Николай Троицкий - Император Наполеон

Между тем армия Багратиона оказалась в критическом положении. 26 июня Даву взял Минск и отрезал ей путь на север. С юга наперерез Багратиону шел Жером Бонапарт, который должен был замкнуть кольцо окружения вокруг 2-й армии у г. Несвижа. Корпус Даву (без двух дивизий, выделенных против Барклая) насчитывал 40 тыс. человек, у Жерома в трех корпусах его группы было 70 тыс. [858] Chambray G. Op. cit. Т. 1. Р. 199–200. Багратион же имел не более 49 тыс. человек. Ему грозила верная гибель. «Куда ни сунусь, везде неприятель, — писал он на марше 3 июля А. П. Ермолову. — Что делать? Сзади неприятель, сбоку неприятель… Минск занят и Пинск занят» [859] ЧОИДР. 1862. Кн. 1. Отд. 5. С. 193. .

Вестфальский король Жером («король Ерёма», как прозвали его русские офицеры) в 1812 г. впервые был на войне. Молодой (27 лет), легкомысленный, празднолюбивый, он и в походе, несмотря на то что Наполеон требовал от него «величайшей активности», больше отдыхал, чем действовал: 4 дня «отгулял» в Гродно и далее шел к Несвижу такой поступью, что Э. Лависс и А. Рамбо могли только воскликнуть на страницах своей «Истории»: «Он сделал 20 миль в 7 дней!» [860] Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. М., 1906. Т. 2. С. 163. В результате Жером, хотя и имел преимущество перед Багратионом на пути к Несвижу в два перехода, опоздал сомкнуть вокруг русской армии французские клещи. Багратион ушел.

Наполеон был в ярости. «Все плоды моих маневров и прекраснейший случай, какой только мог представиться на войне, — отчитывал он Жерома, — потеряны вследствие этого странного забвения элементарных правил войны» [861] Napoléon I. Correspondance. T. 24. P. 20. . Действительно, «король Ерёма» презрел одно из главных правил Наполеона: «Сила армии, как в механике, измеряется массой, умноженной на скорость» [862] Palluel A. Op. cit. Р. 85. . С досады Наполеон подчинил короля Жерома маршалу Даву, который был «только» князем и герцогом. Жером, обидевшись на это, оставил все свои войска (потеряв при этом еще более суток) и 4 июля уехал к себе в Вестфалию [863] Fabry L. Campagne de Russie (1812). Р., 1900. T. 1. Р. 239, 477. .

«Насилу вырвался из аду, — написал Багратион Ермолову 7 июля. — Дураки меня выпустили» [864] ЧОИДР. 1862. Кн. 1. Отд. 5. C. 195. .

Наши историки (советские и постсоветские) объявляют спасительный марш 2-й армии «большим воинским мастерством», «искусным маневрированием» Багратиона [865] Бескровный Л. Г. Русское военное искусство XIX в. М., 1974. С. 100; Жилин П. А. Отечественная война 1812 г. М., 1988. С. 107–108; Гуляев Ю. Н., Соглаев В. Т. Фельдмаршал Кутузов. М., 1995. С. 284; Фролов Б. П. Указ, соч. С. 133–134. . А вот сам Багратион понимал, что, если бы не гродненский «загул» Жерома («дураки меня выпустили!»), никакое искусство маневра не спасло бы 2 — ю армию от гибели.

Впрочем, положение 2-й армии оставалось все еще опасным. Она шла через Несвиж и Могилев к Витебску на соединение с 1-й армией — шла истинно суворовскими маршами, делая по 45, 50 и даже 70 км в сутки [866] Неверовский Д. П. Записка о службе своей в 1812 г. // ЧОИДР. 1859. № 1. Отд. 5. С. 77; Андреев Н. И. Из воспоминаний // Русский архив. 1879. № 10. С. 181, 182. ». Быстроте маршей 2-й армии и великий Суворов удивился бы», — не без гордости писал Багратион Александру I 10 июля на подходе к Могилеву [867] ВУА. Т. 14. С. 81. . Но, как ни спешил Багратион, Даву опередил его и 8 июля занял Могилев.

