Вадим Волобуев - Иоанн Павел II: Поляк на Святом престоле

Агджа вслед за Скриччиоло заявил, будто по поручению болгар должен был застрелить и Леха Валенсу, когда тот был в Риме. Версия на первый взгляд абсурдная, ибо тогда под угрозой срыва оказывалось главное дело — убийство понтифика. Однако один из членов польской делегации, посетившей Рим вместе с лидером «Солидарности», вспоминал, что во время прогулки по городу в компании Скриччиоло на одной из маленький улочек его блокировали две машины, но по знаку итальянца освободили дорогу. Причем изначально на прогулку со Скриччиоло должен был идти и Валенса, однако остался в гостинице по настоянию жены.

Создается впечатление, что Агджа менял показания в зависимости от того, что писала в данный момент пресса. Антонов, Пациенца, Скриччиоло, Валенса — все эти фамилии мелькали тогда на страницах итальянских газет. К тому времени турецкий террорист неплохо освоил язык Данте, особенно юридические понятия [875]. Агджа явно страдал комплексом Герострата и спешил связать свое имя с каждым громким делом [876].

Десятого октября 1983 года его допросили два болгарских следователя, прилетевших в Рим, после чего он сразу дезавуировал прежнее заявление о намерении убрать Валенсу. А 11 октября итальянская мафия убила родного брата судьи Импосимато — Франко, активиста профсоюзного движения. То, что это месть судье, было понятно с самого начала. Подозрение превратилось в уверенность, когда спустя несколько лет в руках полиции оказались убийцы и заказчик, которым оказался «кассир» сицилийской мафии Пиппо Кало. Не ясно, однако, за что именно мстили гангстеры, — Импосимато вел множество дел, как связанных с политикой, так и чисто уголовных [877].

Судьба Эмануэлы Орланди так и осталась загадкой. На Рождество 1983 года Иоанн Павел II навестил ее родителей, а через два дня отслужил мессу для заключенных тюрьмы Ребиббия, где встретился с Агджой. Террорист сам просил о встрече. К тому времени он уже успел провозгласить себя Иисусом Христом и почитать кое-что о чуде в Фатиме. По словам понтифика, Агджа не выказал ни малейшего раскаяния, лишь удивлялся, что не попал в римского папу, и очень опасался мести Девы Марии, которую полагал богиней [878].

Среди всех этих печалей из Стокгольма неожиданно прилетела радостная весть: Леха Валенсу удостоили Нобелевской премии мира. Теперь, как бы ни хотелось польским партократам, к нему уже нельзя было относиться как к отставному политику. Наоборот, он превратился в деятеля глобального масштаба, почти как римский первосвященник.

Польские власти попытались решить проблему с диссидентами старым добрым способом: вышвырнуть главнейших оппозиционеров из страны. Однако проходившие в конце 1983 — начале 1984 года при посредничестве клира переговоры с одиннадцатью наиболее известными деятелями «Солидарности» ничего не дали. Адам Михник в декабре 1983 года отправил письмо Кищаку, где назвал свиньями тех, кто предлагал диссидентам свободу в обмен на «моральное самоубийство».

Иоанн Павел II проявлял живейшее участие в судьбе заключенных. С одной стороны, он упрашивал Рейгана отменить санкции (находя в этом поддержку у филадельфийского кардинала Круля), с другой — настаивал в разговоре с председателем Госсовета Яблоньским, прибывшим (впервые в истории ПНР!) на памятные мероприятия в честь взятия Монте-Кассино, что надо освободить интернированных. Ярузельский не шел на это, требуя от диссидентов гарантий прекращения «враждебной деятельности». В отношениях с епископатом он также проявлял неуступчивость: в конце 1983 года правительство отвергло проект урегулирования юридического статуса католической церкви и предписало очистить школьные классы от настенных крестов (возвращенных туда в 1980–1981 годах). Двадцать пятого ноября 1984 года Политбюро приняло целую программу взаимоотношений с церковью, сводившуюся к атеизации общества [879]. Оно и неудивительно: согласно опросам общественного мнения, число людей, читавших дома молитвы, достигло к 1983 году 48,8%, в то время как в 1978 году таковых было всего 22,5% [880]. Вот он, эффект папы-поляка! И мириться с этим было нельзя.

Впрочем, первый секретарь ценил роль католической церкви в успокоении народа, чего совершенно не понимали советские лидеры, укорявшие генерала за неуместные заигрывания с «реакцией» [881]. Иоанн Павел II, со своей стороны, тоже проявлял здравомыслие. В феврале 1984 года он убеждал вице-президента Джорджа Буша — старшего, что правительство в Польше сменить не удастся, максимум, на что можно рассчитывать, — это повлиять на Ярузельского, дабы он показал «более человеческое лицо» [882].

Но надежда на «более человеческое лицо» скоро развеялась как дым. В октябре 1984 года сотрудники польских спецслужб убили ксендза Ежи Попелушко. Его смерть стала для римского папы третьим глубоким потрясением после смерти Оскара Ромеро и покушения Агджи. Войтыла никогда не встречался с капелланом варшавской «Солидарности», но знал о его деятельности и даже передал ему через священника Адама Бонецкого жемчужные четки. С ними и похоронили неукротимого слугу Божьего [883]. Панихиду при огромном стечении народа отчитал Глемп, у которого с покойным были сложные отношения.

Год 1984‐й — это год очередной апостольской поездки в Азию. На этот раз пунктами остановок стали Аляска, Южная Корея, Папуа — Новая Гвинея, Соломоновы Острова и Таиланд. В Бангкоке глава местных буддистов Васана Тара принял понтифика, сидя в позе лотоса, и пять минут разглядывал его, не произнося ни звука. «Я ощутил его оригинальность», — прокомментировал это римский папа [884].

В Сеуле Иоанн Павел II канонизировал сто три корейских мученика, погибших за веру в XIX веке. Южной Кореей управлял диктатор Чон Ду Хван, бывший католик, перешедший в буддизм. Не лучшая иллюстрация для проповеди спасения во Христе, что и говорить. Правда, голос понтифика сохранял для него вес: в начале 1981 года по просьбе Иоанна Павла II он отменил смертный приговор оппозиционеру Ким Дэ Джуну, который в 1998 году, став президентом, ответит бывшему диктатору такой же любезностью [885]. Число корейских христиан в восьмидесятые годы росло как на дрожжах, но не благодаря Ватикану — ответственность за такой успех несли главным образом протестанты. Именно в Сеуле была возведена самая посещаемая церковь в мире — пятидесятнический храм Полного евангелия Еыйдо.

В июне 1984 года Иоанн Павел II произнес речь в Женеве перед Всемирным советом церквей — крупнейшей экуменической организацией на планете, в которую, однако, не входит римско-католическая церковь. Невзирая на членство в этом объединении большинства религиозных структур западного блока, в целом Совет сохранял лояльность к СССР и левым режимам. Наиболее многочисленной духовной организацией в составе Совета являлась как раз Русская православная церковь, которая, разумеется, использовала такой козырь, чтобы проводить линию, выгодную КПСС.