Александр Афанасьев - Империя, которую мы потеряли. Книга 2

Отступление заставляет Ставку принять решение о применении тактики «выжженной земли». Это приводит не только к уничтожению запасов продовольствия, но и обрекает население оставляемых территорий на голод. Помимо этого Ставка отдает распоряжение об эвакуации всех мужчин от восемнадцати до пятидесяти лет. Семьи угоняемых на восток мужчин неизбежно отправляются вслед за своими родственниками. Более четырех миллионов беженцев переселяются во внутренние губернии в годы войны. Железные дороги все время перегружены. Зимой 1917 года это вызовет кризис снабжения страны и фронта продовольствием…

Тактика «выжженной земли» в период Великого отступления, увы, влечет за собой и неизбежное разложение русской армии. Приказы Ставки о том, что оставляемая неприятелю территория «должна быть превращена в пустыню», прививают войскам привычку к грабежу, насилию и жестокости в отношении мирного населения.

Кроме того, желая отвести от себя обвинения в поражениях, Ставка еще с конца 1914 года принимается активно искать «шпионов». Это встречает горячую поддержку «снизу», так как фронт и тыл не желают поверить в очевидную неготовность страны и армии к войне…

Потенциальными шпионами признаются все, кто носит немецкие фамилии. Чтобы оказаться вне подозрений, необходимо иметь российское подданство с 1880 года. Всех прочих ссылают семьями, солдат берут прямо из окопов. Ставка отдает негласное распоряжение офицеров с немецкими фамилиями отправлять на Кавказский фронт. По иронии судьбы, именно на Кавказ вскоре отправится и сам Николай Николаевич…

Более того, Ставка объявляет, что евреи также являются потенциальными немецкими шпионами, а потому все они должны быть эвакуированы. Центральную Россию наводняют отчаявшиеся евреи, поляки и галицийские украинцы — массы озлобленного, винящего (и вполне справедливо) во всех своих бедах правительство, революционно настроенного населения.

В войсках подозрение в шпионаже тоже может пасть на каждого, особенно после отставки военного министра генерала от кавалерии Сухомлинова летом 1915 г. и следствия по делу о его государственной измене. В итоге все неудачи на фронте объясняются в армии и обществе изменой верхов.

Кампания тотальной шпиономании станет одной из причин того, что в феврале 1917 г. нация так легко отречется от монархии… Ведь согласно расхожему мнению, император окружен сплошь «шпионами», начиная со своей супруги, — потому и сам он «шпион».

С лета 1915 г. Ставка, вероятно, чтобы снять с себя вину за свои военные неудачи, активно вмешивается во внутренние дела государства. Одновременно устанавливаются тесные связи великого князя с либеральной оппозицией. Это связано в первую очередь с тем, что львиная доля оборонных заказов передается частному капиталу.

Именно в Ставке под нажимом Николая Николаевича и большинства кабинета Николаю II приходится в июне 1915 г. пожертвовать четырьмя крайне правыми министрами (в том числе военным министром Сухомлиновым) и согласиться на возобновление заседаний Думы, которая с 1916 года все чаще превращается в трибуну для пропаганды антиправительственных, а затем и антимонархических настроений…

На самом же деле, когда в 1915 году Русская армия оказывается перед угрозой глобальной катастрофы, в Ставке воцаряются непрекращающаяся паника и раздоры. Великий князь, не стесняясь, рыдает в подушку, и даже утверждает, что война с германцами вообще «проиграна».

Происходящее ужасает еще и потому, что Николай Николаевич сам себя видит на троне и в этом его готова поддержать либеральная часть общества — при условии присяги Конституции, на что Николай Николаевич готов. Когда идет революция — он стоит с револьвером и угрожает застрелиться, если не пойти на уступки восставшим, а когда наступает враг, он рыдает в подушку и говорит, что все пропало. Но, несмотря на тяжелейшие провалы, он популярен в войсках — высокого роста, с благородным лицом и зычным голосом, он выгодно выделяется на фоне невысокого, скромного, всегда вежливого Государя. Господи, да где у людей того времени мозги? То старообрядцы Карла Маркса любят, потому что у него большая борода (исторический факт), то солдатская молва возносит на вершины здоровенное ничтожество, а скромный, твердый, упорный в достижении целей, с прогрессивными техническими взглядами, неплохо разбирающийся в экономике Император — объявляется несчастливым.

Николай II не был похож ни на старого маразматика и сифилитика Франца-Иосифа. Ни на не совсем адекватного психически Вильгельма. Но почему-то портреты Франца-Иосифа в наши дни в каждом приличном баре Львова висят. А Николай II еще при жизни был облит грязью с головы до ног, да еще и сейчас при виде одного его портрета у почитателей грузинского уголовника несварение мозгов случается…

В январе 1917 года В.К., находясь в Тифлисе, отказывается от предложения заговорщиков возглавить страну. Тем не менее, он ничего не сообщает Государю о факте такого визита и высказанных предложениях, предавая тем самым не только своего монарха, но и близкого родственника. В феврале 1917 г. Великий князь «коленопреклоненно» просит Государя отречься от престола — то есть еще раз его предает.

Бывший военный министр В. А. Сухомлинов…

Во многом именно ошибки Верховного главнокомандующего привели к возникновению революционной ситуации во время войны. Причем наиболее недопустимыми были ошибки не столько военно-стратегические, сколько политические. Ибо, отводя от Ставки обвинения в тяжелых поражениях через насаждение шпиономании, заигрывая с либеральной оппозицией, дядя очень заметно поспособствовал тому, чтобы лишить легитимности режим своего царствующего племянника, и тем самым невольно выступил одним из виновников относительно легкого падения монархии в 1917 году. Вслед за чем быстро наступил и полный развал фронта, и захват власти большевиками, и в конечном счете, переход России из лагеря победителей в Великой войне в стан побежденных…

То, что совершил в период с 1914 по 1917 год Великий князь Николай Николаевич — безусловно, заслуживает смертной казни, причем несколько раз. Сам факт, что подобное стало возможно — говорит о том, в каком состоянии была династия Романовых к моменту падения — а ведь Николай Николаевич был ее неформальным главой. Но как мы можем винить Николая II в выборе Главнокомандующего на начальный период войны, если все — союзники, Дума, Совмин, наверное, и семья — высказались именно за кандидатуру Николая Николаевича? Это ни в коем случае не вина Государя, это коллективная вина общества и элиты, что в период тяжелейших испытаний — вперед выпихнули это лживое ничтожество. На ум приходит только выражение из Библии: называя себя мудрыми, обезумели…