Владимир Кучкин - Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв.

Происхождение всех четырех ростовских князей, владевших землями по Baге и Северной Двине, от одного родоначальника, соседство их владений дают основание считать, что прежде эти владения принадлежали одному лицу — именно Константину Васильевичу Ростовскому, тому самому, который в 1364 году отъехал в Устюг. Среди ростовских владений на русском Севере XIV–XV вв. Устюг оставался единственным крупным центром. Ему и должны были административно подчиняться ростовские волости по Baге и Северной Двине.

Таким образом, благодаря данным XV в. открывается возможность интерпретировать известие 1364 г. о поездке князя Константина "на Устюгъ" совершенно иначе, чем предлагал А.В. Экземплярский. Становится очевидным, что после успеха в 1363 г. опиравшегося на Москву князя Андрея Федоровича Ростовского в споре с Константином Васильевичем последний потерял ростовский стол и вынужден был отправиться на княжение в Устюг. Устюг и относившиеся к нему земли стали с 1364 г. удельными владениями Константина [1716]и его сыновей, а позднее и внуков.

Помимо Устюга может быть названо еще одно удельное ростовское княжество XIV в. Оно определяется на основании решения одной историко-географической загадки, до сих пор не находившей в литературе своего объяснения. Речь идет о владениях неких князей Юрия Ивановича и его сына Семена, выдавших жалованные грамоты властям Покровского Дионисиева Глушицкого монастыря. В третьем томе "Актов социально-экономической истории Северо-Восточной Руси" эти документы напечатаны с подзаголовком "сомнительные". Составитель тома И.А. Голубцов так мотивировал свое решение: "Сомнение проистекает из того, что все они (т. е. акты. — В.К .) говорят… о кн. Юрии Ивановиче и об его сыне Семене Юрьевиче, из которых первый был якобы современником Дионисия Глушицкого, т. е. жил в первых десятилетиях и, м.б., середине XV., а второй тогда приходился бы на середину и примерно вторую половину XV в. Между тем ни Экземплярский, ни кто-либо другой до сих пор не могли, сколько ни старались, найти для того времени князей с такими именами…" [1717]. Всего публикатор напечатал 5 актов неизвестных князей, причем только один акт к настоящему времени сохранился в подлиннике [1718]. Из содержания этого документа с бесспорностью вытекает, что существовали князья Юрий Иванович и его сын Семен Юрьевич. А ознакомление со всей группой грамот убеждает в том, что это были суверенные князья, земли (или по крайней мере часть земель) которых находились рядом или поблизости от полей и угодий, принадлежавших Глушицкому монастырю. В Житии основателя этого монастыря Дионисия, составленном не позднее конца XV в. [1719], имеется особая статья, рассказывающая о князе Юрии Бохтюжском. Последний будто бы предлагал материальную помощь Дионисию, на что тот уклончиво отвечал: "яко же въсхощеть твое дръжавство" [1720]— намек, что Юрий обладал самостоятельной "державой", т. е. был владетельным князем. Далее в Житии рассказывается, что Юрий "заповѣда сыновом своимъ не преобидѣти, яже суть монастырю потребна" [1721]. Исследователи уже давно отождествляли князя Юрия Бохтюжского Жития Дионисия Глушицкого с князем Юрием Ивановичем, фигурирующим в грамотах Глушицкому монастырю [1722]. Такое отождествление нельзя не признать верным. Оно позволяет сделать ряд других выводов.

Рассказ о Юрии Бохтюжском помещен в Житии Дионисия после рассказа о событии 1422 г. и до рассказа о событии 1427 г. [1723], из чего можно заключить, что князь Юрий жил в 20-х годах XV в. К тому времени у него уже было несколько сыновей. Принимая Юрия Бохтюжского и Юрия Ивановича "сомнительных" грамот за одно лицо, можно приблизительно рассчитать время, когда жили отец Юрия, князь Иван, сам Юрий и его сын Семен. Очевидно, что Юрий родился где-то в конце XIV или начале XV в. Его отец, Иван, жил во второй половине XIV в., а сын Юрия Семен мог родиться в начале XV в. и жить во второй половине XV в. Судя по прозвищу Юрия, Бохтюжский, его владения лежали по р. Бохтюге, левому притоку Сухоны [1724], а судя по грамотам Дионисиеву монастырю, эти владения захватывали течение протекавшей восточное Бохтюги р. Глушицы [1725], на которой стоял сам монастырь, а также, вероятно, и верхнее течение Сухоны [1726], куда впадали обе реки. расположение "державы" князя Юрия Бохтюжского, соседство его земель с отчинами ярославских Заозерских князей [1727]заставляли исследователей видеть в князе Юрии, его отце и сыне представителей той же ярославской княжеской фамилии. Но среди ярославских князей не известны жившие во второй половине XIV–XV вв. князья Иван, Юрий и Семен. Это и приводило к серьезным сомнениям в подлинности указанных актов Дионисиева Глушицкого монастыря и, следовательно, в существовании особого Бохтюжского княжества.

Однако три князя, которые носили те же имена, что и князья грамот, находились между собой в тех же степенях родства и жили в определенное выше время, могут быть названы. Это старший сын ростовского князя Андрея Федоровича, потомка Василия Константиновича, Иван, старший сын Ивана Юрий Немой и единственный сын последнего Семен [1728]. Поскольку Андрей Федорович вступил в брак в 1350 г. [1729], князь Иван Андреевич явно жил во второй половине XIV в., а его сын и внук вполне могли жить в XV в. Такие совпадения трудно признать случайными. Поэтому можно с полным основанием утверждать, что Бохтюжское княжество существовало реально. Принадлежало оно ростовским князьям.

Возникает, однако, вопрос, почему старшая ветвь Андрея Федоровича, в 1363 г. ставшего первым среди ростовских князей, княжила в малоизвестном уделе. Ответ может быть только один. Очевидно, старший сын князя Андрея Иван получил Бохтюжский удел еще при жизни отца, а отец передал ему то, чем владел сам до своего утверждения в Ростове. Тем самым открывается возможность объяснить, хотя и гипотетически, где находился князь Андрей Федорович в 30–60-е годы XIV в., когда в Ростовском княжестве правил его дядя Константин Васильевич.

Какими уделами владели в XIV в. другие ростовские князья, в частности упомянутый под 1375 г. Василий Константинович, сказать невозможно из-за отсутствия данных. По этой же причине нельзя установить и точных границ Ростовского княжества на всем его протяжении в названном столетии. Но на отдельных участках эти границы определяются достаточно четко. На юге рубеж Ростова с Юрьевским княжеством и великим княжеством Владимирским совпадал с пределами Карашской слободы. Участок ростовско-тверской границы на западе рассматривался в главе четвертой.

Единичны сведения об Углицком княжестве в XIV в. В начале XIV в. оно еще сохраняло свою самостоятельность, поскольку есть известие, что севший в 1294 г. на углицкий стол князь Александр Константинович в 1302 г. женился [1730]. Следовательно, в указанное время этот князь был жив, и нет оснований думать, что он перестал княжить в Угличе.