Владимир Кучкин - Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв.

Сведения об Иоанне Жития Феодосия Печерского любопытно сопоставить с летописными известиями о Яне Вышатиче. Как и Иоанн, Ян — первый среди киевских бояр. В 1089 г. при князе Всеволоде он держал «воеводьство… Кыевьскыя тысяща» [319] ПСРЛ, т. 1, стб. 208; т. 2, стб. 199. . В 1106 г. Ян — воевода киевского князя Святоподка Изяславича [320] Там же, т. 1, стб. 281; т. 2, стб. 257. . Источники говорят о близком знакомстве Яна и его жены Марии с Феодосием Печерским, посещавшим их дом [321] Там же, т. 1, стб. 212; т. 2, стб. 203. . Почти тождественные имена и совпадение характеристик заставляют видеть в Иоанне — Яне одно лицо [322] Такой вывод противоречит довольно распространенному в литературе утверждению, что Ян Вышатич был внуком новгородского посадника Остромира. Сам Остромир упоминается в 1056–1057 гг. (запись на Остромировом евангелии), Вышата Остромирич — в 1064 г. (НПЛ, с. 184). Между тем у Яна Вышатича в 1060 г. был уже женатый сын. . Это — знаменитый боярин, служивший киевским князьям. Очевидно, что служба Вышатича князю Святославу не могла быть исключением и должна относиться ко времени, когда Святослав княжил в Киеве. Киевский стол Святослав занимал с конца, марта — начала апреля 1073 г. по 27 декабря 1076 г. [323] НПЛ, с. 197; ПСРЛ, т. 1, стб. 182, 199; т. 2, стб. 172, 190. Следовательно, поездка Яна Вышатича «от Святослава» на Белоозеро должна датироваться этим временем. Пребывание его на Белоозере совпало с недородом, «скудостью» в Ростовской земле. Ло данным дендрохронологии, более или менее значительное угнетение годовых колец деревьев, произраставших в Белоозере, падает на 1073 г. [324] Колчин Б.А., Черных Н.В. Дендрохронология Восточной Европы. М., 1977, рис. 15, 16. Думается, это угнетение следует ставить в связь с упомянутой «скудостью». Отсюда поездку Яна Вышатича на Белоозеро можно более точно датировать осенью 1073 г. — весной 1074 г.

Если вчитаться в текст рассказа о пребывании Яна в Ростовской области, то станет очевидным, что не вся эта область принадлежала киевскому князю. Ян, будучи в Белоозере, узнал, что два волхва и их сторонники, шедшие от Ярославля, пограбили «лучших» жен в погостах по рекам Волге и Шексне. И далее в летописи следует весьма важный текст, трактовке которого до сих пор уделялось недостаточное внимание: «Янь же, испытавъ, чья еста смерда, и увѣдавши ясно, яко суть князя Святослава, и сице пославши к ним, и рече иже суть около двою кудесникъ: "Выдайте ми волхва та сѣмо, яко тѣи суть смердѣ моего князя"» [325] НПЛ, с. 192, ср.: ПСРЛ, т. 1, стб. 175; т. 2, стб. 165. . Из приведенного отрывка видно, что кормленщик Святослава Ярославича не сразу покарал волхвов, ограбивших и побивших «лучших» жен. Лишь выяснив, что это смерды его князя, что они подсудны Святославу, он потребовал их выдачи, а затем жестоко расправился с ними. Подобное определение юридического статуса волхвов было бы совершенно излишним, если бы вся Ростовская земля и ее население находились под юрисдикцией Святослава Ярославича. Очевидно, Святослав владел лишь частью ростовской территории [326] Поэтому нельзя согласиться с М.С. Грушевским, полагавшим все Поволжье в руках Святослава и выводившим из этого факт обмена в 1073 г. Поволжья, которое принадлежало ранее Всеволоду, на Волынь, прежнее владение Святослава. — Грушевський М.С. Історія України-Руси. У Львові, 1905, т. 2, с. 62, примеч. 2. . Последняя очерчивается в летописном рассказе довольно определенно: это Белоозеро, которое было, по-видимому, центром владений Святослава на Северо-Востоке, и Ярославль, а также погосты по Шексне и Волге между названными городами. Не может быть, конечно, случайным то обстоятельство, что названная территория непосредственно примыкала к землям Новгорода Великого, где сидел сын Святослава Глеб. Надо полагать, что Святослав получил Бедоозеро с Поволжьем по какому-то ряду со Всеволодом — отчичем Ростовской земли. Ряд этот следует отнести ко времени вокняжения Святослава Ярославича в Киеве. Тогда между братьями, вероятно, произошло перераспределение находившихся в их руках земель: Святослав, как догадывался еще С.М. Соловьев, отдал Всеволоду свой Чернигов [327] Соловьев С.М. Указ. соч., кн.1, т. 1/2, с. 356. Точку зрения С.М. Соловьева разделял В.О. Ключевский ( Ключевский В.О. Сочинения. М., 1956, т. 1 с. 179). Однако прямое указание летописи на принадлежность Чернигова Всеволоду относится только к 1077 г. (ПСРЛ, т. 1, стб. 199; т. 2, стб. 190). Видимо, это обстоятельство дало повод Б.Д. Грекову утверждать, что Святослав, захватив киевский стол, остался и князем черниговским ( Греков Б.Д. Указ. соч., с. 495). , а также Туров, где в 1076 г. сидел Всеволодович Мономах [328] ПСРЛ, т. 1, стб. 247. . Со своей стороны, Всеволод поддержал притязания Святослава на киевский стол и Волынь [329] После смерти отца Олег Святославич был «выведенъ» из Владимира Волынского. — ПСРЛ, т. 1, стб. 247. , а также уступил ему северные земли Ростовской области, составившие единое целое с новгородскими владениями Святослава. Так, по-видимому, следует понимать сообщение летописи о пребывании на Белоозере Яна Вышатича «от Святослава» в конце 1073 — начале 1074 г. Показательна и дата поездки Яна на север. Он отправился туда через несколько месяцев после вокняжения Святослава в Киеве. Это наталкивает на мысль, что поездка киевского боярина была не рядовой, а связанной с «устроением» полученной Святославом территории, с введением там нового управления, назначением новой южнорусской администрации.

