Тоби Уилкинсон - Древний Египет. Подъем и упадок

Огражденный мощной прямоугольной стеной (сооруженной, как можно подозревать, скорее чтобы удержать людей, а не защитить их от врагов), город был разделен на две неравных части. В более просторной селились старшие чиновники — они жили в больших и красивых домах, расположенных так, чтобы было удобно добраться до административного центра города. В другой части, в гораздо более стесненных условиях, в рядах теснящихся друг к другу строений, похожих на бараки, разделенных узкими дорожками, разместились те, кто составлял трудовой ресурс города. Это было прямое архитектурное отражение принципа «мы и они» — отношение, весьма типичное для древнеегипетского бюрократического аппарата. В Кахуне, как на захваченной территории Уавата, строение, где людей могли удерживать силой, было существенным элементом в инфраструктуре государственного контроля.

Действительно, тот факт, что правители XII династии следовали в Египте почти такой же политике, как и в завоеванной Нубии, красноречивее всяких слов говорит об их мировоззрении: ресурсы — как люди, так и материалы, отечественны и иностранные, — должны использоваться с пользой для короны. Люди были просто еще одним товаром, который можно перемещать с места на место соответственно потребности. И, подобно тому, как производственные процессы — хлебопечение, пивоварение и ремесла — лучше всего протекали в специально организованных, подобных баракам цехах, трудовые ресурсы могли размещаться по тому же принципу. Везде, где мы сталкиваемся с поселениями времен XII династии, будь то в долине Нила или в Верхнем Египте, их отличает одна и та же планировка. Похоже, они были заложены на девственных территориях, и это подразумевало насильственное переселение больших групп населения по велению правительства.

Эта деспотическая модель монархии, закона с железным кулаком, достигла высшей точки своего развития при Сенусерте III (1836–1818), который заявил о себе громче всех прочих членов династии. Во время его авторитарного правления все элементы контроля XII династии были объединены в согласованную программу: литературная пропаганда, строгое государственное планирование, централизация власти в Египте, завоевание и военная оккупация Нубии; в ней было также представлено и новое средство возвеличения власти фараона — скульптурный портрет.

В области слова, письменного и устного, поэты и авторы речей Сенусерта лезли из кожи вон, пытаясь превзойти друг друга в составлении текстов, превозносящих достоинства фараона. Самый яркий пример — цикл гимнов, предназначенных, судя по всему, для декламации по случаю визита фараона или, возможно, перед его статуей:

… и так далее, строфа за строфой.

Чуть более тонкий подход продемонстрирован в двух монументальных произведениях «пессимистической литературы» — «Жалобы Кхахперасенеба» и «Наставления о власти». Следуя по стопам созданных ранее «Пророчеств Неферти», они описывают яркую и тщательно продуманную картину беспредельного хаоса и смуты; она создает фон, на котором суровость правления фараона могла быть оправдана как необходимость и даже благословение.

Эти рафинированные композиции играли на сознании египтян, которое, будучи сформировано сомнительным балансом существования и острыми дихотомиями природы в долине Нила (наводнение и засуха, день и ночь, плодородная земля и засушливая пустыня), видело мир как постоянное сражение между порядком и хаосом. Они были прямо нацелены на образованную элиту, окружающую фараона, которая, похоже, не смогла устоять под столь длительным давлением пропаганды.

Запугав царедворцев ближнего круга и добившись от них покорности, Сенусерт III обратил взгляд на влиятельных губернаторов, которые со времен гражданской войны сосредоточили значительную власть в провинциях Среднего Египта. В теории, конечно, каждый человек исполнял обязанности по усмотрению фараона, и ничто не мешало Сенусерту сместить номархов и отказаться назначить их преемников. Но он был слишком хитрым манипулятором, чтобы столь явно пускать в ход силу против влиятельного политического класса. Не было смысла рисковать пробуждением инакомыслия, которое омрачило первые годы правления XII династии — тем более что уже был опробован альтернативный план действий.

Избранная Сенусертом политика была безжалостной, расчетливой и блестящей: он нейтрализовал номархов и их потенциальных наследников под предлогом продвижения по службе. Соблазнившись предложением престижного (и прибыльного) положения при дворе, люди вроде Хнумхотепа III из Бени Хасан переселились в царскую резиденцию, чтобы наслаждаться выгодами высшей должности, и позволили управлять своими землями из центра. В течение поколения номархи исчезли с египетской политической сцены. Оказавшись при дворе, чиновники были взяты на поводок — а потом вознаграждены за послушание тем, что их хоронили в гробницах, заранее выстроенных царем аккуратными рядами на придворном кладбище.

Эта наследственная одержимость строгим планированием нашла выход в двух самых амбициозных строительных проектах Сенусерта III. Первым стал город пирамид в священном месте Абджу. Здесь, как и в Кахуне, все было расположено с математической точностью: здания, построенные из сырцовых кирпичей одинакового размера, группируются блоками по 100 локтей шириной и разделены улицами шириной в 5 локтей [88] Локоть — древнейшая мера длины, которой пользовались многие народы мира. Его величина сильно варьировалась в разных странах (от 40 до 70 см). Египетский локоть имел два значения: «простой» — около 45 см и «царский» — 52,5 см. Для сравнения — древнерусский локоть равнялся 54,7 см. (Прим. перев.) . Жилища знати занимают лучший участок (самый высокий, подальше от полей с их сыростью и москитами), а остальная часть населения была вынуждена жить в тесноте в остальной части города. Поселение скромно назвали Вах-сут-Хакура-маа-кхеру-эм-Абджу — «Несокрушимы места Хакура [тронное имя Сенусерта III], вершащего правосудие, в Абджу». Правда, местные жители для простоты сократили это слишком многословное именование до Вах-сут.

Однако самое впечатляющее применение энергия и рвение царя нашли в Нубии. Для этого у него было три мотива: упрочить египетскую гегемонию в Уавате и установить новую, постоянную границу; управлять торговлей между Верхней Нубией и Египтом в пользу царской казны; отразить угрозу со стороны могущественного царства Куш — столица которого, Керма, находилась за Третьим порогом [89] Как именовалась столица Куша в древности, неизвестно. Современное название археологического объекта дано по близлежащему городу, расположенному к югу от Третьего порога, на восточном берегу Нила. (Прим. перев.) .