Майкл Манн - Темная сторона демократии. Объяснение этнических чисток

РАДИКАЛИЗАЦИЯ РУКОВОДСТВА

Он старался отдавать поменьше письменных приказов, своими руками он никого не убивал и даже не присутствовал на казнях, но именно он, Гитлер, был главным виновником геноцида. Соратники объясняли это так: «Гитлер приказал» (Gordon, 1984: 141). У Гитлера было две почти равновеликие страсти: ненависть к евреям и имперский этнический реваншизм. И то и другое было направлено на Восток. Он утверждал, что евреи виновны в Первой мировой войне и Русской революции. С 1919 по 1945 г. он твердил одно и то же: «Очистить нашу нацию от евреев». Его реваншизм не ограничился довоенными границами 1914 г., ему было нужно «жизненное пространство» ( Lebensraum ) на Востоке. Но «жидобольшевистский» режим стоял на его пути. С 1919 г. он призывал к уничтожению и евреев, и большевиков силами возрожденного рейха. Эта тема неизменно присутствовала в его речах, двухтомном «Майн кампф», «Застольных беседах».

Оставалось лишь определить дату «похода на Восток» и способ уничтожения его народа. Гитлер и элита рейха варьировали термины – Vernictung (истребление), Entfernung (устранение), Verbannung (запрещение). Термин Ausrottung (ликвидация) нечасто фигурировал до 1940 г., но и он не всегда означал физическое уничтожение. Было время, когда Гитлер ратовал за такие меры, которые бы вынудили евреев к «добровольной эмиграции» (Naimark, 2001: 62–64). Но то, что он неизменно называл евреев недочеловеками и паразитами, большевиков – непримиримыми врагами, а славян – низшей расой, говорит о том, что этот человек был начисто лишен морали, что бы мы ни подразумевали под этим словом. В «Майн кампф» он написал, что « можно было бы сберечь миллионы жизней в Первой мировой войне, если бы 12-15 тысяч еврейских предателей нации уничтожили отравляющим газом ». Вероятно, это и было первоначальным планом Гитлера – уничтожить несколько тысяч, чтобы остальные в ужасе бросились вон из страны (Kershaw, 1998: 151-152, 249-250; 2000: 41-42,146,151).

Надо думать, что гитлеровский План А означал тотальную этническую чистку через вынужденную эмиграцию. Затем он перерос в План Б – «дикие» депортации. Политика в отношении славян и большевиков была не столь определенной, но от этого война на Востоке не стала менее бесчеловечной. Ведь речь шла о «жизненном пространстве» для немцев. Приверженность Гитлера к этническим чисткам и империалистической агрессии была ценностной рациональностью в чистом виде: политика подчиняется высшей цели, ценность которой абсолютна, а жертвы не принимаются в расчет. Теории рационального выбора для Гитлера не существовало: ради конечной цели он был готов поставить на карту все – судьбу страны и собственную жизнь.

Когда Гитлер стал канцлером Германии, он получил возможность сделать мечту явью – начать большую войну за жизненное пространство на Востоке и массовое уничтожение этнически враждебного населения. Отвращение к прогнившим западным демократиям побудило его вести войну и на этом фронте. По мнению Гитлера, это была война с мировым еврейским заговором, и, когда выяснилось, что его планы невыполнимы, ярость фюрера не имела пределов. В январе 1939 г. прозвучала страшная угроза:

Если международные еврейские финансисты внутри и за пределами Европы еще раз преуспеют во втягивании европейских наций в Мировую войну, то ее результатом будет не большевизация всего мира и победа еврейства, а уничтожение еврейской расы в Европе ( Kershaw , 2000:127).

