Майкл Манн - Темная сторона демократии. Объяснение этнических чисток

На нижних этажах партийной иерархии тоже были разброд и шатание. Моргентау утверждает, что реальная власть партии «Единение и прогресс» в империи была «весьма шаткой» (Morgenthau, 1918: 227). Ахмед Эмин Ялман (Yalman, 1972: 326-332) отмечает, что «большинство администраторов западных провинций» не желали проводить депортации. В частности, он упоминает губернатора Смирны Рахми-бея, который не позволил вывезти ни одного армянина из этой провинции, а другой губернатор «подписал бумагу» и ровным счетом ничего не сделал, чтобы директива была выполнена. Берктай сообщает, что «губернаторы и командующие» выдали ордер на арест Бахаиттина Шакира, известного организатора депортаций ( Radikal , 9 окт. 2000). Западные консулы и миссионеры, которые находились в постоянном контакте с местными чиновниками, находили среди них и умеренных, и сторонников жесткой линии. Высшие руководители в таких городах и провинциях, как Харпут, Бурса, Урфа, Мараш, Зейтун и Айнтап, славились своей жестокостью, в то время как в Трапезунде, Адане и Конье шла постоянная борьба между либералами и радикалами (Bryce, 1972).

Администраторы-уклонисты быстро расставались со своими постами. Конфликт обычно заканчивался тем, что Министерство внутренних дел избавлялось от вольнодумца и присылало на его место истинного сатрапа. Но и это не всегда срабатывало. Стражи порядка часто ошибались в оценке нового назначенца, да и сам ужас депортаций мог подавить психику любого свежего человека. В этом случае «слабака» заменяли на твердокаменного патриота (и уж на сей раз не ошибались, пропустив новую кандидатуру через частое сито согласований). Геноцид не отменялся, но иногда его можно было притормозить. Губернаторы и мэры были отстранены в Ангоре (нынешней Анкаре – вместе с шефом полиции), Диярбакыре, Ване, Эвереке, Трапезунде, Мерси- не, Конье, Тарсусе, Мескине, Марате, Себхе, Дейр-эз-Зоре, Рас-аЛь-Айне. В Алеппо и Йозгате назначения проводились дважды. Возможно были и другие перемещения в менее известных населенных пунктах.

Кадровые перестановки коснулись более трети высших должностных лиц в тех районах, где массово убивали армян. Там, где армян просто депортировали, чиновникам было проще закрыть глаза и снять с себя ответственность за все происходящее. В Йозгате Джемаль-бей стал вторым губернатором, который запретил расстрелы. Турецкий очевидец описывает, как Джемаль с горьким сарказмом сказал: « Я никогда не позволю своим жандармам казнить депортируемых, я лучше выпущу из тюрем всех приговоренных и отдам им армян на растерзание, а через четыре дня жандармы отловят этих уголовников, и я повешу их ». Однако местное отделение партии «Единение и прогресс» вкупе с эмиссаром Министерства внутренних дел добилось того, чтобы губернатора сместили, а на его место прислали более сговорчивого градоначальника. При назначениях на ответственные посты Константинополь учитывал степень лояльности претендентов, их родственные узы и связи в высших кругах. Только в Мараше и отдаленном Мосуле умеренным губернаторам удалось усидеть в креслах в течение всего этого периода. Но сил либеральных правителей хватало только на то, чтобы затормозить, а не остановить каток репрессий: в этих городах с армянами разделались столь же беспощадно 45.

У «Иттихада» были и другие средства контроля. Консулы, миссионеры, британские представители рассказывали, что вся страна была оплетена сетью «делегатов» партии. Эти эмиссары держали в ежовых рукавицах местных администраторов. Сам доктор Шакир отправился в Диярбакыр и Эрзерум, чтобы навести там порядок. Ему сопутствовал Джемаль-эфенди, «ослепленный ненавистью фанатик». В Дейр-эз-Зоре либеральный губернатор Али Суад отказался посылать отчеты в Отдел депортаций Алеппо и в Константинополь. После того, как город навестили инкогнито три делегата «Иттихада», губернатор был перемещен в Багдад, откуда и были высланы армяне, о которых он так заботился в Дейр-эз-Зоре! На его место назначили Салиха Зеки, известного своей беспощадностью вице-губернатора Эверека. Карьера делалась на крови. В городе Рас-аль-Айне вицегубернатор, «бешеный» Керим-рефи, турецкий беженец из Европы, вырезал армян, в том числе и с помощью уголовного элемента, прежде всего черкесов. В Хаджине судья Военного трибунала Алай-бей решительно взял дело в свои руки. Иностранным представителям он вежливо, но твердо сообщил, что прибыл « для осуществления необходимых акций турецкого правительства против армянских националистов ». Две недели эмиссар Стамбула организовывал депортации, после чего уехал, поручив продолжение этого дела надежным чиновникам из местной администрации (Bryce, 1972: 236, 492-494).

Делегаты центра действовали из идеологических побуждений, при этом они обогащались на грабежах армян и делали стремительную карьеру. Правоверный иттихадист был направлен в Ангору для ревизии деятельности излишне мягкого губернатора. Вскоре он заменил его на губернаторском посту, взяв в оборот и местных чиновников и имамов. Градоначальник прославился тем, что заставил клириков призывать в проповедях « освободить город от армянских паразитов ». Такие же воззвания расклеивались на перекрестках и на мечетях. Тахир Джевдет, шурин Энвера-паши, был инициатором зверств в Ване. С той же целью его назначили генерал-губернатором Аданы. Али Муниф-бей был доверенным лицом Стамбула при проведении депортаций в Адане и Йозгате. В Иозгате первые два губернатора всячески уклонялись от исполнения распоряжений центра. Немецкие союзники настаивали на более человечном отношении к армянам в провинции Адана. Али Муниф-бей сумел убедить немцев в том, что он является сторонником «упорядоченных депортаций», что он хочет обуздать неистового Исмаила Сафа, местного лидера партии «Единение и прогресс» (Kaiser, 2000а).

Город Алеппо отличался тем, что там было немного армян, зато именно там находился пересыльный пункт для депортированных и Главный департамент по делам депортаций. Его глава Шукру-бей и заместитель Нури-бей выиграли борьбу с двумя губернаторами, оттеснив их от реальной власти и добившись для себя исключительных полномочий во всей провинции (Вгусе, 1972: 469). Зато третий губернатор Бекир Сами-бей не подкачал. Он был ярый иттихадист и родственник самого Талаата. Утверждается, что он лично участвовал в кровавых расправах. Нури-бей рьяно выполнял свои обязанности. 10 января 1916 г. он телеграфировал в Константинополь:

Установлено, что не более 10% депортированных армян добрались до пункта назначения. Остальные погибли в пути от болезней, голода и других естественных причин. Я собираюсь столь же сурово обращаться и с выжившими; пусть и их постигнет та же судьба.