Стивен Рансимен - Королевство Акры и поздние крестовые походы. Последние крестоносцы на Святой земле

В конце июня дети столпились в Вандоме. Изумленные современники называли цифры в тридцать тысяч собравшихся со всех уголков страны. Одни были из простых крестьян, которых родители добровольно отпустили на великое дело. Но встречались и мальчики благородного рождения, бежавшие из дома, чтобы присоединиться к Стефану и его свите из «маленьких пророков», как их именовали летописцы. Среди них были и девочки, несколько молодых священников и паломники постарше: одни пошли за ними из благочестия, другие, быть может, из жалости, а третьих наверняка привлекала возможность поживиться за счет раздаваемых им пожертвований. Они толпами приходили в город, каждая со своим предводителем с копией Орифламмы в руках, которую Стефан сделал символом похода. Все они не поместились в городе и расположились в полях за его стенами.

Получив благословение сочувствующих священников и оттолкнув от себя последних плачущих родителей, поход детей двинулся на юг. Почти все шли пешком. Но Стефан, как то и приличествовало вождю, настоял, чтобы ему дали ярко разукрашенную повозку с навесом, который бы укрывал его от солнца. Рядом с ним ехали мальчики благородного происхождения, у которых хватало средств купить себе коня. Никто не возмущался тому, что вдохновенный пророк едет с удобствами. Напротив, к нему относились как к святому и как драгоценные реликвии хранили локоны его волос и клочки одежды. По пути в Марсель они миновали Тур и Лион. Дорога была тяжелая. В тот год выдалось необычайно знойное лето. Едой их снабжали благодетели, но засуха не пощадила страну, и воды не хватало. Многие дети умирали прямо на обочине. Другие оставили поход и попытались вернуться домой. Но все же в конце концов дети добрались до Марселя.

Тамошние жители встретили их по-доброму. Многие дети расселились по домам горожан. Другие разместились прямо на улицах. На следующее утро всей гурьбой они побежали в гавань — посмотреть, как перед ними расступится море. Но их ждало жестокое разочарование — чуда не случилось. Часть детей обратилась против Стефана, они стали кричать, что он предал их, и пошли обратно. Но большинство осталось на берегу, каждое утро ожидая, что Господь все же смилостивится над ними. Через несколько дней двое купцов из Марселя по имени, как говорится в предании, Гуго Железный и Гийом Свинья, предложили предоставить им корабли и бесплатно, ради славы Господней, довезти в Палестину. Стефан с радостью ухватился за помощь любезных купцов. Те наняли семь кораблей, дети погрузились на них и отправились в плавание. Прошло восемнадцать лет, прежде чем стало известно хоть что-то об их дальнейшей судьбе.

Между тем молва о проповеди Стефана добралась до Рейна. Германские дети не желали, чтобы их кто-то превзошел. Через несколько недель после начала похода Стефана мальчик из рейнской деревушки по имени Николай стал проповедовать то же послание перед храмом Трех волхвов в Кёльне. Как и Стефан, он заявил, что дети совершат то, что не удалось взрослым, что море расступится перед ними, открывая путь. Но, в отличие от французских детей, которые желали силой овладеть Святой землей, немецкие собирались достигнуть своей цели, обратив неверных ко Христу. Николай, как и Петр Пустынник, от природы умел говорить зажигательные речи и сумел найти таких же красноречивых последователей, которые разнесли его послание по всему Рейну. За несколько недель рать детей собралась в Кёльне, готовая отправиться в Италию и оттуда к морю. По всей видимости, в среднем германцы были несколько старше французов и с ними шло больше девушек. Кроме того, среди них были отпрыски благородных семей и некоторое количество презренных бродяг и блудниц.

