Тоби Уилкинсон - Древний Египет. Подъем и упадок

Камос ответил немедленно и интуитивно нашел правильный ход. Вместо того чтобы убить злосчастного гонца, он отправил его обратно в Аварис с собственным посланием для Апопи: «Я не оставлю тебя в покое; я не позволю тебе ходить по земле, иначе как по моей воле» [116]. Для большей доходчивости гонцу было также приказано известить Апопи о недавних нападениях Камоса на города Среднего Египта. Мало того, что фиванские войска были отважны и полны решимости — они еще и одерживали победы за спиной у гиксосов! Запросив поддержки у кушитов, Апопи роковым образом выдал собственную слабость. Нападение фиванцев на Аварис внезапно стало вполне реальной перспективой.

Если верить живому, личному рассказу Камоса, то он действительно воспользовался обстоятельствами и напал на центр владычества гиксосов. Дойдя до предместий Авариса, он похвалялся, что пил вино виноградников Апопи, вырубил его сады, изнасиловал его женщин и ограбил грузовые корабли с Ближнего Востока: «взял золото, лазурит, серебро, нефрит, бронзовые секиры без числа… морингу [117], благовония, жир, мед, древесину ивы и самшита…» [118]Он заявлял, что вышел непосредственно к царской цитадели, которую презрительно назвал «домом храбрых слов», и женщины гиксосов «выглядывали из-за зубцов своих стен… как мышата из норок» [119].

Выстроив свой флот в боевой порядок, Камос предпринял массированную атаку на твердыню гиксосов — но, по-видимому, безуспешно. Однако он сделал хорошую мину при неудачной игре, устроив триумфальное возвращение в Фивы во главе своего войска. Следуя вековому обычаю, он велел запечатлеть свои героические деяния для потомства на ряде больших стел в храме Амона в Ипет-Суте.

Но ликование фиванцев длилось недолго и резко оборвалось с внезапной смертью Камоса несколько месяцев спустя, в 1539 году. Причина его безвременной кончины неизвестна. Как он ни храбрился, ни бушевал, похоронили его не как победителя, в непозолоченном гробу, и рядом с ним положили всего лишь два кинжала. Дело его жизни осталось незавершенным.

Смерть Камоса и сама по себе стала жестоким ударом для египтян, но их чувство утраты, разочарование и тревогу еще более усилили споры из-за наследования трона. Тремя годами ранее Камос стал царем вместо прямого наследника — вероятно, потому, что уже был взрослым и мог продолжить ту борьбу, которая стоила жизни Секененра. Теперь, когда Камос умер, обойти наследника снова было не так-то легко… хоть тот и был еще маленьким мальчиком.

Фивы ждали, пока новый царь, Яхмос, достигнет совершеннолетия. Девять долгих лет дела военные оставались в состоянии застоя. Буген был в руках египтян, и это успешно сдерживало страну Куш. Деморализованные войска Апопи были не в силах начать наступление, но и фиванцы, не имея вождя, тоже ничего не могли — только сидеть тихо, быть начеку и готовиться.

В 1529 году Яхмос достиг совершеннолетия и встал во главе своего войска. После десяти лет вынужденного бездействия Египет вновь наточил когти. Наконец-то они могли начать великий поход. Лучший рассказ об этом событии оставил человек, который был не только очевидцем, но и активным участником битвы под Аварисом. Яхмос, сын Ибаны, судя по верноподданническому имени, был одним из самых преданных и усердных пехотных командиров фиванского царя [120]. Его отец также в молодости служил в фиванском войске. Яхмос вырос в городе Негев, который был надежным союзником Фив, и, видимо, впитал верность фиванскому делу с молоком матери. Он начал свою военную карьеру на корабле под названием «Дикий Бык». Несколько лет спустя его перевели на другой корабль, «Северянин», который входил в состав флота царя Яхмоса на начальном этапе осады столицы гиксосов.

Пока фиванские суда блокировали Аварис, чтобы не дать вырваться войску гиксосов, царь провел свои силы по тщательно спланированному маршруту через Средний Египет к верхней части Дельты. Его первая цель имела и стратегическое, и символическое значение: это был большой город Мемфис, исконная столица Египта со времен основания государства. За ним последовала не менее значительная цель: Иуну (Гелиополис), культовый центр бога солнца Ра. Он тоже был покорен без особого труда. Теперь фиванскую армию можно было назвать национальной, и ей была обеспечена поддержка бога-творца.

Вернувшись в Аварис, Яхмос, сын Ибаны, стал командующим новым военным кораблем, «Воздвигшимся в Мемфисе», названным так в честь взятия столицы. Воодушевленные успехами своих товарищей, моряки устроили отважный рейд по главному руслу Нила, которое проходило близ цитадели гиксосов, и убили некоторое количество вражеских солдат. Война на истощение, по-видимому, развивалась благоприятно для Фив. Яхмос, сын Ибаны, был награжден за храбрость «почетным золотом» — это была высшая военная награда в Египте и первая из семи таких наград за время его долгой и успешной карьеры.

Еще один задуманный рейд пришлось прервать, когда царь созвал все свои отряды для яростной битвы к югу от Авариса. Чем ближе подходили сухопутные войска фиванцев к конечной цели, тем сильнее становилось сопротивление врага. Но царь Яхмос, следуя своему стратегическому замыслу, не спешил начинать генеральное наступление на Аварис, пока не была захвачена Тьяру, пограничная крепость, некогда служившая важнейшей частью системы безопасности при Двенадцатой династии. Спустя всего три месяца после взятия Иуну, после недолгой осады, воины Яхмоса овладели крепостью. Теперь фиванцы были в состоянии перехватить войско гиксосов, если оно вздумает отступить от Авариса. Апопи и его сторонники попали в ловушку.

Тщательность планирования кампании и блестящее исполнение плана не оставляли никаких сомнений в успехе: «Аварис был разграблен» [121], — лаконически сообщает Яхмос, сын Ибаны, подводя итог победы фиванцев. Для большинства жителей Авариса это означало смерть. Тех, кому удалось уйти из уничтожаемого города, поджидали на границе египетские воины. Очень немногим удалось достичь относительно безопасных областей Палестины, находившихся под контролем гиксосов, но у царя Яхмоса и для них кое-что было запланировано. Решив, что для угнетателей Египта (каковыми он считал врагов) нигде не должно быть убежища, Яхмос повел свое войско через северный Синай и осадил Шарухен (ныне Телль-эль-Аджул), главный центр политического и коммерческого могущества гиксосов на Ближнем Востоке [122].

В течение трех лет египетские войска держали город в кольце, пока и он наконец не сдался. Для того чтобы закрепить окружающие территории за египетским царем, здесь, как и в Бугене, был оставлен надежный гарнизон. Ради пущей уверенности вспомогательный отряд обосновался по соседству, в Газе, в качестве злорадного напоминания переименованной в «Город плененного правителя».