Йен Уортингтон - Филипп II Македонский

Филипп II стремился сделать свою столицу культурным центром, и в этом шел по стопам Архелая, который был филэллином, то есть любителем греческой культуры. Впрочем, возможно, Архелай держал в уме и политические соображения, заставляя своих подданных воспринимать как столицу именно Пеллу, а не Эги. Ко двору Архелая приглашались выдающиеся писатели и мыслители той эпохи, в том числе афиняне Агафон и Еврипид, музыкант Тимофей и Сократ (который отклонил приглашение). [919] Аристотель, Риторика 2.23.8. В Македонии Еврипид написал «Вакханок», трагедию о власти Диониса, в которой, вполне возможно, нашел отражение «дикий» образ жизни македонян. Он также написал здесь трагедию «Архелай» (об аргосских связях царя в качестве потомка Темена; до нас дошли лишь фрагменты) и, как сообщают источники, умер в Македонии в 406 году. По словам Диодора, [ 362 О Спарте см. C. D. Hamilton, 'Philip II and Archidamus', в книге W. L. Adams and E. N. Borza (eds), Philip II, Alexander the Great, and the Macedonian Heritage (Lanham, MD: 1982), pp. 61–77. 920] 920 Диодор 17.16.3; ср. Арриан 1.11.1 (который ошибочно называет местом проведения состязаний Эги). Архелай учредил торжества в честь Зевса в Дионе, во время которых происходили состязания драматургов. [921] Иными словами, контр-Олимпиада, если использовать выражение Бадиана, см. Е. Badian, 'Greeks and Macedonians', в книге В. Barr-Sharrar and Е. N. Borza (eds), Macedonia and Greece in Late Classical and Early Hellenistic Times: Studies in the History of Art 10 (Washington, DC: 1982), p. 35; ср. также E. N. Borza, The Philhellenism of Archelaus', Ancient Macedonia 5 (Institute for Balkan studies, Thessaloniki: 1993), pp. 241–2 (cp. Shadow of Olympus, pp. 174–5), который утверждает, что Архелай учредил игры, поскольку не признавался греком и потому не был допущен к Олимпийским играм. Не ясно, намеревался ли он конкурировать с праздниками греческого олимпийского цикла.

Искусство и ремесленные изделия находились на высочайшем уровне и отличались изысканностью, как можно видеть по серебряным чашам и сосудам, золотым предметам и украшениям, бюстам, бронзовому и железному оружию и доспехам. Зевксис, главный живописец той эпохи, приехал из Италии, чтобы расписать фресками дворец Архелая. Он создал школу, произведения которой оказали влияние на художников эллинистического и римского периодов. На самом деле, вероятно, он также ввел моду на мозаики, так как замечательные ее образцы начала эллинистического периода, служащие свидетельством высокого мастерства македонских творцов, были найдены в ряде крупных и богатых домов в Пелле (рис. 19а, б). Благодаря стараниям Архелая и заложенным им основам Пелле суждено было стать ведущим культурным центром греческого мира. [922] Ксенофонт, Греческая история 5.2.13, [Плутарх], Moralia 177a-b, Афиней 8.345d. В более общем плане, как показывают македонские мозаики, фрески, золотые изделия и архитектура, Македония сыграла важную роль в развитии греческой культуры.

Конечно, Архелай был далеко не ангелом, судя хотя бы по событиям, сопровождавшим его приход к власти. Именно из-за этих обстоятельств Платон называет его «самым заклятым врагом справедливости в Македонии, <���…> и самым несчастным из всех македонян, а вовсе не самым счастливым». [923] Платон, Горгий 471 a-d. Поэтому неудивительно, что в 399 году Архелай был убит своим зятем, который, по-видимому, был недоволен своей женитьбой на одной из царских дочерей. Тем не менее Архелай оставил Македонию достаточно могущественной, чтобы она могла вмешаться в фессалийские дела (карта 5). К тому времени македонские цари уже наладили связи с Лариссой, возглавлявшей Фессалийский союз. Впоследствии этими связями удачно воспользуется Филипп И. В общем и целом, Архелай многое сделал для развития македонской экономики, военной реформы и расширения ее культурного влияния. Таким образом, слова Фукидида о том, что он превзошел восемь царей, правивших до него, не кажутся преувеличением.

Однако в наследство преемникам Архелай оставил две главные проблемы: Верхняя и Нижняя Македония так и не были объединены в одно целое, а власть еще не была прочно закреплена за его династией. За несколько лет после его смерти сменилось не меньше пяти-шести царей, а их краткие правления ознаменовались чередой иллирийских набегов, имевших катастрофические последствия для Македонии. [924] Диодор 14.37.6; см. Hammond, Macedonia 2, pp. 167–72, Borza, Shadow of Olympus, pp. 177–9, Errington, History of Macedonia, pp. 28–9. Затем в 393/2 году на престол вступил Аминта III, отец Филиппа II, и правил страной до 369 года, хотя, подобно Архелаю, ему пришлось жестоко устранять соперников. [925] Диодор 14.89.2; об Аминте см. Hammond, Macedonia 2, pp. 172–80, Borza, Shadow of Olympus, pp. 180–9, Errington, History of Macedonia, pp. 29–34. См. далее W. S. Greenwalt, 'Amyntas III and the Political Stability of Argead Macedonia', Anc. World 18 (1988), pp. 35–44. Почти сразу же после воцарения он столкнулся с вторжением сильного племени дарданов во главе с Бардилом, который властвовал над ними сорок лет. Аминта заключил союз с Олинфом, главным городом Халкидского союза, но Бардил действовал с такой скоростью, что успел дойти до средней Македонии раньше, чем олинфяне прислали помощь. Аминта был вынужден оставить Пеллу и передать часть восточной Македонии своему новому союзнику Олинфу.

Теперь перед дарданами лежала открытая дорога на Пеллу, но вместо того, чтобы захватить столицу, они начали грабить окрестности, и спустя три месяца Аминта заключил с ними мир: в обмен на ежегодную дань они согласились уйти из Македонии. Хотя это соглашение было крайне невыгодно для македонян, Аминта по крайней мере смог вернуться в Пеллу. Однако олинфяне отказались передавать ему те восточные области, которые он доверил им ранее. Но худшее было впереди. Олинф позарился на Пеллу, и, хотя хронологию событий сложно установить, македонская столица, вероятно, оказалась в руках олинфян в середине или конце 380-х годов. Бежал ли Аминта снова, неизвестно, но на сей раз Олинф посадил на престол собственного ставленника Аргея. [926] Ксенофонт, Греческая история 5.2.11–13 и Диодор 14.92.3–4 говорят только о поддержке Олинфа, но Фивы также могли играть определенную роль, как показывает фрагмент из рассказа о противостоянии Фив и Македонии: «В отношении же их враждебных действий против вашего царства и рода ваших товарищей, хотя вы, вероятно, о них и знаете, я решил, что нужно написать вам краткий отчет, чтобы вы не подумали, будто я о них не знаю. Фиванцы попытались с помощью олинфян изгнать Аминту, отца Филиппа, из страны и лишить его царства, хотя прежде он не причинял им никаких обид»: FGrH 153 F 1; С.A. Robinson, The History of Alexander the Great 1 (Providence, Rl: 1953), p. 270.