Стивен Рансимен - Королевство Акры и поздние крестовые походы. Последние крестоносцы на Святой земле

Чингисхан провел около года в Афганистане. Крупный город Герат, который сначала подчинился монголам без борьбы, взбунтовался после победы Джелал ад-Дина в Парване. Монгольская армия осаждала его несколько месяцев. После взятия Герата в июне 1222 года все его население, насчитывавшее сотни тысяч человек, предали смерти. Резня продолжалась неделю. В разрушенных городах и на опустошенных землях сели монгольские наместники, которые опирались на достаточное количество войск, чтобы держать побежденных в покорности.

Затем Чингисхан вернулся в Трансоксиану, которая пострадала не так сильно. Там он посадил наместника-хорезмийца Масуда, приставив к нему монгольских советников, которые следили за ним и держали под своим контролем. Отца Масуда Махмуда Ялавача послали на восток управлять Пекином — это был почетный способ гарантировать, что Масуд останется верным монголам. Весной 1223 года Чингисхан перешел Яксарт и медленно отправился назад по степям, дошел до Иртыша летом 1224 года, а следующей весной — до своего дома на реке Тула.

Фантастические завоевания Чингисхана не прошли незамеченными для сирийских христиан. Распространились известия о его наступлении на величайшую мусульманскую державу Центральной Азии; и несториане, имевшие церкви по всей Азии, могли засвидетельствовать, что он не питает ненависти к христианам. Сам хан придерживался шаманизма, но любил советоваться с христианским и мусульманским духовенством, причем предпочитал первое. Его сыновья женились на христианках — кереитских царевнах, которые имели существенное влияние при его дворе. Быть может, Чингисхан послужит христианству в качестве союзника? [59] В письме папы Гонория, датированном 20 июня 1221 года, говорится о войске, идущем с Дальнего Востока на спасение Святой земли.

Эти надежды несколько пошатнулись в 1221 году. Армия Субэдэя и Джэбэ, посланная Чингисханом против Мухаммед-шаха, не сумела выполнить свою непосредственную задачу. Шах сбежал от монголов и вернулся к Каспийскому морю. Но монгольские военачальники продолжили наступление на запад. Летом 1220 года они взяли и разграбили Рей возле современного Тегерана, но пощадили большинство горожан. Затем они заняли Кум и перебили всех жителей. Такая же участь постигла Казвин и Зенджан, но Хамадан успел вовремя подчиниться и спасся за счет уплаты огромного выкупа. Эмир Азербайджана откупился от нападения на Тебриз, монголы миновали его в феврале 1221 года и атаковали Грузию.

Царь Георгий IV, сын царицы Тамары, повел на монголов грузинское рыцарство, но понес сокрушительный разгром при Хунане, южнее Тифлиса. От этой катастрофы грузинская армия не оправилась уже никогда. Но затем победители повернули на юг. Хамадан взбунтовался, и они должны были его наказать, а по пути, чтобы опустошить и разрушить город, они задержались только затем, чтобы разграбить Марагу в Азербайджане. Остаток года они провели в Северо-Западной Персии. В начале 1222 года монголы снова повернули на север и, разорив восточные грузинские провинции и разгромив войска, посланные их остановить, прошли по каспийскому побережью, через Каспийские Ворота, на территорию половцев между Волгой и Доном. Половцы поспешно объединились с племенами Северного Кавказа, аланами и лезгинами, но, когда Субэдэй и Джэбэ предложили им долю в добыче, они предпочли не вмешиваться, пока монголы сокрушали Кавказ. Однако затем монголы неизбежно обратились против них. Половцы надеялись спастись, позвав на помощь русских, но 31 мая 1222 года крупное русское войско под предводительством князей Киева, Галича, Чернигова и Смоленска было разгромлено на реке Калке возле Азовского моря. Монгольские военачальники не стали развивать свою победу. Они вошли в Крым, разграбили генуэзскую торговую колонию в Солдайе, затем понеслись назад на восток, задержавшись только затем, чтобы уничтожить войско волжско-камских булгар и разграбить их страну. В начале 1223 года они воссоединились с Чингисханом на Яксарте.

