Тоби Уилкинсон - Древний Египет. Подъем и упадок

Благодаря тому, что фараон правил железной рукой, полицейский режим XII династии сохранялся еще полвека после Сенусерта III. Его преемник, Аменемхет III (1818–1770), предпочитал более скромный стиль портретной живописи наряду с архаичной формой скульптуры — ее использовали, чтобы подчеркнуть древность царственности. Достижения при его правлении были впечатляющими: масштабные восстановительные и строительные работы в Файюме; не одна, но целых две пирамиды (первая пошла трещинами, когда работы подходили к завершению); рост объемов горнодобывающих работ и экспедиций в карьеры, чтобы добыть драгоценные камни для царских мастерских (четыре экспедиции в Вади Хаммамат за грауваккой [94] Граувакка (от нем. grau — серый и Wacke — глинистая горная порода) — грубозернистый песчаник, плотная темно-серая или бурая горная порода, состоящая из зерен различных пород (в частности, кварца) и цементирующего глинистого материала; используется в качестве строительного камня или щебня. (Прим. перев.) , три в Вади эль-Уди за аметистом и не менее двадцати трех на Синай за бирюзой). В культурном отношении его господство знаменует звездный час XII династии. Питаемая нубийским золотом, торговля с Ближним Востоком также процветала. Фараон вознаградил своих верных союзников, князей Кебни, осыпав их дарами. Те же, в свою очередь, все более и более уподоблялись египтянам в попытке подражать своему могущественному покровителю.

Тесные контакты между египтянами и их азиатскими соседями также сохранялись на Синайском полуострове, где палестинские правители оказали материальную поддержку египетским экспедициям, отправляемым на добычу камня. По мере установления дружеских отношений мирная иммиграция азиатских жителей в Египет, особенно в северо-восточную Дельту, заменила насильственное переселение азиатских рабов, которое имело место ранее при этой династии. Жители Синая, говорящие на языках семитской группы, с их опытом хождения по пустыням, стали идеальными кандидатами для египетских военизированных отрядов, патрулирующих Западную пустыню. Взаимодействуя с египетскими военными писцами, они разработали гибридное письмо, чтобы писать на своем языке — самый ранний в истории алфавит. Но устойчивый рост численности азиатского населения в долине и дельте Нила скоро дал о себе знать и другими способами, которые имели катастрофические последствия для Египта.

Аменемхет III правил долго, почти пятьдесят лет, но под конец его правления сложилась неприятная ситуация: династия оказалась без молодого наследника, который передал бы эстафету следующему поколению. В качестве чрезвычайной меры старый фараон назначил соправителем родственника одних с собой лет. Но из-за отсутствия личного обаяния, недостатка политической поддержки, а может быть, просто от старости, Аменемхет IV за время своего десятилетнего правления не произвел запоминающегося впечатления. Следом на трон вступила дочь Аменемхета III, Себекнеферу (1760–1755).

Появление первого египетского фараона женского пола (термина, аналогичного «королеве», в Египте не существовало, да и само подобное понятие было немыслимо в рамках идеологии Древнего Египта) — верный признак того, что XII династия выродилась. Отчаянно желая доказать законность своего правления, Себекнеферу апеллировала к эпохе своего отца, фактически игнорируя своего предшественника. Она сосредоточилась на строительстве в Хаваре, где Аменемхет III возвел свой второй комплекс пирамид. Но после краткого царствования — всего четыре года — Себекнеферу также умерла [95] Есть мнение, что Аменемхет IV был сыном (возможно, приемным) Аменехмета III. Он же, скорее всего, был супругом (у Манефона — братом) царицы Себекнеферу, которая первой из египетских правительниц носила полную, пятичленную царскую титулатуру. Кратковременное правление Аменемхета IV и Себекнеферу изучено недостаточно, даже их пирамиды не идентифицированы. (Прим. перев.) .

Династия, которая начала с победных гимнов, закончила погребальным плачем. В отсутствие даже намека на крепкую власть силы хаоса и внутри страны, и за ее пределами увидели свой шанс.

У древних египтян был врожденный комплекс превосходства. Им нравилось думать о себе как о цивилизации избранных. Их любимая родина была единственной, благословенной и защищенной естественными границами — морем и пустыней — от менее удачливых соседей. Это самомнение было не так далеко от правды. Лежащий на перекрестке Африки, Азии и Средиземноморья Египет всегда представлял собой плавильный котел народов и культурных влияний. С незапамятных времен плодородные области долины и дельты Нила были магнитом для переселенцев из более суровых, бесплодных земель на западе, востоке и юге. В свою очередь, ремесла, технологии и обычаи поселенцев, волны которых следовали одна за другой, обогащали и обновляли египетскую цивилизацию.

Однако в ряде случаев жители соседних земель прибывали в Египет с не столь благими намерениями, подумывая не только о культурных инновациях, но и о завоевании. Такие вторжения были редки — обычно их отражали или сдерживали силы централизованного государства. Но во времена политической слабости Египет становился более уязвимым, особенно вдоль прозрачной северо-восточной границы. Истощение государственности Среднего царства в конце XII династии подарило такую возможность завистливым и амбициозным соседям Египта. Результат для культуры фараонов был почти катастрофическим.

Одержимая внутренней безопасностью и защитой рубежей XII династия предприняла значительные шаги, чтобы укрепить границу вдоль северо-восточной Дельты. Запечатать ее полностью, как в Семне, в Нубии, было невозможно в силу особенностей ландшафта. Но «Стена владыки», построенная Аменемхетом I и укрепленная его преемниками, образовала линию оборонительных укреплений, способных удержать иностранных агрессоров. Кроме того, сами крепости, несомненно, обеспечивали регулярное патрулирование, позволяющее контролировать, перехватывать и регулировать движение людей через границу. Чару (ныне Телль эль-Хебуа) был опорой северо-восточной оборонительной линии Египта и представлял собой крепость столь же впечатляющую, как и те, что стояли на завоеванной территории Уавата.

И все же, несмотря на этот железный занавес, миграция в дельту Нила семитских народов с Ближнего Востока не только продолжалась, но и ускорилась во время правления XII династии. Некоторые поселенцы, скорее всего, были военнопленными, захваченными и привезенными из походов Аменемхета II и Сенусерта III. Другие были, несомненно, легальными мигрантами; египетское правительство нанимало их для участия в экспедициях на рудники Синая, а также для работы на строительстве важнейших государственных объектов в Файюме. Они же служили проводниками, следопытами или охраняли порядок на пустынных окраинах страны. На закате XII династии «жалкие азиаты» (как выразился автор одного из современных текстов) образовали значительный сегмент населения, и выходцы с Ближнего Востока начали подниматься в табели о рангах египетского общества, получая продвижение по службе вплоть до постов в правительстве.