Майкл Манн - Темная сторона демократии. Объяснение этнических чисток

В этом регионе активно действуют светские и левые партии Индии. В 2002 г. правительство Трипуры подверглось атаке вооруженных левых сепаратистов. В результате индийское правительство проводит здесь более гибкую и примиренческую политику, чем в Кашмире. Это все та же политика кнута и пряника: подавление освободительного движения, с одной стороны, и необходимые уступки в рамках, отведенных индийской конституцией – с другой, а именно: конфедеративные и консоциональные схемы административного подчинения, ротация управленческого аппарата, фонды экономического развития для повышения благосостояния местных племен, карьерные лифты для администраторов, готовых к сотрудничеству с центром. Таким образом, Индия смогла включить в свой состав несколько новых штатов.

Всеобъемлющего решения этнических проблем Северо- Востока пока не просматривается, текущие же проблемы решаются достаточно успешно с минимальным применением государственного насилия. Некоторые региональные правительства не смогли или не захотели выполнить свои негласные обязательства перед центром и дали волю вооруженным националистическим формированиям. Малые этнические группы оспаривают у большинства «право первородства», в частности, племена Нага и Бодо в Ассаме считают себя более «аутентичными», чем остальные народности штата. Другие стремятся перекроить в свою пользу административные границы в местах своего компактного проживания. Угроза этнических войн и мятежей по-прежнему тлеет в регионе. Но пока Дели твердо держит в руках бразды правления, ситуация в пограничных штатах постепенно будет улучшаться.

Подытоживая, можно сказать, что в демократической Индии секуляризм был основательно подорван этнонационализмом, неолиберализм угрожает этническим компромиссам, достигнутым на основе государственной позитивной дискриминации этнических групп, а мировой рынок оружия открыт для радикалов всех мастей. Но эскалация не приняла форму постоянных кровавых чисток. Необходимое государственное принуждение продолжает оставаться гражданским, либеральным, социалистическим, традиция деления на касты по-прежнему жива, опоздавшие в развитии этнические меньшинства получают государственные субсидии. Худшим сценарием может стать война между Индией и Пакистаном из-за конфликта в Кашмире. Это случалось уже четыре раза, и если случится в пятый, то уже с угрозой применения ядерного оружия. Такая эскалация переносит этнические конфликты в плоскость конвенциональных войн и геополитики. В предыдущих конфликтах в обеих странах все-таки возобладала разумная политическая воля и прагматизм. Мы надеемся, что так будет и впредь, хотя усиление исламизма в Пакистане может спровоцировать Индию на превентивный удар, что повлечет за собой масштабную кровавую чистку в Кашмире или где-нибудь еще.

ИНДОНЕЗИЯ СО ВРЕМЕН НЕЗАВИСИМОСТИ

Индонезия также в высшей степени многонациональная страна. Ее население в 210 миллионов человек разбросано по 13 тысячам островов, принадлежит к 300 этническим группам и говорит на 200 языках. Ее территориальное единство гораздо слабее, чем в Индии. Голландцы сумели покорить весь архипелаг лишь в конце XIX – начале XX века. Но и тогда их власть не была настолько централизована, как правление британцев в Индии. Не успев построить устойчивую систему власти, голландские колонизаторы были вынуждены прибегать к жестоким и часто беспорядочным репрессиям. В последние годы колониального правления окрепло национальное самосознание народов Индонезии, голландцы же продолжали цепляться за власть с помощью традиционной политики колонизаторов – «разделяй и властвуй» (Nordholt, 2001). После 1945 г. независимое индонезийское правительство, сформировавшееся на Яве, начало территориальную экспансию, захватывая все новые острова. В 1975 г. был аннексирован Восточный Тимор. Таким образом, на архипелаге установилась преемственность колониальной власти – яванцы пришли на смену голландцам. Главным фактором социальной интеграции является ислам – 80% населения страны мусульмане. Но Индонезия никогда не была исламским государством. В колониальные времена ислам не сумел проникнуть в административные структуры и позже не предъявлял политических требований. Ислам был организующей силой гражданского общества, но никогда не претендовал на власть. В наше время важнейшие политические и социальные движения в каком-то смысле являются исламскими, но силы их распылены, они ни о чем не могут договориться, поэтому Индонезия продолжает оставаться светским государством. Крупнейший мусульманский народ в мире (на втором месте Индия) практически равнодушен к фундаментализму. Этнические конфликты на архипелаге не имеют религиозной подоплеки, в основе их лежат территориальные споры, религия же не часто вмешивается в политику. 75% населения страны живет на Яве и Суматре, на этих крупнейших островах регионально-этнические различия постепенно стираются. Жестокая эксплуатация голландских колонизаторов сплотила разные народы, национальные элиты смогли поднять на борьбу за свободу практически единую нацию. За годы независимости левые и центристские партии, яванские вооруженные силы создали сильное централизованное государство. В 1950-е гг. с помощью армии были присвоены и удержаны окраинные территории. Системе школьного образования был навязан единый национальный язык – бахаса индонезия (малазийский по происхождению). Поняв, что государственный язык служит пропуском в цивилизацию, население стало более терпимым и в этом вопросе.

После объединения страна могла бы пойти по пути децентрализации, что было предусмотрено конституцией. Этот процесс был сорван в 1959 г., когда Сукарно объявил военное положение и в 1965 г. обрушил кровавые репрессии на коммунистов. Непрекращающимся насилием и милитаризмом отличался и режим Сухарто. Имперские захваты новых территорий продолжились и в 1970-е с молчаливого согласия США и Австралии. Индонезийскую идентичность сформировали яванцы, возникла в какой степени внеэтни- ческая национальная общность, но государство, представляющее всю нацию, так и не было создано, в особенности на периферии (Hefner, 1991; Horowitz, 1985: 514-516; Liddle, 1999; Malley, 1999).

В результате индонезийские националисты столкнулись с четырьмя трудностями, которых не знали их индийские собратья.

1. Государство слабо институционализировано даже на основных территориях. Националисты представляют собой рыхлую, внутренне противоречивую коалицию светской интеллигенции, армии и мусульманских организаций, не стремящихся к исламизации государства (выступавших с этими требованиями подвергли репрессиям). Но ни армия, ни мусульманские организации не смогли создать демократическое светское национальное государство. Его устои расшатаны грызней между политическими партиями и объединениями мусульман. Армия тоже разобщена: ее привилегированная часть – это элитные формирования, предназначенные для карательных операций. В итоге нет стабильности ни в военной, ни в политической жизни.