Жертвы этого масштабного похода на западе надеялись, что это уникальное явление, отдельный ужасный катаклизм, который больше не повторится. Но Чингисхан был чрезвычайно доволен своими полководцами. Они не только разведали обстановку и доставили весьма ценные сведения о том, что в Западной Азии нет армии, способной им противостоять, но вдобавок внушили такой ужас тамошним народам своей беспощадностью, что, когда придет время для серьезного вторжения, никто не посмеет им противостоять.

Когда Чингисхан умер в 1227 году, его владения простирались от Кореи до Персии и от Индийского океана до студеных равнин Сибири. До него никому еще не удавалось создать столь обширную империю. Невозможно объяснить его успех какой-либо теорией о том, что монголами двигала экономическая потребность расширения, можно лишь сказать, что они стали подходящим орудием для вождя, стремящегося к экспансии. Чингисхан был творцом собственной судьбы. Но он по-прежнему остается загадочной фигурой. Из книг мы узнаем, что он был высок и энергичен, имел глаза как у кошки. Точно известно, что он отличался чрезвычайной выносливостью. Так же бесспорно, что его личность производила глубокое впечатление на всех, кто с ним встречался. Он обладал талантом превосходного организатора, умел выбирать нужных людей и знал, как с ними обращаться. Он искренне уважал науку и всегда был готов пощадить ученого человека, но, к сожалению, мало кому из его жертв хватало времени доказать свои познания. Он приспособил уйгурский алфавит для монгольского языка и основал монгольскую литературу. В религиозных вопросах он проявлял терпимость и поддерживал любые секты, при условии что они не вели против него политической агитации. Он добивался справедливого и законного правительства. При нем дороги очистили от разбойников, ввели почтовую службу, при его покровительстве расцвела торговля, и огромные караваны каждый год безопасно пересекали безбрежные азиатские просторы. Однако его отличала абсолютная беспощадность. Он ни в грош не ставил человеческую жизнь, и чужие муки не вызывали у него жалости. Миллионы невинных горожан погибли в его войнах, миллионы крестьян стали свидетелями того, как истребляются их поля и сады. Сама его империя была основана на человеческом страдании.

Смерть великого завоевателя дала передышку внешнему миру. Прошло почти два года, прежде чем решился вопрос с передачей его империи преемнику. По монгольскому обычаю, право унаследовать ее имели старший сын и его потомки, но самый младший имел право на «домашние» земли и созыв курултая, который и должен был утвердить преемника. Чингисхан порвал с обычаем и назвал наследником своего третьего сына — Угэдэя, чем обошел старшего сына Джучи, так как его законность была под вопросом, да и заслуги его в ратном деле и управлении были невелики. Его второй сын Чагатай был превосходным воином, но слишком вспыльчивым и импульсивным, чтобы стать хорошим правителем. Угэдэй хотя и не обладал блестящими талантами, но, по мысли Чингисхана, имел достаточно терпения и такта, чтобы управлять братьями и вассалами. Самый младший сын, Толуй, пожалуй, был самым способным из братьев, но у него был большой недостаток — слишком потакал своим прихотям. Как тот, на ком лежала обязанность созывать курултай, Толуй был ключевой фигурой в вопросе наследства, и он убедил глав монгольских родов выполнить желание Чингисхана. Угэдэй стал каганом — великим ханом, а его родственники получили огромные владения. Братья Чингисхана получили восточные провинции вокруг реки Амур и в Маньчжурии. Толуй получил «домашний юрт» у Онона. Личной вотчиной Угэдэя стала территория, прежде принадлежавшая кереитам и найманам. Чагатай унаследовал бывшие уйгурское и каракитайское ханства. Джучи уже умер, но его сыновья Бату, Орда, Берке и Шейбан получили западные провинции до самой Волги. Однако, даже получив царские права над своими подданными, они обязаны были подчиняться закону монголов, общему для империи, и решениям правительства верховного хана, которое Угэдэй поставил в Каракоруме. Единство монгольской империи осталось невредимо.