Владимир Кучкин - Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв.

Особая признательность — А.А. Королевой, взявшей на себя нелегкий труд по выполнению карт для этой книги.

Земли Верхнего Поволжья и Волго-Окского междуречья, с течением времени ставшие географическим ядром русской государственности, а также центром формирования русской народности, были заселены славянами в сравнительно позднее время. Работы археологов выявили три основных направления славянской колонизации этой территории: с северо-запада по рекам Мсте, Мологе, Волге и далее по правым притокам Волги и левым притокам Клязьмы шла колонизационная волна новгородских словен, ославянившейся веси и, возможно, чуди; с запада, с верховьев рек Днепра и Волги сюда двигались смоленские кривичи; со стороны юго-запада и юга по Оке и далее вверх по ее левым притокам расселялись вятичи [257] Горюнова Е.И. Этническая история Волго-Окского междуречья. — МИА СССР, М., 1961, № 94, с. 183–248, особенно см. с. 183–185, 190–192, 205, 212; Ярославское Поволжье X–XI вв. М., 1963, с. 8, 15; Розенфельдт Р.Л. Древнейшие города Подмосковья и процесс их возникновения. — В кн.: Русский город. М., 1976, с. 7, 10–11. . Начало проникновения словен в междуречье рек Волги и Оки приходится на рубеж IX и Х вв. [258] К этому времени относится, в частности, славянское погребение в кургане № 130 у д. Большое Тимерево близ Ярославля. — Ярославское Поволжье…, с. 8, Тимеревский могильник. Сводная таблица. Примерно в то же время началась и кривичская колонизация этого региона. Вятичи появились здесь несколько позднее — в конце Х — начале XI в. [259] Розенфельдт Р.Л. Указ. соч., с. 7, 10.

Расселение восточных славян в Волго-Окском междуречье происходило в пору существования у них классового общества. Археологическое обследование оставленных славянской колонизационной волной курганов фиксирует наличие в некоторых из них дружинных погребений [260] Алешковский М.X. Курганы русских дружинников XI–XII вв. — СА, 1960, № 1. К бесспорно дружинным курганам могут быть отнесены указанные автором курганы Верхнего Поволжья и Волго-Окского междуречья под № 30, 35, 36, 45, 46, 48, 49, 50, 51, где найдены не только боевые топоры, но и другое вооружение или украшения; Ярославское Поволжье…, с. 55–63. . Принадлежность последних не только славянам, но и ославянившейся веси, а иногда и скандинавам служит ясным показателем социального расслоения пришлого населения. Об этом же свидетельствуют и богатые женские погребения, отличающиеся от остальных как большим разнообразием погребального инвентаря, так и большими размерами могильных насыпей [261] Ярославское Поволжье…, с. 8, 123, Тимеревский могильник. Сводная таблица, курган № 394; Дубов И.В . Новые раскопки Тимеревского могильника. — КСИА, М, 1976, вып. 146, с. 85–86. . В то же время археологические комплексы, оставленные аборигенными насельниками Волго-Окского междуречья, говорят о наличии у них родоплеменных, но еще не классовых отношений [262] В частности, о мере Е.И. Горюнова пишет, что она развилась до уровня племенного союза. — Горюнова Е.И. Указ. соч., с. 248. . Судя по данным курганных раскопок, расселявшиеся в междуречье Волги и Оки славяне достигли качественно иной стадии общественного развития и их миграция проходила при активном участии, если не руководстве, феодализирующейся знати. Поэтому движение славян на восток в конце I — начале II тысячелетия н. э. нельзя рассматривать как исключительно княжескую колонизацию, на чем пытались настаивать историки XIX, а отчасти и XX в. [263] Критику этой концепции см.: Насонов А.Н . «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. М., 1951, с. 188, примеч. 1. Нельзя сводить ее и только к бегству рядового сельского населения из районов, где классовые отношения созрели раньше, в частности Новгорода, в места, свободные от феодального принуждения [264] Горюнова Е.И. Указ. соч., с. 245. Впрочем, на с. 205. Е.И. Горюнова дает несколько иное объяснение этого процесса. . Во-первых, богатые погребения в Волго-Окском междуречье синхронны рядовым погребениям [265] Ярославское Поволжье…, с. 8, 79; Дубов И.В. Указ. соч., с. 85–86. . Следовательно, знать здесь появилась в то же время, что и простые общинники. Во-вторых, наиболее интенсивный приток сюда населения приходится на XI–XII вв. [266] Горюнова Е.И. Указ. соч., с. 205; Розенфельдт Р.Л. Указ. соч., с. 14–15. , когда существование феодализма на Северо-Востоке бесспорно. Очевидно, миграция должна объясняться иными социальными причинами, ее необходимо рассматривать как следствие процесса распространения феодальных отношений на новые территории, процесса, в котором основную роль сыграла военно-феодальная верхушка соседних с Верхним Поволжьем областей.

Расселение славян по Волге, Оке и их притокам не сопровождалось завоеванием местного населения. Археологи до сих пор не обнаружили каких-либо признаков разрушения или уничтожения мерянских или балтских сельских поселений и городищ [267] Розенфельдт Р.Л. Указ. соч., с. 11. . Мерянские центры продолжали существовать и долгое время после появления славян [268] Как теперь выясняется, возникший в VIII в. один из крупных центров мери — Сарское городище — продолжал существовать и в Х — начале XI в. См.: Леонтьев А.Е. О времени возникновения Сарского городища. — Вестн. Моск. гос. ун-та. Сер. 8, История, 1974, № 5, с. 73; Он же. «Город Александра Поповича» в окрестностях Ростова Великого. — Там же, 1974, № 3, с. 85. . Последние первоначально селились на пустых, незанятых местах [269] Розенфельдт Р.Л. Указ. соч., с. 11. . Конечно, в скором времени славяне распространили даннические отношения на аборигенное население [270] О наложении Киевом дани на мерю сообщают древнейшие летописные своды. Но в Лаврентьевской и Ипатьевской летописях князем, заставившим мерю платить дань, назван Олег (ПСРЛ. Л., 1926–1928, т. 1, стб. 23–24; ПСРЛ, 2-е изд. СПб., 1908, т. 2, стб. 17. Здесь и далее ссылки на эти издания), а в Новгородской I летописи младшего извода — Игорь (НПЛ, с. 107). А.А. Шахматов старшим признавал чтение первых двух летописей ( Шахматов А.А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. — ЛЗАК. СПб., 1908, вып. 20, с. 318–319, 542, 612); А.Е. Пресняков был склонен признавать древнейшим текст Новгородской I летописи ( Пресняков А.Е. Лекции по русской истории. М., 1938, т. 1, с. 73). Независимо от того, кто именно заставил мерю платить дань, бесспорным остается факт взимания с мери дани не позднее первой половины Х в. , причем зарождавшаяся местная знать вошла в состав пришлого господствующего класса [271] Представителей такой знати можно видеть в боярине Кучке, жившем примерно в конце XI — первой половине XII в., и его детях, служивших князю Андрею Боголюбскому (о последних см.: НПЛ, с. 467, 468). Имя Кучка считают балтийским ( Топоров В.Н. «Ваltiса» Подмосковья. — В кн.: Балто-славянский сборник. М., 1972, с. 275). , однако военный захват чужих племен и их территорий здесь не имел места [272] Наличие дружинных погребений в Верхнем Поволжье и Волго-Окском междуречье еще не дает права делать вывод о том, что славянская колонизация проходила здесь «далеко не мирным путем». Ср.: Ярославское Поволжье, с. 63. .