Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2

Я избегаю употреблять для обозначения первичных русских этно-социо-политических образований середины VIII в. – 988 г. ныне принятые термины «вождество», «стратифицированное общество», «потестарное общество/государство», поскольку первый звучит как-то не по-русски, а все три, по буквальному смыслу своему (potestas «сила, власть»; «потестарное» – основанное на силе власти) могут быть применены к весьма различным сообществам – от «стратифицированных» стад высокоразвитых обезьян до некоторых современных государств, возглавляемых, по существу, «национальными вождями». Не использую я и термин «предгосударственное образование», декларирующий некий несовершенный, подготовительный характер обозначаемого, ценного как бы только тем, что из него позднее выросло настоящее «государство». Каждая эпоха в развитии этносоциополитической общности обладает своей особой самодовлеющей ценностью и неповторимостью и заслуживает достойного имени.

Посему изучаемые образования, из коих позднее преемственно выросли и Древняя Русь, и Российская империя, я предпочитаю называть «русскими протогосударствами». Πρῶτος – «первый, первоначальный», отсюда – «протогосударство» (так же как «протограф» – первичный текст, к которому восходят позднейшие тексты). Полагаю, что дорюриково севернорусское политическое единство, возглавляемое этносоциумом русь/rōs, глава которого уже в 830-х гг. смел именовать себя на международной арене «имперским» титулом «хакан» и посылать послов-шпионов к ромейскому и франкскому императорам, а его «русы» ездили торговать в «Румское море», в Багдад и Хазарию и проявляли хорошее знакомство с мировыми религиями, хотя имели и собственную (выраженную в погребально-сакральных сопках высотой до 12 м и т. д.), такое единство имеет право называться «русским протогосударством».

7. Статья представляет читателю сугубо авторское видение начальной русской истории. За редкими исключениями, я отказываюсь от полемики с коллегами и опираюсь только на те системные фактические данные (письменных источников, археологии, нумизматики, лингвистики), которые я считаю доказанными или наиболее вероятными. Преобладание ссылок на собственные статьи и, в меньшей степени, на работы некоторых петербургских авторов, опубликованные не в центральных изданиях и потому малоизвестные, связано с необходимостью обратить внимание на те работы, где используемые мною данные уже приведены и/или проанализированы. Несмотря на некоторые наивности и неточности в моих ранних статьях, я ссылаюсь на них, если согласен с их основными выводами и ныне. Ссылки на труды большинства моих предшественников и современников минимальны, поскольку затрагиваемые проблемы обсуждались столь долго и интенсивно, что ссылочный аппарат мог бы превзойти по объему основной текст. Я совершенно не претендую на приоритет в том или ином утверждении или высоковероятной гипотезе, и если я опираюсь на них, то это означает, что либо я пришел к ним независимо и иным путем, чем другие, либо проверил их всеми доступными мне способами и включил в собственные построения.

В отдельных случаях я пользуюсь не изложением бесчисленных фактических данных и не «научными дефинициями», а емкими образами и «символическими фактами», обнаруженными в письменных источниках и доосмысленными мной и иногда более точно выражающими суть происходившего, чем невместимая в сжатый текст фактологическая аргументация. Следует помнить, что многое из того, что историки считают установленными фактами, является лишь «высоковероятностями», проверяемыми их логичной соотнесенностью с другими «высоковероятностями», в результате чего возникает логически и образно непротиворечивая картина, которую честные исследователи принимают как наиболее адекватно отражающую действительный ход и причинную связь событий.

На западе суперконтинента Евразия находится не отмеченный в учебниках географии огромный «Европейский полуостров», омываемый незамерзающими морями, в южной части которого у эллинов и римлян и зародилось, и развивалось само понятие «Европа». Его восточной границей является широкий перешеек в месте максимального сближения Черного и Балтийского морей между Вислинским заливом и Днестровским лиманом. К востоку от перешейка и севернее Черного моря, Кавказа, Каспийского и Аральского морей, среднеазиатских пустынь, Тянь-Шаня, Нянь-Шаня и Китайской стены лежит монолитная, с суровым континентальным климатом северо-восточная часть Евразии, которую античная географическая традиция, постепенно расширяя свой кругозор, к I–II вв. н. э. обозначила именем «Скифия» (подробнее: Мачинский 1986; 1988; 1993; 2001). Иногда западная часть этой Скифии – от Волги до Вислы – именовалась Сарматией, а западнее Вислы помещалась Германия (Кл. Птолемей). На самом деле границей зоны доминирования сарматов была, по данным того же Птолемея, а также Плиния Старшего и Тацита, не Висла, а расположенная восточнее нее область «обоюдного страха» (Tac. Ger. 1) между германцами и сарматами (Мачинский 1976; 2012; Мачинский, Тиханова 1976). С привлечением данных археологии можно утверждать, что «энергетическая» и этнокультурная восточная граница доминирования германцев во II в. до н. э. – II в. н. э. проходила примерно по среднему и верхнему течению Западного Буга и верхнему Поднестровью (рис. 3. 7, 3. 8).

Географическая, климатическая и этнокультурная граница, отделяющая Европейский полуостров от Скифии (или Скифии + Сарматии), чутко улавливалась растениями и… славянами. Западной границей «славянской прародины» является установленная в основном по данным XIX – начала XX в. знаменитая «буковая граница», восточная граница распространения бука, идущая от побережья Балтики между устьем Вислы и Кёнигсбергом, пересекающая Западный Буг в его нижнем и верхнем течениях, выходящая на средний Днестр и поворачивающая на запад к Карпатам чуть южнее Кишинева. Неподалеку от этой границы проходят и восточные рубежи произрастания ряда других центральноевропейских деревьев, названия коих отсутствовали в общеславянском языке до Великого расселения славен-склавенов и были заимствованы ими при миграции на запад из германских и иных языков. Все виды деревьев, произрастающие восточнее, между Западным Бугом и Днепром, имеют в славянских языках исконные наименования (Rostafiński 1908; Moszyński 1925; 1957; 1962; Godłowski 1979). Данные палеоклиматологии показывают, что в I–IV вв. климат в Европе был несколько теплее, нежели в XIX в., и «буковая граница» могла пролегать даже несколько северовосточнее. Важны и данные палеоихтиологии, указывающие на первичную прародину славян западнее Березины и Днепра и севернее Припяти (Коломиец 1983).