Давид Гримм - Воспоминания. Из жизни Государственного совета 1907–1917 гг.

По условиям эмигрантской жизни я имел возможность приняться за свои воспоминания далеко не сразу. Они написаны мной в течение 1929 и 1930 гг. Представляют ли они объективную ценность, судит не мне. Могу сказать только одно: я старался писать их sine ira et studio [188] Sine ira et studio (лат.) – крылатое латинское выражение, которое означает «без гнева и пристрастия». , не скрывая вместе с тем своего личного отношения к событиям и лицам, кот[оры]х приходится касаться. Другой вопрос, насколько мне это удалось. Но мои оценки событий и лиц, которых приходилось мне касаться, немудрено найти субъективную окраску. История Государственного] совета за период нашей кратковременной конституционной эры, несомненно, представляет много интересного и поучительного [189] В тексте зачеркнута фраза: «Трудная основная [нрзб.] задача моя состояла в том, чтобы дать [нрзб.] освещение событий и лиц. Показания современников и тем более активных участников…». . Мне приходится говорить о том минувшем, предшествовавшем беспримерной катастрофе русской государственности от лица русских патриотов, переживших крушение сей крепости, всего того, что нам было бесконечно дорого, всего того, что составляло смысл нашей жизни.

Изображение и оценка политический событий недавнего прошлого или принимавших участие в них со стороны общественных деятелей, вовлеченных в орбиту этих событий, неизбежно отличается известной односторонностью.

Политическая] оценка современниками событий недавнего прошлого и лиц, принимавших участие в них, вообще вещь трудная. Она сугубо трудна, когда приходится кас[аться] так[их] событий эпохи, какою б[ыла] эпоха, непосредственно предшествовавшая беспримерной катастрофе русской государственности. У всех русских патриотов, без различия полит[ической] окраски, переживших… Душа изранена вконец.

Я сам сознаю, что тон моего изложения не отличается олимпийским спокойствием. Но возможно ли требовать такового от человека, которому пришлось пережить все то, что выпало на долю [190] В тексте зачеркнуто: «на долю нашего несчастного поколения». нашей несчастной родины.

Государственный совет на основании высочайшего указа от 20 февраля 1906 г. [191] был преобразован из чисто законосовещательного учреждения в законодательное собрание, действовавшее на правах верхней палаты.

Половина его членов назначалась верховной властью. Эти назначенные члены ежегодно к 1-му января переназначались. Они именовались присутствующими членами. Не попавшие вновь в список переходили в разряд т[ак] наз[ываемых] не присутствующих членов Совета, и на освободившееся вакансии назначались новые члены. Из состава присутствующих членов по назначению на текущий год назначались председатель и вице-председатель Совета.

Вторая половина состояла из выбранных членов, разбитых на шесть курий: курию дворянства, курию черного и белого православного духовенства, курию торгово-промышленную, обнимавшую представителей от торговли и промышленности, курию ученную, обнимавшую представителей от Академии наук и российских университетов, и две курии земские: одна из них состояла из представителей т[ак] наз[ываемых] земских губерний, т. е. губерний, в которых было введено положение о земских учреждениях, другая обнимала представителей от остальных, неземских губерний Европейской России с включением Царства Польского и трех прибалтийских губерний.

Для первых четырех курий был установлен порядок двойных выборов: на местах избирались выборщики. Члены Государственного совета от дворянской, торгов-промышленной и ученой курий избирались съездами выборщиков от подлежащих курий, созываемых в Петрограде [192], из своей среды. Члены Совета от курии черного и белого духовенства номинально избирались, фактически же назначались Св[ященным] правительствующим] синодом из числа выборщиков, намеченных на местах. Члены Государственного совета от названных четырех курий избирались на девять лет; треть их выбывала через каждые три года, с заменой их новыми членами, избранными тем же порядком.

Обе земских курии непосредственно избирали по одному члену Государственного совета. Избирательными органами являлись: для земских губерний — губернские земские собрания, для неземских губерний — ad hoc [193] созываемые съезды местных землевладельцев, обладающих определенным земельным цензом. Состав этих двух курий весь подлежал переизбранию через каждые три года.

Первые выборы от Академии наук и университетов были произведены весною 1906 г. параллельно с выборами в Государственную Думу первого созыва [194]. Выборщиками от Петроградского [195] университета были избраны заслуженные профессора В. И. Сергеевич, А. А. Иностранцев и первый после т[ак] называемого] указа об университетской автономии 1905 г. [196] выборный ректор университета И. И. Боргман. Из них В. И. Сергеевич и А. А. Иностранцев не носили определенной политической окраски, скорее всего их можно было причислить к правым октябристам [197], И. И. Боргман состоял членом Конституционно]-демократической] партии [198]. Впрочем, политические взгляды этих лиц при избрании их Советом университета вообще не играли сколько-нибудь заметной роли. В первое время большинство членов университетского Совета имело довольно неясное представление о политическом значении выборов в Государственный совет. Избранием названых лиц Совет в первую очередь хотел почтить двух из видных старейших членов нашей коллегии и недавно лишь избранного нового ректора университета. Мало того, и роль выборщиков, единственная функция которых состояла в однократном участии в общем съезде выборщиков для избрания шести членов Государственного совета от ученой курии, рисовалась многим в весьма смутном виде. Ярким показателем этого служит заявление, сделанное никем иным, как самим маститым В. И. Сергеевичем после оглашения результатов выборов. В благодарственной речи, обращенной к членам Совета, почтившим его избранием в коллегию выборщиков, он обещал всегда неотступно отстаивать в Государственном совете интересы родного университета. Это заявление оказалось преждевременным: на съезде выборщиков в члены Государственного совета от Петроградского университета прошел только один ректор университета И. И. Боргман. Наряду с ним были избраны три академика: А. С. Лаппо-Данилевский, А. А. Шахматов и В. И. Вернадский, состоявший одновременно профессором Московского университета, далее профессор Московского университета В. О. Ключевский и профессор Харьковского университета Д. И. Багалей. Все названые лица, за исключением В. О. Ключевского, состояли членами кадетской партии. Из более правых никто не был избран. Немедленно после оглашения результатов выборов В. О. Ключевский почему-то сложил с себя звание члена Государственного совета. Заместителя ему (подбального) не оказалось, и таким образом академическая курия во время первой сессии преобразованного Государственного совета состояла лишь из пяти членов.