Тоби Уилкинсон - Древний Египет. Подъем и упадок

Результаты избранной политики были столь же впечатляющими по масштабу: повсюду в районе Второго порога началось строительство линии сильных крепостей. Хотя они проектировались как единая система, у каждого форта была собственная, особая роль. Кор, расположенный на нильском острове, служил штаб-квартирой всей кампании и главным жилищем царя во время военных действий. Икен (ныне Миргисса) был главной торговой факторией, расположенной глубоко в пределах управляемой египтянами территории.

Аскут, получивший леденящее кровь название «Истребитель нубийцев», был самым сильным из фортов. Он являлся прежде всего укрепленным зернохранилищем, но также служил центром управления принудительным трудом по добыче золота в районе Второго порога. Как приличествует учреждению государственного контроля на завоеванной территории, гарнизон форта комплектовался централизованно и снабжался из Египта, несмотря на близость процветающих местных поселений. Шалфак, именуемый «Подчиняющим чужеземные государства», служил базой патрулей, которые отправлялись в окрестные области пустыни, чтобы контролировать движение людей и товаров. Уронарти, или «Отпор (чужим) племенам», служил командным центром региональных гарнизонов и еще одной штаб-квартирой, где останавливался царь. Общей чертой всех крепостей было умелое использование местной топографии для увеличения их обороноспособности. Стены ставили вдоль линии скалистых хребтов, крутые утесы были увенчаны высокими зубчатыми башнями, а доступ к воде в случае осады гарантировали крытые лестницы, ведущие к реке.

Помимо Уронарти самая впечатляющая группа крепостей, центр всего замысла, охраняла узкое ущелье Семна — естественный рубеж, который было легко защитить. На восточном берегу, возвышаясь над главным руслом реки и предотвращая проникновение врага из Восточной пустыни, стояла Кумма, «Противостоящая лучникам». Напротив, на западной стороне ущелья, находилась главная крепость системы Семна — «Могуч Хакура, правосудный». Внутри фортов были устроены капитальные казармы на 400–500 человек, что позволяло в любой момент перекрыть ущелье и защитить интересы Египта от атак Куша. В дополнение к постоянному гарнизону командующий мог также быстро вызвать подкрепление из Уронарти, Икена и Бухена, расположенных ниже по течению — это делалось посредством системы маяков, расположенных на передающих станциях в пределах видимости друг друга.

В мирное время главная задача гарнизона крепостей Семны состояла в том, чтобы контролировать движение на этом участке Нила. Суда швартовались в нижнем бассейне крепости, товары перегружались на египетские суда или на караваны ослов для дальнейшей перевозки в Икен. Передовая крепость Южная Семна, учитывая ее воинственное имя «Подавление нубийцев», обеспечивала «зону ожидания» для местных караванов, ожидающих разрешения продолжить путь, а также вела наблюдение, контролируя людей и суда, которые приближались к ущелью.

Как единый комплекс, крепости Второго порога являют собой удивительный образчик военной и административной мощи Египта: архитектурное воплощение царской власти, а также логистическое обеспечение интересов Египта на этой территории. Неудивительно, что позже Сенусерта III почитали в Уавате как бога, а греческие историки именуют его «Великий Сезострис».

Однако не менее важной, чем крепости, была система наблюдения, которую они поддерживали. В примечательном ряде документов, известных как «Депеши из Семны», патрули, которые регулярно направлялись из Южной Семны, Куммы, Семны, Уронарти и Шалфака, докладывают о результатах местному командованию. В атмосфере нервозности, перерастающей в паранойю, патрули приняли методику «лови и хватай». Даже небольшие группы нубийцев перехватывались и подвергались досмотру — при необходимости с применением силы. Тех, кто находился на контролируемой Египтом территории без законного основания, отправляли назад через границу. Читаем типичную депешу: «Патруль, который пошел дальше, чтобы осмотреть край пустыни… вернулся, чтобы сообщить мне: «Мы нашли след 32 человек и 3 ослов…» [90] Семна отбывает из Серры Восточной (перевод Paul Smither, «The Semnah despatches», № 4). Командир каждого патруля завершал свое донесение одними и теми же словами: «Все, кто охраняет владения фараона (да будет он жив, здоров и благополучен!), живы и здоровы». Можно заподозрить здесь отчаянное стремление доказать, что ничего неблагоприятного не произошло.

Решимость египетских властей обеспечить неограниченный контроль, конечно, была обусловлена заботой XII династии о безопасности, порожденной горьким опытом. Дело вовсе не обстояло так, что власти отвечали излишним применением силы на относительно низкий уровень угрозы. Напротив, страх перед нападением царства Куш был вполне уместен. Конкурент Египта на Верхнем Ниле был богат, влиятелен и ревновал к северному соседу — опасная комбинация.

В качестве дополнительного стимула для гарнизонов «бороться за правое дело» Сенусерт III возвел в крепости Семна монументальную стелу. Надпись на ней убеждала воинов защищать завоевания фараона: «Доблесть в том, чтобы нападать, позор в том, чтобы отступать» [91] Сенусерт III, стела в Семне, строка 10. . Сенусерт похвалялся своей жестокостью в отношении нубийцев: «Я похитил их женщин и увел их семьи, отравил их колодцы, разогнал их быков, развеял их ячмень и сжег его» [92] Там же, строки 14–16. . Тотальная война была идеалом Египта. Наконец, фараон установил собственную статую в специальном святилище в Семне, чтобы вдохновлять своих людей быть верными и отважными: «На этой границе помещено изображение моего величества… чтобы вы были стойкими ради него, чтобы вы боролись за него» [93] Там же, строки 20–21. . Противиться столь мощному сплаву пропаганды и принуждения, поддержки и запугивания было невозможно.

Действительно, одного взгляда на типичную статую Сенусерта III достаточно, чтобы убедить любого воина следовать долгу. Никогда прежде в истории Древнего Египта не было правителя, который столь эффективно использовал бы свои статуи, чтобы явить ужасающий образ царской власти. Статуи Сенусерта III — а их было множество — производят весьма пугающее впечатление. Тело — всегда упругое, мускулистое и зрелое — являет собой идеал юной энергии, столь любимый правителями Египта. Но лицо словно преследует зрителя: глаза навыкате под опущенными веками, впалые щеки, уголки рта мрачно опущены. Это коренным образом отличается от традиционных принципов изображения царя: образ, который мгновенно гипнотизирует и ужасает, истинный лик тирании. Эффект усиливают слишком большие уши: это дает понять, что Сенусерт — правитель, который слышит все. Те, кто скажет что-нибудь неуместное, вероятно, пожалеют о такой неосмотрительности.