Владимир Кучкин - Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв.

К такого рода источникам относятся писцовые и межевые книги XVI–XVII вв. Их значение для исследуемой темы определяется тремя особенностями их содержания:

1. наличием полного перечня существовавших в XVI–XVII вв. поселений в рамках бывшей Северо-Восточной Руси XIV в., причем поселений с двойными и тройными названиями, многие из которых идентичны названиям, встречающимся в источниках XIII–XIV вв., что значительно облегчает локализацию древних поселений;

2. фиксацией при валовом описании топонимов, сопоставимых со старинными княжескими прозвищами;

3. фиксацией на территориях бывших самостоятельных княжеств остатков родовых вотчин потомков местных княжеских фамилий.

Две последние особенности названных книг позволяют ретроспективно восстанавливать территории уделов более раннего времени.

Из книг XVI–XVII вв. особое значение имеют книги XVII в., сохранившиеся в подлинниках. Они охватывают основную массу уездов Русского государства XVII в. и составлены в результате систематического описания территории. Книги XVI в. дошли, как правило, в списках XVII в., причем в процессе снятия копий производилась обработка оригинала [249] Павлов-Сильванский В.Б. К историографии источниковедения писцовых книг («приправочные книги»). — История СССР, 1976, № 5. ; уцелели описания отдельных уездов России XVI в., но надо иметь в виду, что писцовые работы нередко имели специальный, а не всеохватывающий характер, поэтому полнота описаний различна [250] Например, так называемые отдельные книги XVI в. содержали описания поместий в каком-либо уезде, которыми наделялись определенные лица. .

Немаловажное значение в локализации средневековых поселений имеют и Списки населенных мест Российской империи, составлявшиеся в XVIII и XIX вв. Списки XIX в. большинства центральных губерний изданы. Они содержат поуездные перечни населенных пунктов с указанием расположенных рядом водных объектов и расстояний от уездного и губернского городов. К недостаткам Списков, следует отнести иногда наблюдаемые пропуски селений, искажения их названий, неверные определения расстояний до административных центров.

Наконец, при изучении государственной территории нельзя обойтись без картографических материалов. Преимущественное внимание должно быть обращено на научно составленные карты и планы. Планомерные инструментальные съемки начались в России при Петре I. Тогда же стали составляться карты на математической основе, однако долготу пунктов долгое время определяли в редчайших случаях [251] Фель С.Е. Картография России XVIII века. М., 1960, с. 27–28, 85-86, 91. . У карт XVIII-первой половины XIX в. есть и другие недостатки: пропуски населенных пунктов, неточное их нанесение, отсутствие или искажение названий [252] Последнее особенно характерно для беловых и сводных планов и карт. Примеры искажения названий подмосковных населенных пунктов на двухверстной карте Московской губернии даны С.Б. Веселовским. См.: Веселовский С.Б. Топонимика…, с. 28–29. . Однако эти недостатки не являются препятствием в использовании карт указанного времени для локализации древних поселений. Во-первых, ранние карты фиксируют старые топонимы; во-вторых, большая подробность карт позволяет находить мелкие географические объекты, фигурирующие в средневековых источниках, например овраги или озера-старицы, по которым определяется география старинных владений. С последней точки зрения особенно важны карты Генерального межевания 1762 г. — начала XIX в., но они не имеют математической основы. По этой и по другим причинам необходимо анализировать все карты на данную территорию по середину XIX в. включительно. Только тогда становятся возможными действительно научные локализации средневековых географических объектов.

Такие локализации — необходимейший элемент всяких исследований по исторической географии и, конечно, формированию государственной территории прошлого. Они — те первичные историкогеографические факты, без которых невозможны научные выводы и обобщения. Однако локализация географических объектов средневековья, определение их местонахождения по современной карте представляет большие сложности. Древние реки и озера пересыхали, овраги засыпались, поселения прекращали свое существование или переносились на новые места. Менялись названия объектов, иногда — кардинальным образом [253] Например, с. Медвежий Угол стало называться Вознесенским — явление так называемого топонимического разрыва. . Все это создает громадные трудности при локализации географических номенклатур, особенно поселений раннего времени. Положение усугубляется особенностями сохранившихся древнерусских письменных источников, часто содержащих одиночные, без связи с другими, упоминания рек, местностей, урочищ, сел и т. п. Не случайно поэтому, что при поисках средневековых объектов, например новгородских поселений XV–XVI вв., на картах XVIII–XIX вв. удавалось локализовать лишь их часть [254] Витов М.В . Северорусская топонимия XV–XVIII вв. — Вопр. языкознания, 1967, № 4, с. 76–83. . Новая методика локализации была предложена М.В. Битовым [255] Витов М.В. Приемы составления карт поселений XV–XVII вв. по данным писцовых и переписных книг. — Проблемы источниковедения, М., 1956, вып. 6, с. 240–245. . Суть ее сводилась к тому, чтобы прослеживать всю историю поселения с момента его первого упоминания до времени составления строго научных карт. Такая методика применена и в настоящей работе. Она весьма трудоемка, требует обработки очень значительного материала различных хронологических периодов, заполнения всех временных лакун в истории поселений. Но результаты ее применения говорят сами за себя: удается точно локализовать почти все упоминаемые в источниках поселения Северо-Восточной Руси X–XIV вв. В отдельных конкретных случаях приемы локализации могут упрощаться, но их принцип остается. Очевидно, будущий критический разбор данного исследования покажет, насколько эффективна такая методика, насколько доказательны и прочны полученные с ее помощью выводы.

Предлагаемая вниманию читателей работа о формировании государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв. создавалась в секторе Исторической географии Института истории СССР АН СССР. В течение многих лет автор ощущал постоянную поддержку своих коллег по сектору: Л.Г. Бескровного, Я.Е. Водарского, М.Я. Волкова, А.К. Зайцева, В.М. Кабузана, бескорыстно делившихся своими знаниями и найденными в архивах материалами. Ценные советы и замечания по работе дали В.И. Корецкий, Л.М. Костюхина, В.Д. Назаров, В.Т. Пашуто, В.В. Седов, Б.Н. Флоря. Всем им автор выражает сердечную благодарность.