Владимир Ткаченко-Гильдебрандт - Мистические культы Средневековья и Ренессанса

Но когда благодаря общественному доброму имени и живой настойчивости Короля, герцогов, графов, баронов и других дворян, а равно духовенства и народа королевства, которые обратились лично к нам или через прокуроров и синдиков, мы узнали (о чем говорим с болью), что магистр, командоры и другие братья ордена, как и сам по себе орден, оказались запятнанными вышеуказанными преступлениями и некоторыми другими, и что эти преступления нам представлялись в определенной степени доказанными несколькими признаниями, засвидетельствованиями и показаниями, данными во Франции вышеозначенным магистром, визитатором Франции, несколькими командорами и братьями ордена в присутствии многих прелатов и инквизитора ереси, имея во главе их апостолическую власть, подписанные и составленные общественным письмом свидетельства, предоставленные нам и нашим братьям; и что шум и возмущения, поднятые этим орденом, только возрастали, достаточно показав все касающееся ордена и людей, его составляющих, что никак нельзя проходить мимо этого без великого негодования и не использовать терпимость без неизбежной опасности для веры; и мы, идя по стезям Того, для Которого хотя и недостойны, держим место в дольнем мире, рассудили, что было поначалу необходимо установить дознание по этим вещам.

Итак, мы процитировали перед нами нескольких командоров, священников, рыцарей и других братьев этого ордена высокой репутации, предоставив им произнести присягу; мы умоляли их с большой любовью во имя Отца, Сына и Святого Духа, угрожая им судом Божиим и вечным проклятием в силу святого послушания (поскольку они находились в верном и благоприятном месте, где могли ничего не опасаться), невзирая на исповеди, совершенные ими перед другими, и которые не должны были им нанести какого-либо ущерба, если признавались перед нами, говоря нам об этих вещах чистую и простую истину; после чего мы их опрашивали, мы сверили все семьдесят два показания в верном содействии нескольких из наших братьев, и в нашем присутствии и в присутствии вышеуказанных братьев мы составили их исповедания подлинным письмом общественными руками. Затем по истечении нескольких дней мы обязали их зачитать это в консистории и объяснить каждого из них на своем родном языке. Настаивая на своих показаниях, они их недвусмысленно и свободно подтвердили в том виде, в каком их прочли.

Мы сами затем, желая учредить расследование по данному вопросу сообща с великим магистром, визитатором Франции и главными командорами ордена, затребовали в течение нашего пребывания в Пуатье к себе великого магистра, визитатора Франции, а также великих командоров Нормандии, Аквитании и Пуату. Но поскольку некоторые из них были тогда настолько больны, что не могли ни ехать верхом, ни предстать удобно перед нашим присутствием, и поскольку мы желали знать истину обо всем том, что было сказано, удостоверив нас в реальности содержавшегося в исповеданиях и показаниях, о которых говорилось, и которые совершались во Франции перед инквизитором ереси в присутствии общественных нотариусов и нескольких добропорядочных людей; мы доверились этим показаниям, выявленным инквизитором и доставленным нам и нашим братьям благодаря услуге общественных нотариусов; мы поручили их: нашему возлюбленному сыну Беренгарию, титулярному епископу Нереи и Ашиля, теперь епископу Тускулума; Стефану, титулярному епископу Святого Кириака, иерею Терм; и Ландольфу, титулярному епископу Святого Ангела, диакону, мудрость которого, опытность и точность нас вдохновили на полную уверенность; и мы повелели им совершить расследование с великим магистром, визитатором и вышеназванными командорами, как в отношении их, так и в отношении каждого члена ордена в целом и над самим орденом, затребовав сущую истину и все то, что они бы нашли в этом деле, составив их исповедания и показания с помощью общественного нотариуса, предоставив их нашему апостольству и согласовав с вышеозначенным магистром, визитатором и командорами, согласно форме Церкви, льготу об отпущении грехов и освобождения от отлучения, которое они бы понесли за эти преступления в случае, когда бы они оказались реальными, и если, что они были обязаны сделать, смиренно и благоговейно попросили бы отпущения грехов. Эти кардиналы лично посетили великого генерального магистра, визитатора и командоров, изложив им мотив своего визита. И поскольку их персоны и персоны других Тамплиеров пребывали во Франции, мы снизошли к ним, приказав в силу апостольской власти, им объявить свободно и без всякого страха, чистосердечно и просто истину обо всех этих вещах.

Великий магистр, визитатор и командоры Нормандии, Аквитании и Пуату в присутствии трех кардиналов, четырех общественных нотариусов и нескольких других добропорядочных людей принесли присягу на Святом Евангелии говорить чистую правду, полную правду обо всех этих претензиях; они показали и признались между прочими вещами перед каждым из них свободно и добровольно, без насилия и устрашения, что когда их принимали в орден, они отрекались от Христа и плевали на крест, и что они сами приняли большое количество братьев по той же самой форме, то есть заставляя их отрекаться от Иисуса Христа и плевать на крест. Некоторые из них еще исповедали другие ужасные и нечестивые преступления, о чем мы теперь умолчим . Кроме того, они сказали и признали, что все содержащееся в их исповеданиях и показаниях, сделанных в присутствии инквизитора, было верным.

Эти исповедания и показания великого магистра, визитатора и командоров были составлены общественным письмом четырьмя публичными нотариусами в присутствии великого магистра, визитатора, командоров и нескольких других добропорядочных лиц; и после промежутка в несколько дней обвиняемым было предоставлено чтение этого по приказу и в присутствии вышеназванных кардиналов; и объяснено каждому из них на его родном языке. Настаивая на своих заявлениях, они их недвусмысленно и свободно подтвердили таковыми, каковыми они им зачитывались. После своих признаний и показаний они были освобождены кардиналами от отлучения, понесенного за эти деяния, и просили на коленях со сложенными крестом руками, смиренно и благоговейно и не без пролития обильных слез отпущения грехов. Кардиналы (поскольку Церковь не закрывает свои врата перед теми, кто возвращается в нее), приняв от великого магистра, визитатора и командоров отречение от их ереси, искренне им даровали льготу отпущения, согласно форме Церкви, затем, вернувшись к нам, они нам представили исповедания и показания великого магистра, визитатора и командоров, составленные общественным письмом и общественными руками, сообщив нам, что происходило с обвиняемыми. Благодаря исповеданиям, показаниям и этой записи мы нашли, что великий магистр, визитатор и командоры Нормандии, Аквитании и Пуату являлись тяжко виновными, одни по нескольким пунктам, а другие по меньшему количеству.