Вадим Волобуев - Иоанн Павел II: Поляк на Святом престоле

В своих размышлениях кардинал щедро черпал из интеллектуальной копилки Европы: от отцов Церкви до современных теологов, философов и даже писателей вроде Сент-Экзюпери. Вся римская курия, собравшись в часовне святой Матильды, внимала ему. Понтифик сидел отдельно, в маленькой комнате рядом с часовней. Никто не знал тогда, что Павел VI, этот прогрессист и застенчивый интеллектуал, носил под сутаной власяницу, под стать средневековому аскету. Тема отрешения от мира и растворения в Христе была ему явно не чужда [526].

Визитами в Рим, а также перелетами за океан международная деятельность Войтылы не ограничивалась. Он и сам нередко принимал гостей. В октябре 1973 года в Кракове побывал глава немецкого епископата кардинал Депфнер, в 1974 году — кардиналы из Франции и Италии, а также бельгийские и бурундийские епископы, в мае 1976-го — делегация епископата США. Этот последний визит был памятен тем, что выпал на очередную годовщину мученичества святого Станислава, в честь чего Краков посетили также примас Вышиньский, архиепископ Поджи и генеральный секретарь синода епископов Владислав Рубин; Войтыла же открыл тогда памятник митрополиту Сапеге, возведенный его радением возле церкви францисканцев.

В 1975 году краковский архиепископ посетил Швейцарию и ГДР, принял участие в феноменологическом конгрессе во Фрайбурге, проведал санктуарий Девы Марии в Эрфурте, побывал в Герлице, Будишине, Дрездене, Наумбурге и Берлине, заехал в Бухенвальд и, сделав крюк, заглянул в польское Хрущице, где помолился на кладбище солдат Второй армии Войска польского.

В августе 1976 года состоялся его третий межконтинентальный перелет — снова в США, на еще один евхаристический конгресс. Однако на этот раз поездка Войтылы была обставлена куда более торжественно. Достаточно сказать, что в варшавском аэропорту его провожал американский посол. Пребывание в Новом свете не ограничилось встречами с соотечественниками. Митрополит прочитал лекции в Католическом университете Вашингтона, в университете города Стивен-Пойнт штата Висконсин, а также в Гарварде (помогла протекция неугомонной Тыменецкой); встретился с высшими иерархами епископата США. О госте из Польши дважды написали в «Нью-Йорк таймс»: первый раз по поводу посещения им в Пассаике (Нью-Джерси) могилы архиепископа Яна Цепляка, которого как раз собирались беатифицировать (американские журналисты усмотрели в поступке кардинала выпад против СССР, записав Цепляка в русские прелаты, поскольку он был администратором Могилевской архиепархии и пережил три ареста в Советской России), а второй раз — в статье о возможном преемнике Павла VI. Эмиграция живо отреагировала на эти тексты: вначале — с возмущением, а потом, что понятно, — с восторгом. В одной из польских газет Нью-Йорка вскоре вышла статья под говорящим заголовком: «Кардинал Войтыла — будущий папа?»

Стремительный взлет поляка, которому явно благоволил Павел VI, очевидно, не давал покоя многим прелатам. В 1977 году Войтылу вновь избрали в Совет синода епископов, но теперь он внезапно получил меньше голосов, чем в прошлые разы. Недоброжелатели из числа иерархов пытались притормозить его карьеру [527].

С польской эмиграцией тоже не все обстояло так гладко. С одной стороны, Войтыла опять, как и в первый визит, с триумфом посетил все крупнейшие ее центры, включая Сан-Франциско, до которого не добрался в прошлый раз. Отслужил на филадельфийском Стадионе ветеранов мессу для польских переселенцев, передал тамошним полякам землю из Варки под Варшавой, где родился Казимир Пулаский (участник войны за независимость США и герой восстания Тадеуша Костюшко); осмотрел в Филадельфии дом, где жил сам Костюшко, возложил цветы к памятникам Копернику и тому же Костюшко. С другой стороны, епископат влиятельной среди эмиграции Польской национальной католической церкви (не признающей главенства римского папы) выпустил статью, в которой упрекнул митрополита в замалчивании фактов дискриминации поляков со стороны американцев. А детройтский ауксилиарий римско-католической церкви Кравчак не хотел пускать Войтылу в университет Стивен-Пойнта, ссылаясь на загруженность программы его визита. Иерарх явно ревновал свою паству к популярному соплеменнику!

А что же сам конгресс? Он проходил в Филадельфии. По удачному стечению обстоятельств польская делегация поселилась там в семинарии имени Карло Борромео — святого покровителя Войтылы. Несомненно, архиепископ счел это добрым знаком.

Каждый из восьми дней конгресса был посвящен теме той или иной ценности, которую следовало обрести человечеству с помощью таинства евхаристии: свободе, хлебу, вере и т. д. Очень насущные проблемы для церкви вообще, и американской — в частности. Религиозное рвение Среднего Запада не должно обманывать — сто миллионов граждан США заявляли, что не принадлежат ни к какой конфессии, а из сорока восьми миллионов католиков лишь половина ходила по воскресеньям в храм. В прессе рассказывалось о священниках, нарушавших обет безбрачия, и о монашках, недовольных покроем ряс, а то и уставами своих орденов.

Конгресс превратился в живую иллюстрацию достижений Второго Ватиканского собора. На экуменической мессе двенадцать кардиналов (в том числе Войтыла) символически омыли ноги представителям некатолических церквей, а на особой службе для чернокожих под бой барабанов участники исполняли африканские танцы. Войтыла принял участие в массовой литургии во имя свободы и справедливости, где прочел проповедь, обратившись к истории Павла Влодковица — представителя мазовецкого князя на Констанцском соборе в 1414–1418 годах. Влодковиц тогда удачно защищал интересы Польши перед Тевтонским орденом, доказывая право всех народов (в том числе языческих) жить по собственным обычаям в своей стране. Иоанн Павел II еще не раз вернется к этой личности [528].

Из Нью-Йорка Войтыла полетел в Геную на философский конгресс, а оттуда — в Краков, на другой конгресс, теперь уже польских теологов. В заботах пролетали месяцы — один за другим. На митрополите висел епархиальный синод, готовивший памятные мероприятия в честь 700-летия мученической кончины Станислава Щепановского; кроме того, Войтыла входил в состав Главного совета епископата Польши, Комиссии по делам польских учреждений в Риме и возглавлял Комиссию епископата по делам апостольства мирян.

В 1977 году Войтыла впервые открыто высказался по вопросам внутренней политики. Причиной стала гибель 7 мая при невыясненных обстоятельствах краковского студента Станислава Пыяса, который активно сотрудничал с диссидентами. Однокурсники погибшего призвали бойкотировать праздник учащейся молодежи, выпадавший на 15 мая, и начали создавать студенческие комитеты солидарности, которые в свою очередь принялись организовывать манифестации с целью подстегнуть следствие. Одновременно в Варшаве прошли большие аресты членов Комитета защиты рабочих. В знак протеста Цивиньский взялся устроить коллективную голодовку в одном из столичных храмов, но прежде снесся с примасом, спросив его, что он думает об этом. Вышиньский уклонился от ответа, Войтыла тоже не высказал четкого мнения, но голодовка все же состоялась.