Поход разделился на две части. Первую, насчитывающую, по словам летописцев, двадцать тысяч человек, возглавлял сам Николай. Он направился вдоль Рейна в Базель и через Западную Швейцарию, мимо Женевы, чтобы пересечь Альпы по перевалу Мон-Сени. В пути дети терпели страшные лишения и несли тяжелые потери. Из тех, кто вышел из Кёльна, меньше трети дошли до стен Генуи к концу августа и потребовали дать им ночлег в городе. Генуэзские власти хотели было радушно принять паломников, но потом заподозрили в этом заговор германцев. Генуэзцы разрешили им остаться только на одну ночь; но если кто хочет поселиться в городе, то милости просим. Дети в уверенности, что завтра перед ними расступится море, обрадовались. Но на следующее утро море так же мало ответило на их молитвы, как и на просьбы французов в Марселе. В разочаровании многие дети сразу же согласились на предложение генуэзцев и поселились в городе, забыв про паломничество. Впоследствии некоторые знаменитые семейства Генуи утверждали, что ведут свой род от этих чужеземных переселенцев. Но большинство с Николаем во главе двинулось дальше. Волны расступятся перед ними где-нибудь в другом месте. Через несколько дней они дошли до Пизы. Там два корабля, которые направлялись в Палестину, согласились взять на борт часть детей. Они сели на корабли и, может быть, даже добрались до Палестины, но об их судьбе ничего не известно. Николай тем не менее все еще ждал чуда и пошел со своими верными последователями в Рим. В Риме их принял сам папа Иннокентий. Его растрогала их набожность, но смутило безрассудство. По доброте он велел им расходиться по домам, а когда вырастут, пусть сдержат свои клятвы и пойдут сражаться за Крест.

Об их обратном пути почти ничего не известно. Многие дети, особенно девочки, не решились снова пуститься в дорогу со всеми ее тяготами и остались где-то в итальянских селениях или городах. Лишь немногим удалось вернуться следующей весной на Рейн. Николая, вероятно, среди них не было. Однако родители погибших детей гневно требовали арестовать его отца, который, по-видимому, подзуживал мальчика из собственного тщеславия. Его схватили и повесили.

Второй группе немецких паломников повезло не больше. Они дошли до Италии через Центральную Швейцарию и перевал Сен-Готард и с немалым трудом и лишениями добралась до моря у Анконы. Когда и перед ними не расступилось море, они медленно побрели вдоль восточного побережья и дошли до самого Бриндизи. Там некоторые нашли корабли до Палестины и сели на них, а остальные вернулись и медленно потянулись обратно. Лишь очень немногие в конце концов вернулись по домам.

Несмотря на все их мучения, пожалуй, они оказались счастливее французов. В 1230 году во Францию с Востока прибыл некий священник и поведал нечто весьма любопытное. По его словам, он был одним из тех молодых священников, которые сопровождали Стефана в Марсель и сели с ним на корабли, предоставленные купцами. Через несколько дней поднялась буря, и два корабля разбились у острова Сан-Пьетро возле юго-западной оконечности Сардинии, и все, кто был на борту, утонули. Пять уцелевших кораблей вскоре окружила сарацинская эскадра, шедшая из Африки, и тогда пассажиры узнали, что их привезли туда специально, чтобы продать в рабство. Их доставили в город Беджая на алжирском побережье. После высадки на берег многих купили, и они провели остаток жизни в неволе. Других, включая и молодого священника, доставили в Египет, где франкские рабы стоили подороже. По прибытии в Александрию большую часть груза купил тамошний правитель для работы у него в поместьях. Если верить священнику, их тогда еще оставалось в живых около семисот человек. Нескольких увезли на невольничьи рынки Багдада, а восемнадцать замучили насмерть за отказ принять ислам. Больше повезло священникам и тем, кто умел читать и писать. Аль-Камиль, правитель Египта, сын аль-Адиля, интересовался западными языками и литературой. Он выкупил их и держал при себе в качестве переводчиков, учителей и секретарей и не старался обратить их в свою веру. В Каире их неволя не доставляла им больших тягот, и в конце концов этого священника отпустили на свободу и разрешили вернуться во Францию. Он рассказал родителям своих прошлых товарищей все, что знал, и исчез во мраке неизвестности. Позднее предание отождествило двух злых купцов из Марселя с двумя другими купцами, которых повесили несколько лет спустя за то, что те пытались похитить императора Фридриха и выдать его сарацинам. Так легенда в конце концов заставила злодеев расплатиться за их преступления.