Вадим Волобуев - Иоанн Павел II: Поляк на Святом престоле

Войтыла был тронут. В одной из проповедей он упомянул о роли своих земляков в истории острова, причем с выгодной для соотечественников стороны: по его мнению, вместо того чтобы отбирать свободу, поляки прониклись симпатией к местному населению и остались здесь (версия, скажем так, весьма однобоко отражающая действительность. В романе Стефана Жеромского «Пепел», экранизированном в 1965 году Анджеем Вайдой, роль поляков представлена куда менее благородно). Но в целом речи первосвященника на Гаити крутились вокруг проблемы бедности и социального неравенства. Выступал Иоанн Павел II по-французски и по-креольски [860].

Итогом центральноамериканского вояжа Иоанна Павла II стало издание Конгрегацией вероучения двух важных документов: «Инструкции о некоторых аспектах теологии освобождения» (август 1984 года) и «Инструкции о христианской свободе и освобождении» (март 1986 года). В первой осуждались «некоторые» (по сути, все) направления теологии освобождения и утверждалось, что нельзя сводить все зло к социальному неравенству, благословляя тем самым «структурное насилие»: источник несправедливости лежит в самом человеке, говорили авторы, поэтому задача христианина — стремиться к высшей свободе. Отнюдь не классовая борьба движет историю, а культура, а политизировать жизнь — значит впадать в заблуждения.

Во втором документе освещался вопрос истоков зла в человеке. Говорилось, что зло проистекает из греха, в силу чего подлинную свободу человеку может дать лишь искупление, принесенное Христом. Всякому человеку для достижения свободы следует держаться доктрины солидарности, то есть работать во имя свободы других, не прибегая при этом к насилию. Самоотречение — вот путь к свободе. Что же касается бедных стран, то там надо ратовать за открытость общества и подлинное разделение властей с целью гарантировать соблюдение прав человека.

Интересно, что один из основоположников теологии освобождения, Леонардо Бофф, воспринял второй документ как поддержку его взглядов [861]. Ратцингер, как видно, держался другого мнения, потому что в начале сентября вызвал Боффа в Рим для объяснений. Встреча прошла в «братской» атмосфере, как было сказано в официальном сообщении, однако бразилец не мог отделаться от ощущения, что решение уже принято. По его мнению, ни Ратцингера, ни Иоанна Павла II не интересовало то, что он скажет, — они вели себя в стиле советской компартии: увлеченные геополитической игрой, стремились всеми силами победить социализм. И действительно, весной 1985 года ведомство панцеркардинала принялось накладывать на богослова один запрет за другим, так что в конце концов 26 мая 1992 года Бофф покинул ряды клира, бросив напоследок: «Власть церкви жестока и беспощадна. Ничего не забывает. Ничего не прощает. И всего требует» [862].

Неожиданный отпор ватиканские инструкции получили в Московском патриархате. В 1985 году митрополит киевский и галицкий Филарет на страницах официального церковного издания положительно охарактеризовал теологию освобождения и взялся защищать социализм, который также подвергся критике в документе 1984 года: «Я не хочу прибегать к грубым выражениям, но хочу подчеркнуть оскорбительный характер этой части документа Ватикана для всех христиан, которые живут в социалистических странах. Опыт христиан в этих странах говорит совсем о другом. Тысячелетняя история РПЦ включает и 60-летний опыт при социалистическом строе, это — опыт сотрудничества между нерелигиозными братьями и сестрами и христианами, которые являются частью этого общества и работают совместно на благо народа и общества. Опыт христиан в Советском Союзе может быть полезен и для тех христиан, которые в настоящее время участвуют в социальных преобразованиях. Характер социалистического общества дает Церкви все возможности, чтобы воспитывать христиан в любви к Богу и ближнему и укреплению дружбы между народами» [863].

Год 1983‐й Войтыла провозгласил юбилейным годом Искупления — в честь 1950‐й годовщины распятия Христа. Он пожелал, чтобы такое событие отмечалось во всемирном масштабе, и предписал всем епархиям завести собственную юбилейную церковь со Святыми вратами — пусть туда прибывают паломники, которые не могут посетить Рим.

За два месяца до открытия торжеств, 2 февраля, он произвел в кардиналы восемнадцать человек, в том числе Анри де Любака, одного из идейных отцов Второго Ватиканского собора. Титулярной церковью знаменитого богослова — явно с намеком — стала та самая, где некогда служил его антагонист Альфредо Оттавиани. Войтыла любил символические жесты [864].

На протяжении 1983 года Иоанн Павел II принимал глав ближневосточных церквей, приезжавших засвидетельствовать свое почтение наместнику святого Петра. 31 октября он направил письмо главе Секретариата по содействию христианскому единству кардиналу Виллебрандсу в честь 500-летия со дня рождения Мартина Лютера, отметив в нем «глубокую религиозность» основателя протестантизма. На Рождественский пост Войтыла заглянул в лютеранский собор Рима и произнес там проповедь, в ходе которой прочел написанную Лютером молитву о единстве христиан [865].

Экуменический, а вернее межкультурный характер имел и первый гуманитарный семинар в Кастель-Гандольфо, который в августе 1983 года организовал венский Институт наук о человеке, созданный ксендзами-философами Кшиштофом Михальским и Юзефом Тишнером при участии Иоанна Павла II. В семинаре участвовали такие крупные ученые, как этический философ из Франции Эммануэль Левинас (ученик Гуссерля и Хайдеггера), основатель философской герменевтики Ханс Георг Гадамер, юрист Эрнст Вольфганг Бекенферде, физик Карл Фридрих Вайцзеккер, лютеранский богослов Герхард Эбелинг, католический теолог Йоханнес Баптист Метц. Этот последний прославился своей «политической теологией», которая послужила одной из основ «теологии освобождения». Такая репутация, однако, не помешала первосвященнику пригласить этого человека на семинар в загородную резиденцию пап [866].

Войтыла легко шел на контакт с людьми иного мировоззрения ради поиска общей платформы, ведь все мы, в конце концов, дети Божьи. Но в этом поиске для него существовали пределы уступок: запрет абортов, буква Священного Писания, неучастие клира в политике, строгий пацифизм и т. д. Не пересекал он черту и в экуменизме. Когда немецкие богословы Карл Ранер и Генрих Фриз на страницах своей книги «Единение церквей: реальная возможность» призвали Святой престол во имя возрождения единой церкви перестать ставить во главу угла догматические расхождения, Иоанн Павел II 28 июня 1985 года в речи перед римской курией четко заявил: это невозможно. Почему? Потому что влечет за собой совместное причастие, а к таковому приступать нельзя, пока не оговорены, так сказать, основы нашей веры [867]. Действительно, вкушая хлеб и вино, полагаем ли мы, что Святой Дух исходит от Отца и Сына, или только от Отца? И как мы понимаем слова Христа: «Се есть плоть моя» — символически или буквально? Иначе говоря, реально ли мы проникаемся благодатью во время причастия или это происходит лишь вследствие наших молитв и образа жизни? Ведь в протестантизме евхаристия даже не считается таинством. Как же можно совместно причащаться, если каждый из нас понимает под этим разное?