Владимир Ткаченко-Гильдебрандт - Мистические культы Средневековья и Ренессанса

Школа Маркиона, будучи наименее удаленной от христианства, смутила больше всего христиан, ибо, вместо того, чтобы дополнять христианство при помощи доктрин Египта, Греции и Персии, Маркион выставлял напоказ преимущество христианства; он говорил, что иудаизм был образом , а христианство является вещью (Matter, второе издание, t. II, p. 234, 289). По ходу этого труда, по словам Бособра (t. I, p. 125), становится видно, как теология манихеев согласовывалась с учением Маркиона.

Манихеи признавали две души в одном индивиде: одну добрую, другую – злую, которая, тем не менее, со-вечна Богу, хотя и произведена началом тьмы (St. Augustin, de duabus Animabus, contr. Manich). Валентиниане также говорили, что есть добрые и злые души; однако они добавляли, что добрые души были способны на семя, тогда как злые всегда его лишены (St Irenaeus, contr. Haeres., dissert. Praev., ed. de 1710, p. 45, c. 73). Позже мы увидим как манихеи превзошли валентиниан.

Beaus., t. II, p. 394.

St Aug., cont. Faust., lib. 21, c. 28.

St Aug., de duab. Anim.

Id., cont. Faust., loc. cit.

См. Плюке на слово Карпократ. См. также Маттера.

Николаиты заходили здесь насколько возможно далеко, как видно из следующего фрагмента: «Sunt qui, inter Nicolaitas, publicam venerem pronuntiant mysticam communionem» (Clem. Alex., Strom, lib. 3, p. 436).

См. Maimbourg, Hist. du Pontificat de St Leon le Grand, p. 18.

Василидиане разделяли своих приверженцев на психиков и гиликов. Matter, первое издание, t. 2, p. 97.

St Aug., contra Faustum, lib. 20.

В системе Манеса, по словам Маттера, добрый Бог имеет в качестве символа свет, а злой Бог – тьму. Первое издание, t. 2, p. 358.

Итак, этот дуализм образует лишь одно, и Отцы в нем изобретательно названы Θεὸν καὶ Ὕλην, Богом и материей (Theodoret, Haeretic. Fabul.; Epiph., Haeres., 16, c. 14). (Стр. 19)

Aug., contr. Faust., lib. 21.

Contra Epistolam Manichaei quam vocant Fundamenti, lib. Unus, 19, XV. St Aug., edition Gaume, pars prior, p. 280.

Эти пять чумных земель являются только аллегорией пяти элементов, которых признавал Манес.

Theodoret, Haeretic. Fab.; St Epiph., Haeres., 46, c. 14.

Contra Faustum, lib. 13, c. 6.

Манихеи представляли первого человека, вооруженным пятью элементами: воздухом, светом, огнем, водой и ветром; с которыми он вместе борется против пяти других элементов: дыма, тьмы, злого огня, злой воды и злого ветра. В этой борьбе воздух смешивается с дымом, свет с тьмой, а другие добрые элементы смешиваются с другими злыми (St Aug., de Haeres., 46).

«Ad gentem tenebrarum debellandum, de lucis gente descendit armstum aquis suis contra inimicorum aquas, et igne suo contra inimicorum ignem, et ventis suis contra inimicorum ventos» (Id., contra Faust., lib. 2, c. 3).

Id., ib.

«Unde et ista sacrilega deliramenta vos cogunt in coelo atque in omnibus stellis, sed etiam in terra atque in omnibus quae nascuntur in ea confixum et colligatum atque concretum Christum dicere non jam salvator vestrum, sed a vobis salvandum , etc. » (id., lib. 2, c. 5).

Святой Епифаний, Haeres., 31, c. 18, фрагмент, уже неоднократно цитировавшийся в этом произведении.

«Virtutem quidem Christi in sole habitare credimus, sapientiam vero in luna» (St Aug., contra Faust., lib. 20, c. 2).

