Тоби Уилкинсон - Древний Египет. Подъем и упадок

И все же рядом с этими высокими образами павильон также демонстрирует одержимость Среднего царства бюрократией. По периметру перечислены сорок две области Египта. Каждую область представляет божество, указана ее географическая протяженность в «речных единицах» (примерно шесть с половиной миль). Создавая этот рельеф, который должен был продемонстрировать всеобъемлющую природу власти фараона, египтяне, верные самим себе, не могли не включить в его декоративный образ чисто статистическую информацию, столь любимую бюрократами.

Методы управления, отточенные до совершенства в административных центрах провинций по всему Египту, пригодились также для администрации Нижней Нубии. Кампания по разгрому Уавата продолжалась девять лет во время совместного правления Аменемхета I и Сенусерта I (ок. 1909 года до н. э.) и проложила путь к формальной аннексии Нубии дальше к югу от Второго порога. Египет продемонстрировал свое господство характерным способом — возводя крупные сооружения, в данном случае крепости, — чтобы укрепить свою власть над местным населением. (Замки, построенные королем Англии Эдуардом I после завоевания Уэльса, являются более современным примером того же самого явления.)

Укрепления, протянувшиеся вдоль реки между Первым и Вторым порогами, предназначались как для отражения внезапного нападения, так и чтобы выдержать длительную осаду — возможно, итог уроков, полученных во время гражданской войны полвека назад. Каждая крепость представляла собой мощную стену из сырцового кирпича, прямоугольную в плане и дополнительно усиленную внешними башнями посередине каждой из сторон и по углам. Обращенную к суше стену защищал глубокий ров, с внутренней стороны стены низкий парапет с полукруглыми бастионами и обращенными вниз амбразурами для стрелков обеспечивал вторую линию оборонительного рубежа. В целом нубийские форты были чудом военной архитектуры и, должно быть, производили глубокое впечатление на местных жителей, живущих рядом в глинобитных хижинах.

Теперь, когда постоянные гарнизоны были размещены в неприступных фортах, охраняющих стратегически важные точки вдоль реки (не в последнюю очередь — главный путь, ведущий к золотым и медным рудникам Восточной пустыни), они надолго обеспечивали Египту контроль над землями Уавата. Когда на восемнадцатом году царствования Сенусерта I его армия начала новую кампанию, на этот раз к Третьему порогу, военачальник Ментухотеп мог с полным основанием похвалиться тем, что «умиротворил южан».

К концу почти полувекового правления Сенусерта I (1918–1875 годы) проблемы, сопровождавшие первые годы правления его династии, стали историей. Египет и Нижняя Нубия находились под устойчивым контролем центрального правительства. Золото, медь и драгоценные камни, которые лились в царские сокровищницы из шахт на завоеванных территориях Уавата, обеспечивали мастеров прекраснейшим материалом. Они позволяли создавать ювелирные украшения, статуи и произведения искусства, прибавляя блеска царскому двору, увеличивая престиж монарха — и еще больше пополняя казну посредством торговли предметами роскоши с соседними государствами.

Международные отношения Египта не ограничивались торговлей. Когда в стране воцарилась стабильность, он вновь продемонстрировал готовность начать военные действия за рубежом, чтобы защитить свои экономические интересы и безопасный доступ к важным источникам сырья. Оба аспекта внешней политики блестяще иллюстрирует время господства преемника Сенусерта I, Аменемхета II. В храме Джерти под Фивами, разрушенном мятежниками и восстановленном при Сенусерте I, были обнаружены четыре медных сундука, спрятанные в фундаменте. На каждом было выгравировано имя Аменемхета II, и они содержали невероятное сокровище: бусины, печати и необработанные куски ляпис-лазури; слитки, цепи, фигурка льва и чаши из серебра; слитки и утварь из чистого золота. Этот клад остается одним из самых богатых, когда-либо обнаруженных в Нильской долине.

Но это не просто богатый клад, который потрясает воображение. Торговые связи, которые демонстрирует эта находка, в равной степени впечатляют: лазурит доставлялся из Месопотамии и далеких шахт Бадахшана, в то время как серебряные чаши выполнены в минойском стиле и, должно быть, прибыли с Крита или из минойской торговой колонии в Сирии.

Недавние открытия подтвердили этот интернационализм Египта в середине периода правления XII династии. Каменный блок из Мемфиса содержит извлечения из летописи Аменемхета II (1876–1842) — подробный журнал событий, происходивших при дворе фараона в течение первых лет его правления. Помимо ожидаемых религиозных празднеств и церемоний освящения новых культовых статуй самые примечательные параграфы описывают экспедиции военного характера в отдаленные земли.

Первый параграф описывает «поход под командованием начальника пешего войска, отправленный, чтобы сокрушить Азию», — набег, который принес богатую добычу: серебро, золото, скот и азиатских рабов. Последующая кампания в Ливане пополнила царскую казну подобными же богатствами, а также драгоценной хвойной древесиной и благовонными маслами. Однако самой интригующей, пожалуй, является запись о возвращении пехоты «после того, как они сокрушили Иуа и Иаси», — земли, которые уплатили дань бронзой и малахитом, а также древесиной и рабами.

Земля Иуа нигде больше не упоминается. Возможно, это египетское написание названия Ура — местности на юго-восточном побережье Турции. Если это так, вышеупомянутый поход XII династии окажется единственным известным случаем, когда египетская армия совершила набег в Малую Азию. Иаси — еще большая загадка. Оттуда поступали два материала, содержащих медь, — бронза и малахит; сопоставление этого факта с написанием названия позволяет прийти к заключению, что, вероятнее всего, так назывался Кипр. При Аменемхете II Египет явно был крупным игроком на политической арене восточного Средиземноморья — еще за 350 лет до формального создания Египетской империи на Ближнем Востоке.

Согласно этой летописи, трофеи, привезенные из заграничных походов, насчитывали тысячи рабов. Их насильственное переселение в долину Нила, где им предстояло трудиться на царских землях и строить государственные сооружения, существенно изменило этнический баланс населения Египта — что в дальнейшей перспективе должно было привести к непредвиденным последствиям. В частности, значительная концентрация азиатских переселенцев вызвала необходимость создания целого города (они же его и строили, а затем и обслуживали). Кахун, основанный преемником Аменемхета II, чтобы обеспечить кров людям, занятым на строительстве пирамиды по соседству, с его строгой планировкой, функциональным зонированием и разграничением жилых кварталов по социальным классам, представляется нам вершиной централизованного планирования, воплощением четкой структуры общества, которое так одобрялось XII династией.