом и незначительным подарком. Он не желал настраивать против себя новых врагов, пока персидская война еще не завершилась. Тогда еще никто не мог себе представить, что последователи автора этих эксцентричных посланий разорвут империю Хосрова и отберут половину провинций у империи Ираклия. Арабский пророк был не кем иным, как Мухаммедом, сыном Абдуллы, наполовину провидцем, наполовину мошенником, чьи проповеди потрясли три континента и направили ход истории в новые, неожиданные русла.

Аравийские племена до этого времени имели небольшое значение: местные войны потребляли всю их избыточную энергию. Они были разделены между собой и религиозными различиями, и древней клановой ненавистью. Одни поклонялись деревьям и камням, другие — тем или иным небожителям. Одни приняли христианство — по крайней мере, частично, другие — иудаизм. Они были фетишистами, приносили человеческие жертвы, много пили, совершали детоубийства, да и вообще проливали много крови, были приверженцами полигамии и грабежей на дорогах. Среди этих безбожников и появился Мухаммед, бедный человек, хотя и отпрыск древнего могущественного рода. Он проповедовал строгую унитарную веру, сопровождаемую трансформированием морали, и утверждал, что его призвал единственный истинный Бог на гору Джабаль ан-Нур, чтобы открыть новое откровение, которое он должен передать своим соотечественникам. Они должны отказаться от идолопоклонства и взаимной ненависти ради почитания Аллаха и братской любви. Мухаммед, судя по всему, был натурой поэтичной и темпераментной, преданной высоким идеям и большим делам. Он был подвержен припадкам — состояниям транса, во время которых его душа странствовала в неведомых глубинах. Эти трансы он принимал за божественные откровения. Плоды его богатого воображения — надо признать, весьма благородные — казались ему прямыми приказами свыше, хотя в них большие хорошие идеи свободно смешивались с более приземленными, в которых видны невежество, жестокость и предрассудки араба VII века. Довольно долго проповеди Мухаммеда не имели никакого эффекта; даже его собственному племени надоело иметь с ним дело, и в 622 году он был изгнан из Мекки. От этого бегства в Медину — известной хиджры — ведет отсчет вся мусульманская хронология. Но, несмотря на отсутствие успехов и гонения, пророк никогда не отступался от своей миссии. В конце концов люди стали собираться вокруг него, и он стал главой могущественной секты. И наступил роковой момент, когда его учения превратились из благословения Аравии в проклятье для мира. Когда стал достаточно сильным, Мухаммед предложил своим последователям взять в руки меч и навязать ислам своим соседям силой оружия. Его первый успех в этой области, битва при Бадре в 624 году, подтолкнул Мухаммеда и его людей к дальнейшему продвижению по этому пути. Последние восемь лет своей жизни он двигался вперед по пути завоеваний в Аравии и в конце концов создал на полуострове небольшую теократическую империю.

Успехи Мухаммеда были достигнуты неоднозначными средствами, и желание добиться своего любой ценой постепенно привело его к компромиссу с обычаями и суевериями его соотечественников, которые оказались роковыми для чистоты религии. В человеке, который в годы чистоты и лишений был невинен, теперь появились хитрость, жажда мщения, самовлюбленность. Он смотрел сквозь пальцы на древний фетишизм арабов, признав, что кубический черный камень Кааба, которому они всегда поклонялись, был освящен Авраамом и потому должен стать главной святыней новой веры. Мухаммед польстил тщеславию своих соплеменников, объявив их богоизбранным народом. Он учел их похоть, кровожадность и жажду наживы, обещав собственность врагов, которых можно будет грабить в этой жизни, и море чувственных наслаждений в следующей. Он ограничил, но не отменил полигамию и рабство. В дни его триумфа он обрекал целые племена и города на смерть, иногда в обстоятельствах предательства и жестокости. Хуже всего было то, что он включал в откровения особые «мандаты» от Бога, позволяющие лично ему делать некоторые вещи, запрещенные его соплеменникам. Например, он мог расширить границы полигамии для себя и даже взять в жены невесту своего собственного воспитанника. Трудно поверить, что Мухаммед не замечал ужасного богохульства, заключенного в использовании имени Бога для получения особых привилегий для себя. Тем не менее этот грех он совершал с завидной регулярностью.