Йен Уортингтон - Филипп II Македонский

У Филиппа осталось две возможности: отправиться в Фокиду другим путем, может быть, через Дориду (и подвергаясь угрозе нападения со стороны фокейцев), или вернуться домой в Пеллу. Поскольку первое решение представлялось чересчур опасным, царь предпочел второй вариант. Возможно, свою роль сыграло и желание держать Фивы на расстоянии и не вступать в прямое столкновение с Афинами. То, что Филипп не стал атаковать Фермопилы, показывает, что в то время он вовсе не был полон решимости во что бы то ни стало вступить в Среднюю Грецию. [288] Ellis, Philip II, pp. 86–7, Griffith, Macedonia 2, p. 280, Ryder, 'Diplomatic Skills of Philip II, p. 243; против этого мнения Buckler, 'Philip H's Designs on Greece', p. 83. Таким образом, жители этих областей получили передышку от военных действий, а фокейцы на сей раз вышли сухими из воды. Кроме того, действия афинян показали Филиппу, что, если их раздразнить, они могут превратиться в силу, которую не стоит недооценивать. Приближение Филиппа к Фермопилам привело афинян в панику, но успешные действия Навсикла продемонстрировали, что при правильной поддержке (и скорости) Филиппа можно остановить. [289] Я не знаю, почему Баклер (Buckler, Aegean Greece, р. 431) пишет, что после перекрытия Фермопил «обе стороны сочли себя в состоянии войны», поскольку они находились в таком состоянии с 357 года.

Эвбул принял решительные меры, чтобы преградить Филиппу дорогу в Грецию, но дни его политического влияния в Афинах были сочтены. Демосфен выступал перед Народным Собранием с 355 года, хотя никогда не упоминал о македонской угрозе. Его речи до сих пор не пользовались успехом, по большей части из-за политического влияния Эвбула. По возвращении Навсикла Эвбул ослабил свое участие в политической жизни, наивно полагая, что теперь, когда угроза македонского вторжения миновала, он выполнил свою задачу. Однако Демосфен понял, что финансовый консерватизм — одно дело, а военная сила Филиппа — совсем другое, и поэтому начал вести свою антимакедонскую агитацию, главной целью которой стало содержание сильной армии, набранной из афинских граждан, чтобы противостоять македонскому царю.

Филипп не стал засиживаться в Пелле и в ноябре 353 года снова оказался во Фракии. Пока он занимался греческими делами, македонские позиции во Фракии пошатнулись, в основном вследствие поражения от Ономарха. Как мы уже видели, Харес успешно восстановил афинское влияние в Херсонесе, Керсоблепт отступился от Филиппа и вел борьбу за воссоздание единого Фракийского царства, а Олинф затеял переговоры с Афинами. Поэтому для Филиппа было крайне важно решить фракийский вопрос, и в конце 352 года ему представилась прекрасная возможность. Коалиция, состоявшая из Византия, Перинфа и Амадока (царя Средней Фракии), обратилась к нему за помощью в войне с Керсоблептом. Византий и Перинф находились на землях Керсоблепта, и в тот момент войска союзников осаждали фракийского царя в крепости Герайон-Тейхос, на побережье Мраморного моря неподалеку от Перинфа (Мармара Эреглиси). Именно туда и направился Филипп со своей армией.

Решив, что Филипп еще больше ослабил свое положение, отправившись сражаться в дальние земли, где его влияние быстро шло на убыль, афиняне немедленно попытались воспользоваться создавшейся ситуацией. Они проголосовали на Народном Собрании за отправку сорока трирем, которые должны были перевезти войско, составленное из граждан в возрасте от 20 до 45 лет. Эта экспедиция оплачивалась из чрезвычайного налога ( eisphora ) в 40 талантов. [290] Демосфен 3.4. По-видимому, афиняне не были осведомлены об участии в военных действиях Византия, Перинфа и Средней Фракии, потому что, узнав об этом, они изменили свои намерения. Керсоблепт был крайне ненадежным другом, а Византий по праву гордился мощным флотом. Благоразумие возобладало, и афиняне отказались от этого рискованного предприятия.

Похоже, они приняли поспешное решение, когда до них дошли слухи о смерти или болезни Филиппа. [291] Демосфен 3.5; ср. 1.13, 4.10–11. Снова поспешив воспользоваться (кажущимися) неудачами царя, они собрали войско, выступившее в поход где-то в сентябре 351 года. Оно было значительно меньше тех сил, которые они собирались выставить ранее, и состояло всего лишь из десяти кораблей, на которое погрузилось наемное войско под командованием Харидема, бывшего полководца у Керсоблепта, который взял с собой только 5 талантов. Вероятно, афиняне полагали, что остальные деньги на военные нужды они получат от Керсоблепта.

Однако Филипп был жив, а болезнь быстро прошла, так что вскоре он возобновил осаду Герайон-Тейхос. В ноябре город сдался, и он вернул его Перинфу (которому, вероятно, он изначально принадлежал). Тем самым он нанес чувствительный удар по интересам Афин, которые видели в действиях Филиппа во Фракии угрозу для морского пути, по которому шли поставки зерна из Черного моря (карта 3). Полагая, что Керсоблепт теперь присмиреет (возможно, потому что при осаде в плен был захвачен его сын, которого привезли в Пеллу в качестве заложника [292] Феопомп, FGRH 115 F 101. ), Филипп обратился против вероломного Олинфа. Судьба Амадока неизвестна, но вероятно, что Филипп посадил на престол его сына Тереса.

Мы не знаем, что именно Филипп делал в Халкидике и сколько времени он там провел. Очевидно, он не стал осаждать никаких городов: если бы дело дошло до осады, наши источники не преминули бы об этом упомянуть. В самых общих словах говоря о походах Филиппа против иллирийцев, пеонов, Арриба Эпирского (см. ниже) и «куда бы то ни было еще», Демосфен утверждает, что он «предпринял попытку против» Олинфа. [293] Демосфен 1.12–13. Эти слова могут означать всего лишь то, что македонский царь прибег к дипломатическим средствам, чтобы вернуть Олинф в сферу своего влияния. Такое толкование подтверждается свидетельством одного современного источника, который сообщает, что царь направил вождям олинфского Народного собрания послание с суровым предостережением. [294] Феопомп, FGrH 115 F 127. Поскольку теперь, в начале 351 года, его положение было куда более сильным, чем в 353 году, когда Олинф обратился против Филиппа, он вполне мог полагать, что устного предупреждения будет достаточно для того, чтобы подавить любые антимакедонские выступления, и вскоре после этого вождь антимакедонской партии Аполлонид был изгнан из города и отправился в Афины (где ему было даровано афинское гражданство). [295] Демосфен 8.40, 9.56–66, Демосфен 59.90. Кроме того, два вождя промакедонской партии — Ласфен и Эвфикрат — были избраны на высокие военные должности гиппархов (начальников конницы).

Однако эти изъявления лояльности остались втуне: в 349 году, вторгшись в Халкидику, Филипп в качестве предлога использовал то, что Олинф укрывал двух его сводных братьев, потенциальных претендентов на македонский престол. В 351–350 годах, покидая Халкидику, Филипп еще не был готов осуществить широкомасштабное вторжение. На тот момент его внимания требовали западные и северо-западные границы Македонии.