Максим Грачёв - Япония в эпоху Хэйан (794-1185)

Парафраз из трактата «Лунь юй». Переломов Л.С. Указ. соч., с. 350.

Т. е. дочь Гуан У-ди (25–57) — первого императора династии Поздняя Хань (25-220 гг.).

Мин-ди (58–76) — второй император династии Поздняя Хань.

Хуань-ди (147–168) — император династии Поздняя Хань.

Лин-ди (168–189) — император династии Поздняя Хань.

Должности высших сановников (кит. гун цин ) оценивались в десять миллионов монет, а посты удельных властителей (кит. цин ) в пять миллионов монет. Хоу Хань шу (История [династии] Поздняя Хань). Сост. Фань Е. Пекин, 1965, с. 342.

Соответствующие разделы официальной истории династии Ранняя Хань (206 г. до н. э. — 8 г. н. э.) «Хань шу».

Выражение из трактата «Чжоу ли». Чжоу ли чжу шу (Чжоуские ритуалы с комментариями). / Ши сань цзин чжу шу («Тринадцатикнижье» с комментариями). Шанхай, 1935, т. 1, с. 654.

Корокан — Ведомство по встрече иностранных гостей. Считается, что Корокан выделился из состава Гэмбарё — Управления по делам буддизма и иностранцев, зафиксированного уже в законодательном своде «Тайхорё». Первое упоминание о Корокане в государственных хрониках относится к 872 году и было связано с прибытием посольства из государства Бохай. Однако детализация полномочий Корокан впервые упоминается в сообщении от 883 года. Тогда прибыло посольство из государства Бохай и «для сопровождения его представителей было учреждено специальное ведомство» (Нихон сандай дзицуроку. Дзёган, 14-6-27, 872 г.; Гангё, 7-5-12, 883 г.). Известно, что Главами этого ведомства становились чиновники четвертого ранга (высота ранга Главы ведомства должна была подчеркивать его важность в общей системе государственных учреждений), среди которых были знаменитые полководцы Симада-но Тадаоми (828–891) и Тайра-но Масанори. При этом местоположение Корокана постоянно менялось. Первоначально он располагался в Хаката (что подтверждают нынешние археологические раскопки наместничества Дадзайфу на о-ве Кюсю). Позднее оно было перенесено в Нанива. В самом начале X века Корокан был введен в штат центральных столичных ведомств, и для него было отведено просторное помещение в Левой половине столицы Хэйан, но в 920 г. это Ведомство было вновь перенесено на о-в Кюсю. Однако к середине X века Корокан опять оказался в столице. Важнейшими задачами чиновников Корокана были не только встреча и сопровождение иностранцев (это могли быть не только посольские миссии, но и торговые люди и даже буддийские монахи прибывающие в Японию из Китая, Корё и Бохай), не менее важной задачей было инспектирование и строгий надзор за иностранцами (в частности одной из функций чиновников Корокана было тщательное изучение и опись даров, привозимых иностранцами для японского государя). Камэи Мэйтоку. Ни Со боэки канкэй-но тэнкай (Становление торговых отношений Японии с сунским Китаем). / Нихон цуси (Общая история Японии). т. 6. Токио, 1995, с. 109–138.

Ли цзи чжэн и (Книга ритуалов с комментариями). / Ши сань цзин чжу шу. Указ. соч., с. 1610. В оригинале использовано китайское сочетание «луань хуань», которое можно перевести как «смута и бедствия» или в расширительном толковании — «хаос».

Ри — мера длины (совр. 3927 м.). «Разноситься на тысячи ри», т. е. распространяться повсеместно.

Занятию изящной словесностью считалось для чиновничества делом особо важным. При этом существовал набор китайских сочинений, изучение, и что гораздо важнее, следование которым считалось необходимым. Как убедительно показали исследования Мацумура Хироси, на «Канкэ бунсо» (собрание сочинений Сугавара Митидзанэ) оказали непосредственное влияние такие китайские произведения как «Ши цзин», «Ши цзи», «Хань шу», «Хоу Хань шу», «Саньго чжи», «Цзинь шу», «Вэнь сюань», «И вэнь лэй цзюй», собрания знаменитых танских поэтов Бо Цзю-и, Ван Вэя, Ли Бо и др. См. Мацумура Хироси. Канкэ бунсоно сирё (Источники «Канкэ бунсо»). / Кагосима кэйдай ронсю. т. 16, № 3, 1975.

Переломов Л.С. Указ. соч., с. 322.

В раннесредневековом Китае (а вслед за ним и в Японии) занятие сочинительством считалось одним из способов обретения бессмертия. Так, вэйский император Вэнь-ди, в частности, писал: «При жизни своей человек может быть весьма велик, но когда он умирает — это лишь гроб, наполненный прахом. Есть только два способа достичь бессмертия: наилучшее — утвердить свое дэ и обрести славу; другой же способ — писание книг» [Цит. по: Лисевич И.С. Литературная мысль Китая на рубеже древности и средних веков. М., 1979, с. 173–174].

Почти буквальное повторение тирады из предисловия к поэтическому собранию «Ши цзин». Вэнь сюань. Указ. соч., с. 996.

Изящный литературный оборот, заимствованный из сборника Ван Цзя (кон. IV — нач. V вв.) «Ши и цзи» («Записи, восполняющие упущенное»). Икэда Сиродзиро. Кодзи дзюкуго дайдзитэн (Большой словарь происхождения литературных оборотов). Токио, 1913, с. 1093–1094.

Эта мысль неоднократно высказывалась в различных китайских сочинениях «Мэн-цзы», «Ши цзи» и т. д. Икэда Сиродзиро. Указ. соч., с. 1116.

Согласно танским источникам, хорошо известным в хэйанской Японии «прозорливый человек — высший из людей образованных; [его] помыслы подобны льду и яшме (т. е. чисты и светлы — М.Г. ); из года в год [он] воспитывает [свою] волю; [его] принципы тесно связаны с Небом и Землей; а [его] поступки согласовываются с четырьмя сезонами… когда [прозорливый человек] перестает соответствовать пути, то живет в уединении, скрываясь от мира в лесах и у источников (т. е. в укромных уголках — М.Г. )». Наба Тосисада. «Гэнна синтэй сети» то То Юсин-но хэнсуру «Киккё сёги» то-ни цуйтэ (О сочинении Ду Ю-цзиня «Юань-хэ синьдун шуи» в своде «Цзисюн шуи» (859 г.). Сирин. т. 45, № 1, 1962, с. 7.

Основатель династии Вэй Вэнь-ди (220–227). Сын известного царедворца династии Поздняя Хань Цао Цао (155–220). В детстве носил другое имя Цао Пи (187–227). Широко известен как один из знатоков изящной словесности.

Цитата из «Вэнь сюань» — собрания изящной литературы, составленного в конце VI века прославленным литератором Сяо Тунем (501–531). Далее в «Вэнь сюань» сказано: «Человеческий век имеет предел, но слава и довольство заканчиваются со смертью самого человека, они ограничены во времени, и совсем не похожи на изящную словесность, ибо она беспредельна. Вот поэтому прославленные литераторы древности [всю свою жизнь] посвятили кисти и туши, а [все] их мысли были запечатлены в книгах. [Они] не старались уподобиться в речах [своих] усердными историками [древности] и не сравнивали [себя] с людьми, у которых расправлены крылья, но слава [их] переживет века». Вэнь сюань. Указ. соч., с. 1128.