Ольга Боровская - Советско-польские переговоры 1918–1921 гг. и их влияние на решение белорусского вопроса [litres]

Немаловажным фактором, влияющим на изменение с положительного отношения к белорусской советской государственности деятелей БНР к резким, отрицательным, антибольшевистским тенденциям, стал факт присоединения к РСФСР земель бывших Витебской, Могилевской, Смоленской губерний. Таким образом, идея неделимости белорусских земель была бы подорвана. Поэтому и переговоры А. И. Луцкевича с X. Г. Раковским в Киеве в промежутке 22 сентября – 5 ноября 1918 г., усилия руководства

БНР по направлению дипломатической миссии во главе с Т. Т. Грибом в Москву в ноябре-декабре 1918 г. окончились безрезультатно. [169]. А. А. Овсяник среди основных причин невозможности сближения представителей БНР с РСФСР называл идейные расхождения между сторонами. «Интернациональные установки Советской России и стремление к осуществлению идеалов мировой революции и коммунизма» делали реализацию сближения между сторонами невозможной [193].

Неофициальный формат переговоров в Москве (март-май 1919 г.), Беловежи (июнь-август 1919 г.) и Микошевичах (сентябрь-ноябрь 1919 г.) исключал любую возможность получения какой-нибудь информации об их ходе, а тем более принятия соответствующих действий. Поэтому дипломатические акции руководящих кругов БНР, касающиеся дела ведения советско-польских переговоров впервые отмечены только на борисовском этапе (декабрь 1919 г. – июнь 1920 г.). Условно дипломатию БНР можно разделить на два основных направления: первый заключался в направлении официальных писем, нот, меморандумов на адрес стран-участниц переговоров, стран Антанты и США; второй включал в себя дипломатические мероприятия БНР по сближению с руководящими кругами Советской России и Польши.

При определении влияния дипломатических акций БНР на ход советско-польских переговоров ноября 1918 г. – сентября 1920 г. нельзя не учитывать факт идейной и организационной разъединенности белорусского национального движения. Раскол белорусских политических сил давал возможность советскому и польскому руководству путем перетягивания на свою сторону той или иной национальной группировки, аппелировать к белорусским интересам, пробовать демонстрировать себя в виде протектора белорусских земель. Наличие в белорусских политических рядах острой партийной и идейной дифференциации, стремление БПС-Р к включению группы эсеровских местных представителей в состав рады, запоздалый приезд «польских представителей» из Вильно в Минск привели к организационному расколу Рады Народных Министров ВНР на чрезвычайном собрании 12–13 декабря 1919 г. и, как итог к выделению Народной Рады (В. Ю. Ластовский, П. А. Бодунова, П. А. Кречевский, А. И. Цвикевич) и Наивысшей Рады (А. И. Луцкевич, С. А. Рак-Михайловский, И. М. Середа, В. Л. Ивановский) [165, 166].

Накануне заседания Рады Народных Министров ВНР, 20 ноября 1919 г., произошла встреча А. И. Луцкевича и Ю. Пилсудского. На ней польский руководитель рассказал, какое будущее ждет белорусов. Он посоветовал А. И. Луцкевичу отказаться от государственных амбиций и реорганизовать Раду ВНР в Белорусскую национальную раду, это значит изменить статус с государственного представительства на национальное. Белорусские национальные деятели должны были отказаться от претензий не только на независимость, но даже и на политическую автономию [177, с. 17–18]. Ю. Пилсудский в очередной раз предложил начать работу над созданием культурной автономии и так называемого белорусского «Пьемонта». Таким образом, это лишало белорусов надежды на независимость Беларуси. Начальник Государства предложил начать борьбу за реализацию идеи «неделимости и независимости» только после того, как решится вопрос взаимоотношений поляков с прибалтийскими государствами и Украиной. Для улучшения аграрной ситуации Ю. Пилсудский советовал достигнуть соглашения с кресовыми землевладельцами [393, s. 78–82]. 31 декабря 1919 г. Ю. Пилсудский на встрече с Л. Василевским негативным образом оценивал подготовленность белорусов к политической жизни, высказывался за то, чтобы белорусский «Пьемонт» был создан и существовал на территории Польши до наступления благоприятной для Беларуси конъюнктуры [446, s. 216]. В понимании Начальника Государства своеобразным решением должно было стать согласие на политическое и культурное «воспитание» под патронатом Польши, без получения Беларусью территориальной автономии. Изменение политической конъюнктуры могло наступить после победы поляков над Советской Россией и укрепления белорусского правительства в Восточной Беларуси – на территории Могилевской, Витебской, Минской, и частично Смоленской губерний. Таким образом, вхождение Гродненской и Виленской губерний в состав Польши даже не обсуждалось.

Подробно рассматривая вопрос раздела Рады Народных Министров БНР, нельзя не заметить явного польского влияния. Польская политическая линия по белорусскому вопросу с конца 1919 г. исходила из стремления уничтожить или уменьшить влияние белорусского самостоятельного политического фактора для получения монопольного права распоряжения белорусскими интересами. Рассматривалось несколько возможных путей: 1) полная ликвидация белорусского правительства через передачу политических полномочий от А. И. Луцкевича (премьер-министр БНР) к В. Л. Ивановскому и официального провозглашения о роспуске и политической несостоятельности так называемой «фиктивной белорусской рады» [407]; 2) получение непосредственного контроля над деятельностью правительственных структур через структурную трансформацию и введение в состав Рады Народных Министров БНР «польских представителей – «людовцев» (ППС) [326; 393, s. 72–93].

Раздел белорусского движения не только в идейном, а также в организационном плане (фактический раскол на заседании 13 декабря 1919 г. и как итог – создание Наивысшей Рады БНР и Народной Рады БНР) значительно ослабил позиции белорусского представительства на международной арене. 17 декабря 1919 г. П. А. Кречевский и В. И. Захарко выслали от имени Рады Народных Министров БНР ноту, направленную в Совет пяти в Париже с информацией о том, что новым премьером правительства БНР является

В. Ю. Ластовский [2, с. 546]. Представитель БНР во Франции Е. М. Ладнов в письме к А. И. Луцкевичу негативным образом охарактеризовал итоги заседания 13 декабря 1919 г., называя их провокацией польских властей, которая должна «снизить значение протеста БНР против заключения мира между Советской Россией и Польшей» [2, с. 657]. От имени правительства БНР Е. М. Ладнов 24 февраля 1920 г. обратился к участникам Парижской мирной конференции с меморандумом, в котором он требовал участия представителей БНР в мирных переговорах, касающихся судьбы белорусских земель, в связи с неофициальным установлением восточной границы Польши. Кроме этого, Е. М. Ладнов просил признать независимость Беларуси и начать военные действия, целью которых было бы освобождение от Советской России территории Смоленской, Могилевской и Витебской губерний [2, с. 678]. На следующий день им было представлено заявление, в котором Е. М. Ладнов охарактеризовал действия польской оккупационной администрации на белорусских землях, приводил негативные проявления в образовательной сфере, попытки закрытия белорусскоязычных школ, примеры эксплуатации народных богатств.