Стивен Рансимен - Королевство Акры и поздние крестовые походы. Последние крестоносцы на Святой земле

В 1206 году, недовольный уже и папой, и собственным патриархом, Боэмунд сместил последнего и призвал к себе титулярного греческого патриарха Симеона II, чтобы занять его место. Вероятно, Симеон тогда уже проживал в Антиохии, и это решение Боэмунда совершенно определенно было поддержано, если не инспирировано, местной коммуной. Несмотря на целый век правления франков, в Антиохии все еще оставался довольно многочисленный и зажиточный греческий элемент, к тому же со временем многие латинские купеческие семейства наверняка переженились с греческими. И те и другие ненавидели армян, и заигрывания римского папы с Левоном настроили их против курии. Боэмунд, со своей стороны, сейчас, когда Византия уже ему не угрожала, охотно услужил бы той церкви, в традициях у которой было почтение к светской власти. По иронии судьбы, восстановление греческой патриархии, которого византийские императоры так упорно добивались весь прошлый век, произошло после того, как латиняне уничтожили Византию. Латинский патриарх Петр сразу же забыл о своей ссоре с легатом, а тот вернул Петру отозванные полномочия налагать отлучение. С полного одобрения Рима он отлучил и князя, и коммуну. В ответ они повалили в греческие церкви Антиохии. Тогда латинский патриарх решил прибегнуть к заговору. В конце следующего, 1207 года ночью он ввел нескольких верных ему рыцарей в Антиохию. Им удалось захватить нижний город, но Боэмунд собрал силы в цитадели и вскоре выдворил их. Патриарха Петра, чье соучастие не вызывало сомнений, судили за измену и бросили в тюрьму. Ему не давали там ни есть, ни пить. В отчаянии он выпил масло из лампы и умер мучительной смертью [33] Данный эпизод ясно показывает силу греческого элемента в коммуне. Можно предположить, что в торговых кругах браки между обеими группами были нередки. .

Папа Иннокентий уже начал уставать от нескончаемой войны и поручил урегулировать дело патриарху Иерусалимскому. В 1208 году Левон в бешенстве опустошил территорию вокруг Антиохии, а в Триполи вторглись силы аль-Адиля, который несправедливо пришел туда мстить за нападение каких-то киприотов на госпитальеров. Боэмунд спасся только потому, что призвал на помощь сельджуков против Левона, а папа обратился к аз-Захиру Халебскому, прося его спасти Антиохию от греков. Последовал дипломатический переворот. Патриарх Иерусалимский Альберт был другом тамплиеров, союзников Боэмунда. Он задел Левона, настаивая на том, что в качестве предварительного условия для заключения какого-либо договора Левон должен возвратить ордену Баграс. Тем временем Боэмунд согласился принять в Антиохии нового латинского патриарха — Петра из Лочедио. Поэтому Левон забыл о подчинении Риму. Он демонстративно заключил союз с греческим императором в Никее, приветствовал в Киликии греческого патриарха Антиохии Симеона и отдал грекам большую часть поместий латинской церкви. Но в то же время он добивался дружбы Гуго Кипрского, чья сестра Элоиза была замужем за Раймундом-Рубеном, и отдал замки в Киликии Тевтонскому ордену. Борьба продолжалась.

В 1213 году старший сын Боэмунда Раймонд, которому было восемнадцать лет, погиб от рук ассасинов в соборе Тортосы. Похоже, что убийц навели на него госпитальеры, которым ассасины платили дань. Патриарх Иерусалимский Альберт, тоже враг госпитальеров, был убит ассасинами в следующем году. Боэмунд искал способа отомстить и вместе с подкреплением от тамплиеров атаковал крепость ассасинов Хаваби. Те обратились к аз-Захиру, который, в свою очередь, обратился к аль-Адилю. Осаду с Хаваби пришлось снять, а Боэмунд извинился перед аз-Захиром. Но теперь аз-Захир уже не торопился его поддержать. Более того, слухи о новом крестовом походе сплотили мусульманский мир. Аз-Захир стал искать дружбы своего дяди аль-Адиля.

Левон извлек выгоду из создавшегося положения — воспользовался им, чтобы вновь помириться с Римом. Новый патриарх Иерусалимский Рауль, бывший епископ Сидонский, оказался нестроптивым, и папа был готов простить Левона, если он посодействует будущему походу. Жан де Бриенн, женившись на дочери Левона Стефании, скрепил альянс между Арменией и Акрой. В 1216 году Левону благодаря успешным интригам, в которых ему несомненно помогал патриарх Петр, удалось тайком провести войска в Антиохию и оккупировать город без единого удара. Боэмунд находился в Триполи, и его войска, защищавшие цитадель, сдались на милость Левона. Раймунда-Рубена посвятили в князья. Радуясь успешному окончанию долгой войны, Левон наконец отдал Баграс тамплиерам и вернул латинской церкви земли в Киликии. Однако он заплатил за свою победу: потерял крепости на западе и за Тавром, которые перешли в руки конийского султана сельджуков Кей-Кавуса I.

Проблема Антиохии разрешилась как раз к началу нового крестового похода. С тех самых пор, как рухнули иллюзии Иннокентия насчет Четвертого похода, он стал готовиться к более достойному предприятию по спасению христианского Востока. Его отвлекало множество забот. Нужно было решать трудный вопрос с французскими еретиками, а жестокая расправа с походом альбигойцев, хотя святой отец сам подстрекал к ней и отпустил крестоносцам грехи, как если бы они воевали с сарацинами, тоже, в свою очередь, поставила перед ним новые трудности. В 1211 году после вторжения в Кастилию визиря Альмохадов ан-Насира папа проповедовал крестовый поход в Испанию, и его труды полностью оправдались в блестящей победе при Лас-Навас-де-Толосе в июле 1212 года, когда африканская армия потерпела разгром и началась новая фаза христианской Реконкисты. Однако рыцарей, готовых совершить путешествие в Святую землю, находилось немного. И единственный ответ на молитвы о спасении Иерусалима пришел, откуда не ждали.

Однажды в мае 1212 года в Сен-Дени, где французский король Филипп держал свой двор, объявился пастушок лет двенадцати по имени Стефан из маленького городка Клуа возле Орлеана. С собой он нес письмо для короля, которое, по его словам, дал ему сам Иисус Христос. Господь явился ему, когда он пас овец, и наказал ему идти и проповедовать крестовый поход. Рассказ мальчика не впечатлил короля Филиппа, и он велел тому идти домой. Но Стефан, распаленный своим загадочным гостем, уже видел себя вдохновенным вождем, который добьется успеха там, где взрослые потерпели неудачу. В последние пятнадцать лет по деревням ходили проповедники, призывая к крестовому походу против мусульман Испании и Востока или против лангедокских еретиков. Экзальтированный мальчик легко мог заразиться мыслью, что и он тоже может стать проповедником, как Петр Пустынник, который за предыдущий век превратился в легенду и слава его взлетела до небес. Огорченный равнодушием короля, он стал проповедовать у самого входа в аббатство Сен-Дени и объявил, что он поведет детей на спасение христианской веры. Волны расступятся перед ними, и они, подобно Моисею, пройдут через Красное море и невредимыми доберутся до Святой земли. Природа одарила Стефана необычайным красноречием. Дети толпами стекались на его зов, да и на старших он произвел впечатление. После первого успеха он отправился в путь по Франции, созывая детей, а многие из его новообращенных пошли еще дальше, выступая от его имени. Все они должны были встретиться в Вандоме примерно через месяц и отправиться оттуда на Восток.