Надо думать, что после смерти Святослава Ярославича Белоозеро и Поволжье вновь оказались в руках Всеволода. Из описания событий 1096–1097 гг. видно, что Ростов, Суздаль и Белоозеро были волостью сына Всеволода Владимира Мономаха, а из письма Мономаха Олегу Святославичу явствует, что сыновья Владимира сидели здесь «хлѣбъ ѣдучи дѣдень», т. е. вся территория считалась принадлежавшей Всеволоду [330] Там же, стб. 237, 254; т. 2, стб. 226, 227. .

Во времена киевского княжения Всеволода Ярославича (после 3 октября 1078 г. и до 13 апреля 1093 г.) [331] Там же, т. 1, стб. 202–204, 216; т. 2, стб. 193–195, 207. Ростовская земля своего князя не имела. По-видимому, она управлялась посадниками киевского князя. Лишь после смерти Всеволода в Ростове сел сын Мономаха Мстислав. Время его посажепия определяется с некоторым трудом. В статье «А се (князи. — В.К .) в Новѣгородѣ», приложенной к Новгородской I летописи младшего извода, имеется следующий текст: «А Святополкъ сѣде на столѣ, сынъ Изяславль, иде Кыеву. И присла Всеволод внука своего Мьстислава, сына Володимиря; и княживъ 5 лѣт, иде к Ростову, а Давыдъ прииде к Новугороду княжить; и по двою лѣту выгнаша и. И прииде Мьстиславъ опять и сѣдѣ в Новѣгородѣ 20 лѣт; иде Кыеву къ отпю…» [332] НПЛ, с. 161, см. также с. 470. . Уход Мстислава из Новгорода в Киев датируется 17 марта 1117 г. [333] Там же, с. 20; см. также: ПСРЛ, т. 2, стб. 284; т. 1, стб. 291. Отсюда и согласно приведенному тексту вторичное вокняжение Мстислава в Новгороде должно датироваться 1097 г., княжение Давыда — 1095–1097 гг., а первое посажение Мстислава на новгородский стол — 1090 г. Однако уход Святополка из Новгорода в Туров относится к 1088 г. [334] ПСРЛ, т. 1, стб. 207; т. 2, стб. 199. Впоследствии новгородцы упрекали Святополка: «Ты еси шелъ от насъ» (Там же, т. 1, стб. 276; т. 2, стб. 251). М.С. Грушевский полагал, что Святополк обменял Новгород на Туров ( Грушевський М.С. Указ. соч., т. 2, с. 78). К подобному выводу приходил и А.Е. Пресняков ( Пресняков А.Е . Княжое право…, с. 53). Поскольку новгородский стол оказался свободным, следует думать, что посажение там Мстислава произошло в том же 1088 г. Давыд Смоленский оставил Новгород в начале 1096 г. Тогда же новгородцы пригласили на стол Мстислава, княжившего в Ростове [335] ПСРЛ, т. 1, стб. 229; т. 2, стб. 219. . Приведенные данные показывают, что хронологические расчеты составителей статьи «А се (князи. — В.К .) в Новѣгородѣ» не вполне точны. Если все-таки полагать, что сроки первого княжения в Новгороде Мстислава и княжения Давыда, приведенные в статье, верны, то уход Мстислава из Новгорода в Ростов надо датировать 1093 г. или началом 1094 г. Какую бы дату ни принимать при этом [336] В.Л. Янин полагает, что Мстислав первый раз княжил в Новгороде до начала 1094 г. ( Янин В.Д. Указ. соч., с. 51). Следует, однако, иметь в виду, что в хронологические расчеты автора здесь вкралась ошибка: битва Мстислава с Олегом у Суздаля отнесена к 1096 г. вместо 1097 г. (Там же, с. 50 и примеч. 28). , посажение Мстислава в Ростове произошло ранее потери Чернигова Владимиром Мономахом (24 июля 1094 г.) [337] ПСРЛ, т. 1, стб. 226; т. 2, стб. 216–217. В своем «Поучении» Мономах говорит, что он оставил Чернигов на «Бориса день», т. е. 24 июля (ПСРЛ, т. 1, стб. 249). О дате ухода Мономаха из Чернигова см. в кн.: Шляков Н.В. Указ. соч., с. 99; Повесть временных лет, т. 2, с. 447. , с чем иногда связывают переход Мстислава в Ростов [338] Насонов А.Н. «Русская земля»…, с. 181. . Надо полагать, что уход Мстислава из Новгорода в Ростов последовал за смертью его деда Всеволода Киевского, когда на новгородский стол начал претендовать Давыд Смоленский, брат некогда княжившего в Новгороде Глеба Святославича [339] Сами новгородцы, по-видимому, твердо стояли за Мстислава. Ср.: ПСРЛ, т. 1, стб. 276; т. 2, стб. 251. .