Стивен Рансимен - Королевство Акры и поздние крестовые походы. Последние крестоносцы на Святой земле

Королевство Утремера снова уменьшилось, но, несмотря на все потери и отсутствие центральной власти, там наступило внутреннее спокойствие. Королева Алиса умерла в 1246 году, и регентство перешло к ее ближайшему наследнику — ее сыну, королю Кипра Генриху, хотя против этого и возражала ее сестра, вдовствующая принцесса Мелисенда Антиохийская [57] Папа передал претензию Мелисенды на изучение Одо де Шатору, после чего отказался ее поддержать. . Король Генрих, чьим главным достоинством была его непомерная тучность, не относился к тем людям, которые умеют отстаивать свои права. Он назначил бальи Балиана Ибелина и подтвердил передачу Тира Филиппу де Монфору. Когда Балиан умер в сентябре 1247 года, его в качестве бальи сменил брат Жан Арсуфский, а в качестве сеньора Бейрута — сын, тоже Жан.

На севере Боэмунд V Антиохийский и Триполийский пытался по возможности не вмешиваться в заботы своих соседей. Влияние его жены-итальянки Люсьены де Сеньи позволяло ему сохранять хорошие отношения с Папской курией, но огромное количество ее римских родственников и друзей, приглашенных ею на Восток, раздражало его баронов и в будущем вышло ему боком. Вероятно, по просьбе папы он послал контингент своих войск для участия в провальной битве при Газе. Но в то же время он поддерживал дружеские связи с Фридрихом II и, к неудовольствию папы, приютил в Триполи Лотаря Филанджьери и Томмазо из Ачерры, хотя и отказал им в иной помощи. Несколько лет продолжались его ссоры с армянским королевством. Он тщетно пытался убедить папу устроить развод между юной наследницей Рубенидов Забел и новым королем Хетумом, чтобы лишить Хетума права на трон. Но Рим однозначно запретил и ему, и Генриху Кипрскому нападать на армян, в то время как Хетум, со своей стороны, был слишком занят тем, что оборонялся от великого сельджукского султана Кей-Хосрова, чтобы проявлять воинственность. Брак сестры Хетума Стефании с Генрихом Кипрским в 1237 году постепенно подготовил почву для общего примирения.

Боэмунд почти не контролировал военные ордена, обосновавшиеся у него во владениях, но они стали вести себя осторожнее. В попытках примириться с антиохийской коммуной с ее сильным греческим элементом Римская курия, по-видимому с одобрения Боэмунда, изменила свой курс относительно тамошней православной церкви. Теперь уже было категорически невозможно слить греков и латинян в единой церкви. Поэтому Гонорий III предложил грекам церковную автономию с собственной иерархией и обрядами, при условии что греческий патриарх признает главенство Рима. Греческое духовенство отказалось, возможно при тайном поощрении Боэмунда, который считал, что независимые греческие иерархи будет посговорчивее, и патриарх Симеон поспешно отправился на антилатинский собор, созванный никейским императором в Нимфее, где папу торжественно отлучили. Но после смерти Симеона около 1240 года его преемник Давид, в назначении которого, возможно, некоторую роль сыграла Люсьена де Сеньи, не возражал против того, чтобы вступить в переговоры. В 1245 году папа Иннокентий IV послал на Восток францисканца Лоренцо из Орты с указанием, чтобы греков, признавших духовное владычество папы, во всем считать равными латинянам. От них требовалось только подчиниться латинским властям там, где уже был хороший исторический прецедент. Патриарху предложили прислать в Рим представителей за счет курии для обсуждения спорных моментов. Давид принял условия. Примерно в то же время латинский патриарх Альберт, который был не в восторге от этой договоренности, отправился во Францию на собор в Лионе, где и скончался. Следующий латинский патриарх Опизон Фьески, племянник папы, был назначен не раньше 1247 года и прибыл в Антиохию еще через год. Тем временем Давид оставался единственным проживавшим в Антиохии патриархом. Но после смерти Давида, дата которой неизвестна, его преемник Евфимий отверг власть папы, за что был отлучен Опизоном и изгнан из города [58] Все сведения об этом исходят из папских источников через Бар-Эбрея. .

Большое число иерархов яковитской церкви уже подчинилось Риму. В 1237 году яковитский патриарх Игнатий Антиохийский, посещая Иерусалим, принял участие в крестном ходе с латинянами, а после того, как он произнес православный Символ веры, ему дали доминиканскую рясу. По возвращении в Антиохию он привез с собой многих священников, и латинянам официально сообщили, что им можно исповедоваться яковитским священникам, если поблизости не нашлось латинских. В 1245 году папский эмиссар Андре де Лонжюмо посетил Игнатия в Мардине, где находилась его главная резиденция, и они провели переговоры об условиях унии. Игнатий был готов согласиться на угодную римской церкви словесную вероучительную формулу и административную автономию при примате Рима. Но, к сожалению, Игнатий говорил только от имени одной из фракций яковитской церкви. Между яковитами Северной Сирии и яковитами восточных и южных провинций шла война, и вторые не присоединились к унии. При жизни Игнатия его сторонники хранили верность латинянам. Но после его смерти в 1252 году возник спор из-за того, кто должен стать преемником. На какое-то время одержал верх проримский кандидат Иоанн из Халеба, но он считал, что латинские друзья оказали ему недостаточную поддержку, ибо в конце концов над ним возобладал его соперник Денис, который последовательно противостоял латинянам. Унии придерживалась лишь небольшая часть церкви, в основном в Триполи.

Труды по достижению унии главным образом взяли на себя монахи-проповедники, доминиканцы и францисканцы, которые начали действовать на Востоке вскоре после учреждения своих орденов. В маленьком Иерусалимском королевстве им было негде развернуться, однако они особенно активно действовали в Антиохийской патриархии, так как ее глава Альберт был их верным покровителем. Они все чаще сменяли собою «белых» священников в разбросанных диоцезах патриархии. Отношения патриархов с новым монашеским орденом цистерцианцев складывались не так удачно. Петр II, сам бывший цистерцианский аббат, дал им место в двух монастырях — Святого Георгия в Джубине, возле Антиохии, и в Бельмоне возле Триполи. Но патриаршество Альберта было отмечено всевозможными скандалами, так что ордену пришлось несколько раз обращаться к Риму, чтобы снова занять монастыри и восстановить патриарший авторитет.

Сам Боэмунд V мало интересовался этими делами. Он редко бывал в Антиохии, а свой двор держал в Триполи. Как и в Иерусалимском королевстве, разнородные элементы в его владениях разбегались в разные стороны, а от уничтожения их спасали только ссоры между Айюбидами и новой, огромной силой, которая начинала будоражить мусульманский мир, — империей монголов.