Александр Радаев - Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры

Такая степень родства называется боковой или побочной и не дает права нашему современнику со знаменитой фамилией называться потомком поэта М. Ю. Лермонтова.

Подтверждением столь очевидной мысли является то, что эти люди принадлежат к разным ветвям рода: тот Михаил Лермонтов, что 1953 года – к Колотиловской, рожденный в 1814 поэт Михаил Лермонтов – к Измайловской.

Меня такая журналистская халатность беспокоит не потому, что лермонтовскую энциклопедию я штудировал с пяти лет и вообще очень щепетилен в вопросах происхождения, а потому, что в современных условиях проверка такого значительного факта биографии не составила бы труда.

На генеалогическом древе можно наблюдать периферийное относительно того самого поэта Лермонтова место, занимаемое тем самым общественным деятелем Лермонтовым в их общей родословной.

Фамилия Лермонтовых то и дело возникает на разных страницах истории, но она имеет отношение к роду Лермонтовых, а не к поэту, который, как известно, умер бездетным.

В частности, некая Ольга Лермонтова была замужем за известным нижегородским фотографом Андреем Карелиным. Нижний Новгород, где он жил, в это время являлся мировой столицей фотографии. Фотографии, сделанные Андреем Карелиным и Максимом Дмитриевым, славились во всем мире и получали первые премии на международных фотографических выставках.

Правда стоит вспомнить такую легенду, что бабушка Михаила Лермонтова, Елизавета Алексеевна Арсентьева, часто меняла горничных в своем доме по очевидной причине, и дескать у одной из этих горничных родился сын, который и продолжил род русского поэта. Верить такому курьезу у нас нет оснований, но вероятно, это единственная возможность, чтобы кто-то из наших современников мог называться потомком поэта Лермонтова.

Кроме того, если вы посмотрите на весьма ветвистое фамильное древо Лермонтовых, то обнаружите немало Михаилов и Юриев, приходящихся друг другу сыновьями и отцами. Так что Михаилов Юрьевичей Лермонтовых за прошедшие два века в России было изрядно. Но дело не в количестве, а в другом. Как мне кажется, это довольно странно, если тебя называют Юрием, только чтобы твой сын стал Михаилом Юрьевичем.

Байрон однажды написал, что женщина не должна быть замечена за едой, если только это не лобстеры, салат или шампанское. Дескать, только эти яства не умаляют чистую женственность. Глупость, конечно. Но в биографическом фильме о Байроне, который в 2005 году сняли на BBC, эта цитата остроумно обыграна. В завершении сцены, в которой Байрон вступает в любовную связь с прекрасной леди Кэролайн – англо-ирландской аристократкой, поэтессой и замужней красавицей – камера медленно отъезжает, показывая уставленный пустыми бокалами от шампанского стол и разломанные панцири лобстеров. Первой ночи любви поэта с многолетней любовницей Кэролайн Лэмб в ленте противопоставляется сцена с участием его благочестивой и холодной супруги Энн Изабель Милбенк. Нелюбимая жена показана в богатой столовой за изобильным столом, обедающей с большим аппетитом и удовольствием.

Третий президент США Томас Джефферсон полагал, что мастодонты еще обитают в Америке и просил экспедицию Льюиса и Кларка найти их.

Немного об ошибках ученых. В 1806 году в долине реки Лены был найден замороженный мамонт. За исключением отсутствовавших внутренних органов, части мышц и передней правой ноги это была цельная туша животного, сильно пострадавшая от нашедших ее первыми диких зверей. Обнаруживший мамонта охотник Шумаков продал бивни торговцам костью, остальное досталось ученым – Михаил Адамс выкопал останки и доставил в Санкт-Петербург. Он описывает очень тяжелую шкуру мамонта и много шерсти, которые предстояло отделить от скелета. Адамсу удалось впоследствии перекупить бивни, правда, он мог лишь предполагать, что это те самые, которые принадлежали его экспонату.

В Петербурге скелет установили в Кунсткамере. Проектом руководил немецкий натуралист Вильгельм Готтлиб Тилезиус фон Тиленау – он не был палеонтологом и зоологом и мог ориентироваться только на скелет слона, тоже выставленный в музее. Немудрено, что немец допустил ошибку, неверно установив бивни – на его модели они смотрели наружу. В то время точное расположение бивней мамонта все еще не было установлено – вполне объяснимо, учитывая, что это был первый полностью восстановленный скелет мамонта. Гораздо позднее ученые определили, что бивни мамонтов были закручены именно внутрь – в отличие от слоновьих. Таким образом, 100 лет сначала в Кунсткамере, а потом и в Зоологическом музее Академии Наук стоял неправильно собранный мамонт. К счастью, в 1899 году справедливость все же восстановили – и мамонт Адамса, или, как его еще называют, «Ленский мамонт» теперь грозит миру бивнями под правильным углом.

Скелет мамонта с ошибочно установленными бивнями из Кунсткамеры в Санкт-Петербурге

Впервые экспонированный в музее цельный скелет мамонта принадлежит Ленскому мамонту, на этой фотографии у него бивни установлены неправильно – в действительности они были закручены внутрь, а не наружу.

Выдающийся английский хирург Джон Хантер, ставший прототипом доктора Дулиттла, внес значительный вклад в развитие медицины, но и совершил несколько ошибок, которые ввели в заблуждение медиков нескольких последующих поколений, не смевших спорить со столь авторитетным исследователем. Например, он считал, что гонорею и сифилис вызывает один и тот же возбудитель, причем доказал это вполне убедительно, сделав себе прививку гонореи, но заразившись обоими заболеваниями. Он, конечно, не знал, что прививочная игла заражена и гонореей, и сифилисом.

Но кроме венерического конфуза и заявления о том, что негроиды происходят от белых людей, почерневших из-за воздействия солнца, у Хантера есть забавное высказывание о мужском семени: «Сперма представляет собой противное на вкус вещество, но если подержать ее немного во рту, она производит теплоту и ощущение специй, и эффект длится некоторое время».

О памяти человека, давшего имя музеям хирургии в Лондоне и в Глазго, есть курьезная история. В запасниках Хантеровского музея в Лондоне есть мемориальное кресло, переделанное из кровати. Табличка содержит информацию о том, что кресло сделано 22 сентября 1879 года Фрэнсисом Баклэндом и описывает, как исходная кровать попала к нему – из госпиталя Святого Георгия, откуда ее передали доктору Уодхему, который и подарил кровать Баклэнду. Сидели на нем один раз – когда его установили в президиуме медицинского собрания для почетного председателя.