Id., ibid. Во II столетии гностик Марк подменил Троицу Кватернером (Dict. de Bouillet). Плюке был прав, говоря, что валентиниане раньше Манеса попытались искусно примирить господствующие принципы пифагорейства или другие с христианством, ибо, как замечает Святой Ириней (lib. 3, p. 191, edition de 1710), Бог четырежды торжественно общался с людьми: впервые с Адамом, во второй раз с Ноем, в третий – с Моисеем, чтобы вдохновить своим возвышенным законодательством, и в четвертый раз со Христом, чтобы в Нем самом подвести итог и возродить человека, подняв его к царству небесному. Более того, есть четыре евангелиста; четыре освященных Писанием животных (Откровение Святого Иоанна Богослова, Глава IV, стих 7): первое, подобное льву , есть изображение благородного достоинства и господства; второе, подобное волу , есть изображение жертвоприношений и рукоположения в священнический сан; третье, подобное человеку , есть природное изображение человечества; и, наконец, четвертое, подобное орлу , есть дух, устремляющийся к Церкви.

St Aug., loc. cit., ch. 7. Маркус называл Иисуса Христа Верховной Тетрадой (см. Морография, первая часть, о Маркусе и маркосианах).

В мистериях манихейства страждущий Христос это жизнь или материальная организация.

Нужно хорошо обратить внимание на этот фрагмент Святого Августина (de Natura boni, contra Manich., c. 44): «In omnibus seminibus arborum, herbarum, hominum, animalium».

«Ubique turpi conditione permixtus, in capro inflammatur, in capro seminatur, in hoede generatur. – In omnibus meretricibus prostituitur, in omnibus denique maribus ac feminis late varieque fornicantibus et sese corrumpentibus volutatur, solvitur, illigatur, rursus in eorum fetibus volutandus, solvendus, ligandus, donec ad ultimum globum pars immundissima Dei vestri tanquam inexpiabilis meretrix perducatur» (St Aug., cont. Faust., lib. 22, c. 98).

St Aug., cont. Faust., lib. 20, cap. XI.

В другом месте он говорит еще Фавсту, своему манихейскому сопернику:

«Vos autem cum carnem Christi virginale utero committere horretis, ipsam divinitatem Dei non tantum hominum , sed et canum porcorumque uteris commisistis ! etc. Et ipsam Dei partem, divinamque naturam, in omnium hominum ac bestiarum masculis seminibus et femine uteris , in omnibus conceptibus, per omnes terras et per omnes aquas, et per omnes auras ligari, opprimi, coinquinari, et nec totam postea liberari posse praedicatis!» (St Aug., cont. Faust, 20, c. XI).

«Concipientem de Spiritu sancto dicitis terram gignere Patibilem Jesum, quem tamen ita contaminatum, omni ex ligno pendere perhibetis in frugibus et pomis, ut innumerabilis animalibus, animalium vescentium carnibus amplius contaminetur» (St Aug., cont. Faust, 20, c. XI).

«Illi dicunt esse naturam mali cui Deus coactus est naturae suae partem dare cruciandam» (id., de Genesi, cont. Manich., lib. 2, c. 29).

«Deinde, cum omnes arbores crucem ipsius esse dicatis, unde a Fausto praedicatur: «Omni suspensus ex ligno» (Id., cont. Faust., lib. 20, c. XI).

«Ita ligatum pollutumque constituunt, ut ex magna, non tamen ex tota parte solvi purgarique non possit nisi et ab hominibus electis videlicet Manichaeorum in porris radiculisque ructetur» (St Aug., cont. Faust., lib. 2, c. 5).

Этот фрагмент непроизвольно напоминает о происхождении следующих определенных поговорок и присловий: сделать бога из своей утробы; Бог в помощь и т. д. Есть среди нас особый обычай, который не всегда является признаком дружбы и, быть может, его бы отклонили как неверный и банальный, если бы знали, что он манихейского происхождения. В действительности, когда эти сектанты сходились, то пожимали друг другу руки в знак их избавления от тьмы: «Manichaei quoties invicem occurunt, hujus rei significande gratia mutuo sibi dexteras porrigunt, tanquam a tenebris erepti»(St Epiph., Haeres., 66, c. 25, trad. du P. Petau).

«Ausi sunt dicere quod natura Dei sit aniva» (St Aug., de Genesi, cont. Manich., lib. 2, c. XI; Id., de Haeres., c. 46, ad princip).

«Особое упование, – восклицает Святой Августин, – заключается в одном или нескольких преобразованиях в арбузах, огурцах или другой пище, которую вы, господа избранные, съедите: ut vestris ructatibus cito purgentur ». Святой Августин шутливо добавляет: «Не должен ли был сказать Господь: «Esurivi, et dedistis mihi manducare» ; или скорее: «Esuristis et manducastis me» . (St Aug., cont Faust., lib. 5, c. 9).