Майкл Манн - Темная сторона демократии. Объяснение этнических чисток

ВОЗРОЖДЕНИЕ ЭТНИЧНОСТИ И РЕЛИГИИ НА ЮГЕ

На сегодняшний день почти все случаи кровавых чисток происходят в менее развитых странах Юга, где иммиграция не представляет собой главной проблемы, а ассимиляция – главного решения. Наибольшую угрозу представляет распространение на Юг идеала национального государства, где это приводит к смешению демоса и этноса, массового электората и этнической группы. Сказанное верно прежде всего для этнонациональных конфликтов и в слегка видоизмененных формах приложимо к религиозным конфликтам. Тем не менее не все безнадежно.

До 1945 г. колониальные империи блокировали глобализацию идеала национального государства. Они носили фундаментально расистский характер и действовали по принципу «разделяй и властвуй». Безусловно, при общении с туземцами европейцы опирались на определенные этнические группы, передавая им часть власти, и укрепляли их племенное самосознание, что усиливало их собственное доминирование. Однако после крушения колониализма все страны мира обзавелись гимнами, флагами, государственными языками и системами образования, направленными на укрепление единой национальной идентичности, – и все они, общим числом 191, заседают в учреждении, именуемом Организацией Объединенных Наций. С формальной точки зрения это национальные государства, утверждающие (часто ложно), что ими управляет народ.

Деколонизация вызвала большую надежду на экономическое развитие, демократию и преодоление этнических конфликтов. Осознавая свой полиэтнический характер, большинство антиколониальных освободительных движений старательно избегало этнических определений народа, за исключением подчеркивания отличия народа от колониалистов.

Южане соединили собственные традиции с тремя идеологиями, пришедшими с Севера: либерализмом, социализмом и секуляризмом. Либерализм идеализировал демократию, представляющую различные экономические, а не этнические группы влияния в обществе. Социализм подчеркивал классовый конфликт, а не этнический и оказывал мощную материальную поддержку антиколониальным движениям. Секуляризм принимал отделение церкви от государства, и многие освободительные движения рассматривали собственную религию как отсталую, традиционалистическую и антисовременную, стремясь держать ее подальше от государства. В антиколониальной борьбе не доминировало ощущение этничности, замкнутое на религию, за исключением меньшинства мусульман, которых привлекала более широкая антиимпериалистическая программа, представленная идеалом единого исламского халифата. Однако, как мы увидели, партия Индийский национальный конгресс под руководством Ганди и Неру стремилась к современному секулярно му государству, а не индуистскому государству, и это было достаточно типично для антиколониальной борьбы.

Эту тенденцию укрепила победа либеральной, социалистической и секулярной коалиции над фашистами в ходе Второй мировой войны. В межвоенный период фашизм и нацизм оказали влияние на многочисленные антиколониальные движения, открыв альтернативный путь к современности для тех, кто хотел бы слить фашизм с местной религией. Индуистские и мусульманские националисты, тяготевшие к фашизму, хотели бы создать государство, культивирующее расово-религиозную чистоту нации. Тем не менее секуляризм или аполитичное религиозное чувство пронизывали политические партии и офицерский корпус. Социализм растворился в национализме третьего мира. Африканские, арабские, индийские и другие формы социализма рассматривали угнетенные народы колоний как пролетариат, тогда как колониальная власть представляла собой класс эксплуататоров-империалистов. По мнению националистов третьего мира, среди составляющих его народов не было существенных классовых различий. Хоть и органическая, эта концепция народа не была этнической. Класс перекрывал этничность в антиколониальной освободительной борьбе в первые постколониальные годы.

Таким образом, статистические данные не показывают существенного роста этнического или религиозного насилия и войны в мире в первые два десятилетия после Второй мировой войны (Gurr, 1993; Singer & Small, 1982). Подобно тому, что происходило в Индии и Индонезии, инфраструктуры современного государства распространяли системы образования, здравоохранения и налогообложения на своей территории, развивая довольно-таки секулярное и гражданское представление о национальности, распространяющееся среди элит и далее в массы. Достижения этого периода остаются в форме некоторых политических партий, офицерского корпуса, а также социальных групп профессионалов и бизнесменов, до сих пор преданных этим идеалам. Однако импортированные идеологические подпорки начали слабеть. Социализм пришел в упадок, политический либерализм выродился в имперский неолиберализм, а секу- ляризм подвергся фундаменталистским атакам.

1. Упадок социализма уменьшил влияние классовых моделей коллективного действия. Как мы видели, коммунистические государства в основном приглушали этнические конфликты, за исключением имперских окраин, где они беспощадно расправлялись с этническими сепаратистскими движениями – например, на Кавказе и в Тибете. Крушение этих режимов привело к вспышке этнических конфликтов в 90-е гг. XX века. Но социалистическое влияние на постко- лониальном Юге начало ослабевать раньше. С уходом колониальных властей классовая риторика больше не соответствовала ни доминирующим политическим интересам, ни экономической реальности. Новые элиты контролировали государство, экономику и средства массовой информации и использовали свою власть для отрицания той истины, что они теперь представляли собой правящий класс. Им помогал тот факт, что в относительно отсталых странах различия между регионами были выражены сильнее, чем различия между классами, а этнические группы имели тенденцию концентрироваться в определенных регионах. Многие государства были в большей степени озабочены регулированием этнической, а не классовой доли пирога.

Таким образом, хотя политические партии постколони- альных стран могли начинаться как социалистические или либеральные (а в некоторых случаях как консервативные), а также как этнически индифферентные или полиэтничные, большинство из них оказалось привязано к определенному региону и/или этничности (Horowitz, 1985: 298-332). Социалистическая партия превращалась в партию, представляющую социалистические устремления только одной региональной или этнической группы. Бывало и так, что социалистические устремления вообще теряли значимость, поскольку партии претендовали на представительство общих интересов целой этнической группы против других этнических групп. Часто на национальном уровне и почти везде на локальном/региональном уровне выборы превратились в форму переписи населения по этническому признаку, причем партийные предпочтения избирателей тесно коррелировали с этническим составом населения. Этничность начинала перекрывать класс (тезис 2).