Джозеф Дэйвис - Посол к Сталину

Я буду следить за развитием этого вопроса и всегда готов помочь в заключении взаимовыгодного соглашения между нашими руководителями, когда это будет сочтено желательным. Тем временем, отчёт об этих предложениях, а также обсуждения в моем правительстве, касающиеся их, хранятся в строжайшей тайне.

Для меня было большой радостью, что вопрос о линкоре был удовлетворительно проработан. Если посол Трояновский всё еще в Москве, пожалуйста, передайте ему и миссис Трояновской самые добрые пожелания от миссис Дэйвис и меня.

Советская мощь в случае войны.

Выдержка из письма президенту Рузвельту.

Брюссель, 18-е января 1939-го.

Я считаю, что и Советское правительство, и его армия гораздо сильнее, чем принято считать в некоторых европейских кругах. Теперь правительство, по крайней мере, привержено международному миру. Кроме того, в течение многих лет его экономические потребности будут требовать мира, если это возможно.

Руководители Советского правительства заявили мне, что в мире есть только одно правительство, которому они доверяют, и это – правительство Соединённых Штатов под Вашим руководством.

В случае такого страшного бедствия, как международный конфликт между тоталитарными и демократическими государствами, Советское правительство является, на мой взгляд, гораздо более мощным фактором, чем допускают реакционеры Европы, и может иметь наибольшую ценность.

Брюссель, 18-е января 1939-го.

Достопочтенному Гарри Гопкинсу.

Мой дорогой Гарри!

Когда я был дома в последний раз и после нашего визита в дом Джорджа Холмса, я хотел поговорить с тобой более подробно. Я пытался дозвониться до тебя, но тебя не было дома, и мне пришлось уехать, так и не увидев тебя.

Условия здесь просто адские. Мир Чемберлена – это провал. Таково подавляющее мнение в здешних дипломатических кругах. Мира нет. Проблема колоний, вероятно, была решена Чемберленом вместе с Гитлером в Мюнхене.

Аппетит растёт во время еды. Следующим кризисом будет либо польский коридор, либо Украина – и очень скоро. Весь ужас в том, что нет ни коллективной безопасности, ни баланса сил для обеспечения мира и цивилизации в Европе.

В Англии, по-видимому, нет руководства, способного спровоцировать восстание. Адвокат не может выиграть судебный процесс или битву, если сам не говорит правду и считает ответчика мошенником.

Другими словами, если Вы сами не выйдете во главе тех, кого ведёте, масса, вероятно, будет беспомощно барахтаться. Франция вся разлетелась на куски. В результате, в Европе нет никакого руководства, кроме тоталитарного.

Президент поднял факел, который уронил Чемберлен, и его заявление для печати об обращении с евреями в Германии сделало его бесспорным лидером мирового общественного мнения и демократического морального возмущения. Но диктаторов это не волнует.

В частности, есть одна вещь, которую можно сделать сейчас, на мой взгляд, и которая заключается в том, чтобы дать некоторый стимул России продолжать отстаивать коллективную безопасность и мир. Реакционеры Англии и Франции поместили её в карантин. Пугало, что война повлечет за собой коммунизм в побеждённой Германии и Центральной Европе, – это просто чушь.

Германия станет социалистической или разумной военной автократией. Польша и Румыния всё еще представляют собой разделительный ров. Более того, Советам есть что переварить в России. Такова политика Сталина – мир для укрепления своих экономических позиций – это то, что им нужно, и они это знают.

Россия подала уведомление об отказе от договора о ненападении с Польшей за четыре недели до чешского кризиса, чтобы выполнить своё обещание Франции, в отличие от действий Англии и Франции, которые вели Чехословакию к блоку под ложными заверениями, вплоть до последней минуты.

Политика Чемберлена, направленная на то, чтобы бросить Италию, Польшу и Венгрию в объятия Гитлера, может быть завершена таким отвращением Советов, что это приведёт Россию к экономическому соглашению и идеологическому перемирию с Гитлером. Это не выходит за рамки возможностей или даже вероятности – они делали это в течение десяти лет.

Смысл всего этого в том, что президент мог бы остановить эту тенденцию, немедленно назначив послом в Россию сильного человека. Президент согласился со мной дома, что это должен быть успешный бизнесмен с чётко определенными идеями либерализма и открытым умом. Он доверительно поручил мне предложить его одному человеку, но, к сожалению, тот не смог поехать.

Помимо более широкого рассмотрения, есть конкретный факт, что в общих интересах Советов и нашего собственного правительства – в отношении Японии – быть в дружеских отношениях.

Реакционеры Англии и Франции в своем отчаянии вскоре будут добиваться поддержки Советов, но, возможно, будет слишком поздно, если Советы окончательно разочаруются в Западе.

Дневник, Брюссель, 30-е января 1939-го.

Только что был опубликован план третьей Советской пятилетки (1938-1942 годов). Самое главное, этот план должен быть направлен не на продолжение производства потребительских товаров, а прежде всего, на обеспечение самодостаточности страны в основных отраслях тяжелой промышленности, в производстве вооружений и боеприпасов.

Иными словами, они возвращаются к первой пятилетке, которая была посвящена тяжелой промышленности. Судя по всему, лихорадочная оборонная программа, которую я видел в Москве два года назад, не утихла и не ослабла.

Дневник, Брюссель, 2-е февраля 1939-го.

Российское информационное агентство ТАСС сообщает сегодня, что нарком иностранных дел Литвинов направил в Венгрию уведомление о разрыве дипломатических отношений СССР с этой страной. Причина заключалась в том, что Венгрия присоединилась к Антикоминтерновскому пакту, "утратила свою независимость и перестала быть свободным агентом", уступая давлению "некоторых государств".

Дневник, Брюссель, 6-е февраля 1939-го.

Британский посол лорд Клайв нанёс мне визит и сказал, что мистер Хадсон, глава Торгового совета, собирается в Бельгию и хотел бы меня видеть. Я тут же пригласил их на чай. Хадсон, направлявшийся в Москву с британской миссией, был очень заинтересован в разговоре со мной о России.

Я откровенно изложил ему факты так, как я их видел. Он был удивлён – даже поражён. Он сказал: "Это невероятно. Почему мы не получаем таких же сообщений от наших людей в Москве? Их отчеты определенно говорят об обратном".

Я ответил: "Ну, может быть, они и правы. Возможно, я ошибаюсь. Я просто даю Вам факты о том, что видел сам, и из этого Вы можете сделать свои собственные выводы." Если бы Вы спросили меня, почему наши отчеты расходятся, я бы ответил, что это можно найти в том факте, что я не профессиональный дипломат, а юрист и бизнесмен, который привык выносить суждения о ситуациях, в которых для меня лично всегда было важно распознавать факты, когда я их вижу, и не ошибаться в интерпретации.