11 июля у д. Салтановка южнее Могилева Багратион попытался прорваться на север сквозь заслоны Даву. В ожесточенном бою, несмотря на героизм воинов особо отличившегося здесь генерала Н. Н. Раевского, Даву отбил все русские атаки. Багратион был вынужден отказаться от Могилева, а стало быть, и от Витебска и повел свою армию кружным путем к Смоленску. Даву мог быть доволен, что он вновь (как и в Минске) не позволил Багратиону прорваться на соединение с Барклаем де Толли. Тем самым «железный маршал» облегчал Наполеону решение его главной задачи — разгромить армию Барклая. Зато Багратион вырвался из — под нависшей над ним угрозы окружения и открыл себе хотя и окольный, дальний, но уже сравнительно безопасный путь к соединению с Барклаем — на Смоленск. Отныне можно было считать, что 2-я армия спасена.

Вернемся теперь к армии Барклая де Толли, которую мы оставили на пути от Полоцка к Витебску.

11 июля, в тот день, когда Багратион под Салтановкой шел на прорыв через Могилев к Витебску, Барклай привел 1 — ю армию в Витебск. Здесь он решил подождать Багратиона. Барклай знал, что Наполеон настигает его, но французские корпуса подходят к Витебску по частям, а корпус Даву — лучший, сильнейший из всех — рассредоточен далеко к югу. В то же время буквально с часу на час ожидалась весть о прорыве армии Багратиона. Увы! К утру 15 июля в лагерь Барклая примчался адъютант Багратиона князь А. С. Меншиков [868] Меншиков Александр Сергеевич (1787–1869) — правнук генералиссимуса А. Д. Меншикова, будущий генерал, адмирал, академик, главнокомандующий вооруженными силами России в Крымской войне на ее крымском театре, светлейший князь. : Багратион извещал, что ему не удалось пробиться через Могилев и что он узнал о движении войск Даву к Смоленску [869] См.: Харкевич В. И. Цит. соч. С. 189. .

Теперь обстановка резко изменилась. Барклай уже не мог рассчитывать под Витебском на Багратиона. Между тем к Наполеону подходили все новые и новые силы. Снова возникла угроза разъединения русских армий и окружения одной из них. Надо было отвести эту угрозу и успеть к Смоленску раньше Даву. Барклай пошел на военную хитрость.

Тот факт, что 1-я армия была сосредоточена в самом Витебске и вокруг него, подсказывал Наполеону желанный для него вывод: Барклай решился на генеральное сражение. Чтобы не спугнуть Барклая, Наполеон не стал беспокоить его 15 июля, дав возможность собраться с силами, но подтянул при этом и свои силы. Огни в русском лагере горели до поздней ночи. Глядя на них, Наполеон проследил за тем, как расположилась на ночь Великая армия, и, «прощаясь с Мюратом, сказал, что завтра в 5 часов утра он начнет генеральное сражение» [870] Тарле Е. В. Нашествие Наполеона на Россию. С. 521. .

Перед рассветом ординарец Мюрата разбудил Наполеона: Барклай ушел! Оставив на месте биваков огромные костры, которые до утра вводили французов в заблуждение, Барклай ночью тихо тремя колоннами увел свою армию к Смоленску. Там, в Смоленске, 22 июля обе русские армии соединились.

Таким образом, расчеты Наполеона на разгром русских армий поодиночке уже в приграничье рухнули. Мало того, он сам вынужден был все больше распылять свои силы. Беспокоило его положение на флангах Великой армии — северном и южном. На севере Макдональд 20 июля взял Динабург, но потом застрял между Динабургом и Ригой, которую должен был и мог бы взять с ходу, но даже не попытался этого сделать [871] См.: Жамов В. Е. Отечественная война 1812 г.: Операции в направлении Тильзит — Митава — Рига. Рига, 1912. С. 138–140. . Отныне и до конца войны он пребывал в бездействии, потому что не верил войскам собственного корпуса, половину которых составляли пруссаки, а другую половину — поляки, баварцы и вестфальцы; французским был только штаб [872] Macdonald J. Souvenirs. P., 1892. P. 180. .