Без Гитлера могли быть и еврейские погромы, инспирированные нацистами, и жестокая война, но, возможно, не было бы геноцида. Без Гитлера люди с физическими недостатками влачили бы жалкую жизнь, евреи и цыгане скитались бы, не находя себе пристанища, время от времени случались бы и погромы, на левых надавили бы так, что им пришлось бы капитулировать, вполне вероятно, были бы восстановлены и довоенные границы Германии. Сегрегация, принудительные депортации меньшинств во благо титульного большинства стали бы желанной и неизбежной политикой в авторитарно-националистических государствах Европы – могло быть все что угодно, но не геноцид. Геноцид принес Гитлер, человек, по которому можно судить не столько о роли личности в обществе, сколько о самом обществе, которое, обожествив Государство, выдвинуло личность на роль абсолютного диктатора как крайнюю форму фашистского Принципа лидерства.

Геноцид не является изобретением только Гитлера. Крайний этатизм, антисемитизм и антикоммунизм объединяли все правые силы в Австрии и Германии. Огромное влияние на Гитлера и на первых нацистов оказали выходцы из Католической партии, литераторы и журналисты Баварии, Австрии, Богемии и Моравии. Их идея создания Grossdeutschland (Великой Германии), союза всех немцев в едином рейхе, своим острием была направлена на Восток. Предтечи нацизма считали евреев особо опасными из-за их космополитизма и обособленности. Евреев связывали с коммунистическими восстаниями 1918-1919 гг. в Будапеште, Вене, Берлине, Мюнхене. Семиты и большевики вместе угрожали Западу и арийской цивилизации с Востока. Шауль Фридлендер (Friedlander, 1997: 87) называет это искупительным антисемитизмом ( redemptive antiSemitism ).

Евреи смешали свою кровь с германской кровью. Изгнание станет искуплением этого греха.

После Первой мировой войны подобные идеологи из Юго-Восточной Европы объединились с немецкими реваншистами и австрийскими ветеранами войны, которые отказывались признавать поражение и создавали иррегулярные военные формирования, участвуя в полупартизанских действиях у немецких границ. В середине 1920-х гг. эта идеология начала пользоваться все более широкой поддержкой избирателей. В то время влияние антисемитизма еще не было ощутимым. Лишь немногие нацисты примкнули к движению, привлеченные юдофобскими лозунгами. Лучше всего это доказывает конкурс сочинений на тему: «Почему я стал нацистом» (Mann, 2004: 144) 50. Неофиты в два раза чаще указывали своим главным врагом большевиков, а не евреев.

Пока нацисты были не у власти, их антиеврейские настроения сводились большей частью к агрессивной риторике, и мало кто из них помышлял о реальных этнических чистках. В течение двух лет после захвата власти репрессиям подвергались в основном коммунисты. К 1935 г. коммунисты, социалисты, либералы были разгромлены, и в концентрационные лагеря стало больше некого сажать. Нужен был новый враг, и он нашелся. Это были евреи. Нацисты воспринимали этот народ не как культурную или религиозную, а как расовую угрозу. Евреев (в отличие от коммунистов) нельзя было перевоспитать или ассимилировать. После прихода Гитлера к власти в 1933 г. повсеместно начали применяться законы, ущемляющие права евреев. Их изгоняли из государственных учреждений, армии, систем народного образования, искусства. Запреты на профессии множились. В 1935 г. как из рога изобилия посыпались запреты на посещение евреями театров и кино, стадионов и бассейнов. Нюрнбергские расовые законы определили понятие «еврей». Были запрещены смешанные браки между евреями и немцами (Friedlander, 1997: 141–151). Режим начал проводить политику жесткой дискриминации на грани сегрегации. Делалось все, чтобы вынудить евреев к бегству из страны. Так в Германии начал разворачиваться План А. Более консервативные нацисты, включая высшую элиту, считали вполне достаточной политику частичной сегрегации евреев как подданных Германии, но не полноценных и не полноправных граждан рейха. Так гласил новый закон о гражданстве. Внутри нацистского движения произошел раскол: часть рассматривала еврейскую проблему исключительно в правовом поле, другая часть стремилась к бесконтрольному насилию. Нацисты-консерваторы (и большая часть немцев, не входящих в движение) выступали за первый вариант, немногие нацистские радикалы – за последний. Прошло 8 лет, и радикалы победили. На то было четыре главных причины.