Чарлз Оман - Темные века европейской истории. От падения Рима до эпохи Ренессанса

Самой болезненной чертой того времени было то, что упадок искусства и литературы сопровождался ростом невежества и дремучих предрассудков, которые были бы невероятными для древних римлян IV и даже V века. Хотя Константинополь сохранил все великие литературные труды Античности, на умы его правителей они не произвели большого впечатления. В точности так же великие произведения греческих скульпторов, которые все еще украшали городские улицы, не впечатлили константинопольских ремесленников. Это было время бурного роста бесчисленных глупейших предрассудков, колдовства и черной магии, рождения диких преданий о сомнительных святых и странного непонимания природных явлений.

Среди самых заметных признаков роста иррациональных предрассудков можно назвать отчетливую тенденцию, имевшую место в VII веке, к поклонению иконам. Эту практику называли иконопочитанием. В противоречие ранним христианским традициям у людей вошло в обычай приписывать странные магические возможности образам, скульптурным и нарисованным, Христа и святых. Они считались не только полезным мемориальным предметом, направляющим поклонение верующих. Люди верили, что в самих изображениях заключена святость и они способны творить удивительные чудеса. Ираклий имел и всегда носил с собой, как фетиш, картину, по его мнению, нарисованную на небесах рукой ангела, и считал, что она приносит ему удачу. Распятию над дверью императорского дворца приписывали владение человеческой речью. Даже патриархи и епископы утверждали, что из руки изображения Святой Девы в столице сочится благоуханный бальзам. В каждой церкви и монастыре был свой творящий чудеса образ, и приношения ему служили весомым источником дохода. Возникали весьма необычные фантазии: к примеру, чтобы сделать любимый образ крестным отцом ребенка при крещении, с него соскребали немного краски и подмешивали ее в крестильную купель.

Лев Исавр вошел в историю изданием эдикта, направленного против подобных пустых предрассудков, и своими попытками прекратить иконопочитание в своей империи. Император Лев был здравомыслящим человеком, однако он был выходцем из земель на мусульманской границе, где христиане имели отличную возможность сравнить простое материальное поклонение камням и краске своих собратьев по религии с суровыми духовными культами сторонников ислама. Мусульманин всегда упрекал христианина в поклонении идолам, и эти насмешки были оправданы многими вульгарными практиками. Мыслящие люди — одним из них был император Лев Исавр — пришли в ужас от глумления мусульман над суеверными заблуждениями своих собратьев по религии. Их взгляды укрепила убежденность в том, что создание вырезанных или нарисованных изображений Христа отдает ересью, поскольку подчеркивает его человеческую природу в ущерб божественной. Такая идея была не нова. Она нередко возникала у восточных христиан, правда, чаще у еретиков, чем у католиков. В приверженности Льва традиционной религии никто не сомневался. Даже враги не могли обвинить его в малейшем отступлении от веры. Он отличался от своих единоверцев только позицией по отношению к образам. Распятия он везде заменял простыми крестами — на воротах дворца, на флагах армии, на монетах, на императорских одеждах. Он категорически возражал против антропоморфного изображения Иисуса и избыточного поклонения изображениям святых.

Лев был не простым солдатом. Его родители были довольно обеспеченными людьми, и он поступил в армию отнюдь не рядовым пехотинцем. Он получил образование и выступал против поклонения образам, руководствуясь рациональными и философскими соображениями, а вовсе не бездумными предрассудками, которые перенял у сарацин или еретиков. Представляется очевидным, что с того момента, как он объявил о своей политике, его поддержали многие высшие государственные чиновники и армейские военачальники. Образованные миряне, как правило, были его сторонниками; основная масса солдат шла за ним, и восточные провинции в целом согласились с его реформами. Вместе с тем он столкнулся с сильным сопротивлением монахов, интересы которых были напрямую связаны с поклонением образам, и низших классов, которые слепо следовали привычным ритуалам. Европейские фемы были в целом против него: чем западнее располагалась провинция, тем более сильными были иконопоклоннические тенденции. Из всей империи взгляды Лео нашли меньше всего поддержки в Италии.

Лев начал крестовый поход против поклонения образам в 726 году, через восемь лет после его великой победы над сарацинами. К этому времени в империи установилась относительная тишина, были проведены реформы. Было также подавлено два восстания — одно в Италии, под предводительством некоего Василия, другое возглавил бывший император Артемий (Анастасий II), который хотел вернуть корону с помощью болгар. Оба лишились головы, и ситуация нормализовалась. Эдикт Льва запретил поклонение образам, как непочтительное и суеверное, приказал убрать все статуи святых и закрасить изображения на церковных стенах. С самого начала приказ императора вызвал активное сопротивление. Когда его чиновники начали снимать распятие над дворцовыми воротами, на них набросилась толпа и забила дубинками насмерть. Лев послал войско, чтобы очистить улицы, и многие бунтовщики были убиты. За дурным началом последовало катастрофическое продолжение. По всей империи духовенство выступило против императора. Во многих провинциях церковники стали подстрекать народ к открытому мятежу. Папа, как нам уже известно, возглавил движение и стал писать в Константинополь письма самого оскорбительного содержания. В 727 году Рим заявил об отказе подчиниться эдикту. Фема Hellas взбунтовалась. Войска гарнизона и население, подстрекаемое фанатичными монахами, совместно объявили императором некоего Коему (Cosma). Они снарядили флот для атаки на Константинополь, но он был разбит, а мятежный император взят в плен и обезглавлен. Однако даже враги Льва Исавра признают, что с основной массой пленных и мятежными фемами он обращался мягко. Он редко наказывал за неподчинение эдикту смертью. Порка и тюремное заключение были самыми распространенными наказаниями для тех, кого иконопочитатели считали героями и приверженцами истинной веры. Лев желал, чтобы его эдикт был исполнен, но по натуре он не был гонителем или палачом. Его враги карались не за поклонение образам, а как бунтовщики. Лев сместил престарелого патриарха Германа за отказ от сотрудничества, но не причинил ему никакого вреда. На самом деле его методом было продвижение иконоборчества, а не глумление над иконопочитателями.

Последние тринадцать лет правления Льва Исавра (727–740) были в целом успешными. Ему удалось навязать свой эдикт большей части империи, несмотря на более или менее сильное сопротивление. Одна только Италия наотрез отказалась ему повиноваться. От похода на Рим Льва удерживала только необходимость обеспечить оборону востока. В 726 году халиф Хишам, несомненно узнавший о внутренних проблемах империи, снова вторгся в азиатские фемы. В 727 году сарацины дошли до Никеи, где получили суровый отпор и были вынуждены отступить. В 730, 732и 737–738 годах тоже имели место вторжения, хотя и не слишком масштабные, но они не имели серьезных последствий. Границы империи оставались нерушимыми. Война с сарацинами практически завершилась после большой победы, одержанной под командованием Льва при Акроиноне, в феме Anatolicon, где 20 000 арабов потерпели сокрушительное поражение, лишившись всех своих командиров. Династия Омейядов уже вступила в стадию упадка и больше никогда не затевала масштабные экспедиции против Восточной Римской империи. Ее следующие суверены не были фанатичными завоевателями предыдущего века, стремившимися во что бы то ни стало отобрать у империи территории. По сути, Лев Исавр ликвидировал непосредственную угрозу восточному христианскому миру со стороны мусульман на три столетия.