Майкл Манн - Темная сторона демократии. Объяснение этнических чисток

Хотя партия строилась на демократических принципах, коммунистическое движение возникло как группа заговорщиков, подчиненных военной дисциплине в период гражданской войны и пришедших к власти, не располагая традиционным механизмом урегулирования конфликтов. Когда возникли первые трудности в осуществлении намеченной программы, подняла голову внутрипартийная оппозиция. Как с нею нужно было бороться? Ответ был прост – насилие, то, что я называю «фратрицидом» – братоубийственной войной. В лагеря и под расстрел пошли сотни тысяч советских, китайских, камбоджийских собратьев по партии. Это нанесло невосполнимый урон коммунистическому движению в Советском Союзе и Китае, это сокрушило диктатуру красных кхмеров в Камбодже.

Политицид, классицид, внутрипартийные братоубийственные войны – это основные типы кровавых чисток, которые мы обсудим в этой главе. Ошибочные революционные проекты стали главной причиной массового кровопролития. Оттуда же растут корни откровенно этнических чисток (Чечня, Тибет, Камбоджа). Эти чистки спровоцировали леворадикалы, но в основе их действий лежали идеология, экономика, милитаризм, классовая политика, а не борьба с враждебными народами 72. Репрессии, осуществленные леворадикалами, в одном аспекте смыкаются с праворадикальным национализмом. Левые тоже сумели взнуздать и повернуть в нужном им направлении этно- национализм (см. тезис 2), им тоже удалось создать свой аналог органической нации-государства, пусть и опирающийся на классовую детерминанту. Этот тезис я и буду развивать в этой главе.

Как и историки этнических чисток, большинство исследователей коммунистических диктатур считают кровавые репрессии и их виновников порождением этатизма: массовые убийства осуществляла вертикаль власти, приказ исходил от диктатора и претворялся в жизнь политической элитой, существовавшей в условиях тоталитарного режима (напр.: Conquest, 1990; Courtois et al., 1999; Locard, 1996: 131; Rummel, 1992). Все сходятся в том, что репрессии были последовательны, организованы и спланированы. Все это происходило в высшей степени этатистских обществах, где не было и тени демократии. Коммунисты отбросили свой тезис о постепенном отмирании государства по мере строительства коммунизма и начали конструировать огосударствленную, милитаризованную модель с жесткими иерархическими принципами и с опорой на военно-политические репрессии. Виновником и исполнителем кровавых чисток был военно-полицейский государственный аппарат. В рамках партократического государства этот процесс проходил далеко не просто. Низовые члены партии, искренне разделяя ее идеологию, считали, что социализм надо строить, не щадя сил и жизни. Репрессии приветствовались обществом, партийные функционеры перевыполняли расстрельные квоты, как рабочие перевыполняли производственные планы. Всеобъемлющая партийная диктатура вовсе не означала, что государственная власть была монолитной, ее структуры не были полностью институционализированы, они были раздроблены и даже хаотичны, как уверяют нас историки-ревизионисты 73, исследующие Советский Союз. Массовые репрессии были предначертаны сверху, снизу их поддержали противоборствующие партийные фракции.

СТАЛИНИЗМ

Большевики захватили власть и быстро подавили как врагов, так и бывших союзников. К сентябрю 1918 г. Советы народных депутатов, профсоюзы, судебные органы практически утратили независимость. Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией (ЧК) пролила первую кровь, были построены концентрационные лагеря, развернулся «красный террор». В короткий срок погибло от 10 до 15 тысяч человек, некоторые в вооруженной борьбе, но большинство были расстреляны по приговорам (Harding, 1984; Pipes, 1991: гл. 15-18; Werth, 1999а: 71-80). Гражданская война быстро милитаризовала страну. Коммунистическая партия превратилась в полувоенную организацию. Война шла с крайним ожесточением. Обе стороны не щадили друг друга и не только друг друга. Красные убивали представителей имущих классов, белогвардейцы – евреев. На совести обеих сторон свыше 100 тысяч уничтоженных пленных и гражданских лиц. Партийная риторика становилась все более воинственной. Наступил «военный коммунизм». С экономическими проблемами, заявил Лев Троцкий, должны «покончить» «дисциплинированные трудармии» рабочих. Как и фашисты, большевики высоко ценили дисциплину и боевое товарищество. И белогвардейцы, и красные выдвигали на авансцену ветеранов движения; вожди носили военную форму и щеголяли военными терминами применительно к экономике и политике – «передовой отряд», «взять крепость», «ударные войска», «легкая кавалерия», «кампания», «бригады» и так далее. Насилие, развязанное партией пролетариата, формировало «социалистическую мораль» и взращивало Homo Soveticus – «советского человека». В таком же ослеплении находились и нацисты, когда начали создавать «идейно сознательную» элиту и «нового немецкого человека».

Понятие этнического врага у большевиков практически отсутствовало. В Гражданской войне они сражались против украинских националистов и казаков, занимались «расказачиванием» (ссылками), но все это укладывалось в рамки классовой борьбы против прислужников царизма или бывших правящих классов. Их собственное государство мыслилось им наднациональным, оно должно было стать государством победившего пролетариата. СССР был многонациональной страной, поэтому в советскую конституцию было внесено понятие этнического конфедерализма (см. таблицу 1.1). Это была федерация суверенных национальных республик, каждая со своими органами власти. Этнические чистки исключались даже как теоретическая возможность. Взамен объектами репрессий стали враги революции. Белые, кадеты, эсеры, меньшевики, затем троцкисты, левая и правая оппозиция были представлены как выразители интересов антагонистических классов – буржуазии, мелкой буржуазии, дворянства и кулачества. Советский Союз существовал в окружении враждебных государств, некоторые из них поддерживали внутреннюю оппозицию, в связи с чем у большевиков возникла квазинационалистическая риторика – пособники, чужаки, предатели, саботажники. Эти проклятия несли в себе политическую, классовую и отчасти национальную ненависть. В 1920-х гг. Ленин клеймил врагов словами, предвосхитившими лексику СС: «кровососы», «мироеды», «пиявки», «паразиты», «клопы», «гниды». Грозные эпитеты дегуманизировали противника, создавали образ разносчика заразы, которого необходимо уничтожить. После Гражданской войны наступило относительное затишье. В начале 1920-х гг. бывшие офицеры царской и Белой армии, эсеры были прощены и даже приняты в партию. До 1928 г. в период новой экономической политики (НЭП) государство ослабило экономический контроль, позволило независимым производителям выйти на рынок со своей продукцией. Национальные меньшинства получили еще большую свободу. Но начиная с 1928 г. Сталин и другие радикалы потребовали усилить централизацию власти. Идеологическая роль партии резко возросла, ибо только марксизм являл образ справедливого бесклассового общества. Будущее было предначертано. И это будущее потребовало колоссального экономического рывка. Радикалы выступали за форсированную индустриализацию, хотя оппозиция и возражала. Можно было прийти к компромиссу, так это и случилось в более позднюю эпоху, но в конце 1920-х – начале 1930-х гг. победившие радикалы обрушили смертельный удар на своих противников. Массовые чистки, ссылки, голод, расстрелы и другие репрессии шли поэтапно: культурная революция и насильственная коллективизация 1928-1932 гг., Великий голод 1932-1933 гг., Великая чистка 1935-1938 гг. и этнические чистки времен Великой Отечественной войны. Все это случилось, когда страной правил Сталин. Миллионы зеков все еще томились в лагерях ГУЛАГа в год его смерти в 1953 г. После смерти Сталина режим смягчился и начал стагнировать.