Максим Грачёв - Япония в эпоху Хэйан (794-1185)

Несмотря на жанровую близость «Годансё» к образцам китайской литературы «сяошо» и «бицзи», японские литературоведы отмечают в основном японский характер произведения, которое оказало значительное влияние на последующую литературу «сэцува» (собрания коротких рассказов, имеющих дидактическую направленность). Среди таких произведений «сэцува», обычно, называют: «Кодзидан», «Дзюккунсё», «Кокин тёмондзю» и, наконец, «Кондзяку моногатари». Важнейшей же причиной особой популярности жанра «гэндан» видится в том, что к моменту составления «Годансё» (начало XII в.) многие достижения периода правления государей Дайго (897–930) и Мураками (946–967), считавшегося «золотым веком» хэйанской государственности, стали забываться, а потому начинает остро ощущаться потребность в передаче накопленных знаний, коим грозит забвение [33] Нихон-но сэцува (Японская проза «сэцува»). Под ред. Канда Хидэо и Кунисаги Фумимаро. т. 2. Токио, 1973, с. 362. .

Сам Оэ-но Масафуса не скрывает причины создания «Годансё»: «Скоро мне будет семьдесят лет, и редко нынче встретишь такого долгожителя. Мне неведома печаль из-за скоротечности отведенной жизни. Янь-хуэй [34] Любимый и, согласно конфуцианской традиции, самый способный ученик Конфуция. был преисполнен высочайшей добродетели, но ему было отпущено небесами только тридцать лет. Поэтому я совсем не думаю о происходящем в свете. Я лишь сожалею о том, что мне не довелось послужить главой Куродо докоро, и о том, что у меня нет достойных потомков. Если бы у меня был бы такой способный внук, как ты Санэканэ [35] Речь идет о Фудзивара-но Санэканэ (1085–1112) — знатоке изящной словесности, который помогал Оэ-но Масафуса записывать истории из придворной жизни. Известность Фудзивара-но Санэканэ была такова, что даже Фудзивара-но Мунэтада (недруг Оэ-но Масафуса) с восхищением отзывался о Санэканэ: «Этот человек никогда ничего не забывает из того, что читал или слышал. Его таланты совершенно очевидно превосходили его возраст». Тююки (Записи Правого министра). Токио, 1965. Тэнъэй, 2-3-3, 1111 г. , то мне было бы не о чем волноваться. Но все мои книги и секреты каллиграфии, передававшиеся из поколения в поколение в нашем роду, исчезнут, словно туман. Бесславно будут позабыты тайны „Исторических записок“ и конфуцианского канона. Мне некому передать свои знания» [36] Годансё. Тюгайсё. Фукэго. Под ред. Гото Акио и др. Токио, 1997, с. 211. .

Закономерен вопрос: каковы же были источники информации для Оэ-но Масафуса? Как видно из текста «Годансё», Оэ-но Масафуса рассказывает о том, что ему довелось услышать от следующих людей: Киёхара-но Тамэнобу (947-1015), Минамото-но Морофуса (1008–1077), Минамото-но Цунэнобу (1016–1097), Оэ-но Масахира (952-1012), Тайра-но Токинори (1054–1109), Татибана-но Такатика (XI в.), Фудзивара-но Ацутака (?-1120), Фудзивара-но Корэфуса (1030–1096), Фудзивара-но Сукэнака (1021–1087), Фудзивара-но Санэсукэ (957-1046). По всей видимости, с тремя из них (Киёхара-но Тамэнобу, Оэ-но Масахира и Фудзивара-но Санэсукэ) Оэ-но Масафуса вряд ли мог лично встречаться, а, следовательно, истории, записанные с их слов, могли быть позаимствованы у кого-то другого. Не лишним будет упомянуть и существующую среди японских специалистов точку зрения о ключевой роли Фудзивара-но Санэканэ в составлении и, возможно, фактологической достоверности историй, зафиксированных в «Годансё» [37] Ёсиэ Акио. Дайки ([Дневник] «Дайки»). Токио, 1981, с. 68–69. .

Язык «Годансё».Произведение написано на древнеяпонском языке (яп. камбун ). Известно, что в IX веке особое распространение получает японизированное китайское иероглифическое письмо (яп. хэнтай камбун ). Тем не менее, знатоки китайской изящной словесности и наиболее строгие стилисты, к которым, несомненно, относились и Оэ-но Масафуса и Фудзивара-но Санэканэ, предпочитали пользоваться так называемым «чистым», классическим китайским письмом, получившим наименование «белых знаков» (яп. хакубун ). При этом Оэ-но Масафуса придерживается важнейшего принципа передачи информации: максимальной достоверности, а потому практически отказывается от литературной обработки текста и использования художественных приемов [38] Среди японских специалистов существует даже точка зрения о том, что текст «Годансё» лишен «художественности», а потому вряд ли может называться художественным произведением в полном смысле слова. Нихон-но сэцува. Указ. соч., с. 363, 368. .

Тематическая рубрикация текста.«Годансё» состоит из шести свитков, каждый из которых включает в себя различные рубрики. По всей вероятности, в первой редакции текста, а большинство исследователей склонны полагать, что таковая относится к 1105–1110 гг., тематическая рубрикация отсутствовала. Однако в начале периода Камакура (1192–1333) настоятель буддийского храма Дайгодзи по имени Сёкэн (внук Фудзивара-но Санэканэ), редактируя, имеющиеся у него списки «Годансё», устранил повторы, расположил истории в соответствии с порядком, который чаще всего встречался в списках, а также добавил оглавление и заголовки разделов [39] Кавагути Хисао. Годансё тю. Указ. соч., с. 1505–1507. .

До нашего времени сохранилось четыре варианта рукописей «Годансё», наибольшей популярностью из которых пользуется список «Суйгэнсё», редактируемый настоятелем Сёкэном и включающий 444 истории (из них тринадцать сохранили только заголовки).

В общем, рубрикация текста «Годансё» выглядит следующим образом:

Свиток 1.

Раздел 1. Об общественных делах;

Раздел 2. О доме регента и канцлера;

Раздел 3. О буддизме и местных богах.

Свиток 2.

Раздел 4. О разном. Глава 1.

Свиток 3.

Раздел 4. О разном. Глава 2.

Свиток 4.

Раздел 5. О китайской поэзии. Глава 1.

Свиток 5.

Раздел 5. О китайской поэзии. Глава 2.

Свиток 6.

Раздел 6. О «чанцзюй».

Подведем итог.

Представляется, что «Годансё» — это ценнейший источник информации о «культурной жизни» государева двора эпохи Хэйан. Этот памятник представляет собой уникальный исторический материал, содержащий сведения о различных аспектах материальной и духовной культуры хэйанского придворного общества. Необходимо только правильно распорядиться такой информацией. И тогда эти сведения могут сообщить множество новых фактов, а возможно и позволят скорректировать уже имеющиеся представления о тех или иных событиях, либо о политическом или нравственном облике исторических персонажей. Можно с определенной долей уверенности сказать, что «Годансё» — это не что иное, как повествование о прошлом, основанное не только на личном опыте, но и на собственной памяти Оэ-но Масафуса, прошедшего многие ступени придворной службы.