Борис Поршнев - Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства

Однако оживленная дипломатическая деятельность датского короля Христиана IV, Голландии и эмигрировавшего «зимнего короля» Фридриха V еще несколько отсрочила финал пфальцской войны. В начале 1621 г. по инициативе Христиана IV в Зегеберге (в Гольштейне) состоялся конгресс с участием депутатов Голландии и ряда немецких князей, в том числе Фридриха V, встревоженных успехами Католической лиги и императора в Германии [122] Gall J. Der Convent in Segeberg 1621. Prag, 1875. . Главным материальным результатом происходивших в Зегеберге переговоров явился тот факт, что Фридрих V вскоре смог вернуться в Пфальц с английскими, датскими и голландскими денежными субсидиями. Тотчас два оставшихся ему верными князя приступили к вербовке для него многочисленных войск: князь Христиан Брауншвейгский — в Вестфалии (при поддержке занявших некоторые немецкие земли по Нижнему Рейну голландцев), а маркграф Георг Фридрих Баден-Дурлахский — к востоку от Пфальца. При этом уроки Мансфельда были усвоены и тем, и другим — их наемные шайки тоже грабили и заливали кровью мирного населения те земли, где им случалось оказаться по воле трудно объяснимой с собственно военной стороны игры политических сил. Эти новые события устранили колебания Мансфельда. Он снова стал верен Фридриху V. Первым делом он пошел на соединение с маркграфом Баден-Дурлахским, и их объединенное войско нанесло 27 апреля 1622 г. при Вислохе серьезное поражение католической армии Тилли, который совершил ошибку, выступив отдельно от испанской армии Гонсало де Кордовы. Затем в кадрили наступила следующая фигура: Мансфельд не поладил с маркграфом Баден-Дурлахским и оставил его одного, а Тилли, напротив, соединился с Гонсало де Кордовой. В результате маркграф Баден-Дурлахский был 6 мая 1622 г. жестоко разбит при Вимпфене. Теперь циничный авантюрист Мансфельд и романтически-рыцарственный разбойник Христиан Брауншвейгский делают несколько энергичных попыток прорваться навстречу друг другу через разделявшие их нейтральные и вражеские земли, которым шайки и того и другого наносят при этом дикие опустошения. 20 июля 1622 г. Христиан Брауншвейгский, так еще и не успев соединиться с Мансфельдом, один принял бой с объединенными войсками Тилли и Гонсало де Кордовы при Хехсте и был жестоко разбит. Во главе жалких остатков своей армии он соединился после того с армией Мансфельда, при которой находился сам Фридрих V. Однако и в таком виде, после того как были потеряны значительные подкрепления, эта армия Фридриха V являлась еще внушительной силой — хотя бы потому, что армия противника — Тилли и Гонсало де Кордовы — тоже была потрепана и малочисленна. Но, не вступая в прямой бой с противником, Мансфельд и Христиан Брауншвейгский направили свои шайки на «подножный корм»: они принялись свирепствовать в северном Эльзасе.

Чтобы покончить наконец с этой затянувшейся пфальцской войной, Габсбурги разыграли хитрый дипломатический трюк: испанцы уверили Якова I Английского, что если он уговорит своего зятя Фридриха V сложить оружие, то император обещает простить опального курфюрста и вернуть ему права на Пфальц (разумеется, не на чешскую корону). Яков I охотно взялся за вожделенную роль умиротворителя Европы. При английском посредничестве началась комедия мирных переговоров. Фридриха V уговорили пойти на сделку, и он формально отказался от всякой дальнейшей военной помощи со стороны Мансфельда и Христиана Брауншвейгского, посоветовав тому и другому перебраться со своими наемниками куда-нибудь за пределы Пфальца. Тем ничего не оставалось, как подчиниться. Распустив часть войск, они выступили в поход. Тогда Гонсало де Кордова устремился в преследование и, догнав их, разбил наголову. Христиан Брауншвейгский, лишившийся в битве руки, бежал в Голландию, Мансфельд — в Фрисландию. Фридрих V слишком поздно понял, что обманут: пока наивные английские дипломаты, подученные хитрыми испанцами, мирили его с императором, тот преспокойно отдал пфальцское курфюршество Максимилиану Баварскому, невзирая ни на какие протесты по поводу нарушения имперской конституции. Лишившийся всего, совершенно одинокий, «зимний король» снова перебрался за границу. В Пфальце последние три крепости— Гейдельберг, Мангейм и Франкенталь — еще некоторое время сопротивлялись, причем Мангейм — силами английского гарнизона. Однако на помощь Тилли в Пфальц пришло вспомогательное войско эрцгерцога Леопольда Тирольского, и благодаря решительному перевесу сил к 1623 г. две из этих крепостей пали, лишь гарнизон Франкенталя продолжал отсиживаться, но и он был сломлен в апреле 1623 г. выдающимся помощником Тилли — генералом Паппенхеймом. Однорукий рыцарь-разбойник Христиан Брауншвейгский появился было еще раз в Вестфалии и Нижней Саксонии, где снова навербовал войско, по-видимому, на голландские и датские деньги, но по дороге на север он был опять настигнут Тилли и 6 августа 1623 г. при Штадтлоне потерпел новое поражение. Это был последний всплеск утихшего уже шторма. Чешско-пфальцская война иссякла.

Что касается Бетлена Габора, то он после отступления от Вены сначала сопротивлялся императорским войскам в Венгрии, нанеся имперцам ряд внушительных поражений. В конце декабря 1621 г. он заключил с императором компромиссный Никольсбургокий (Микуловокий) мир: под его властью остались Трансильвания и семь так называемых верхневенгерских комитатов, но он отказался от притязаний на венгерский престол. Затем, обнадеженный было ходом событий в Пфальце, Бетлен Габор нарушил мир и возобновил военные действия. Но пфальцская война затихла, и Бетлен Габор в 1624 г. подписал новый мирный договор на условиях, близких к условиям Никольсбургского мира. Впрочем, и на этот раз он не отказался от борьбы.

Итак, сопротивление на пути контрреформации в Империи, казалось, было сломлено. Никто не имел больше возможности силой воспрепятствовать превращению Империи в «царство иезуитов», в цитадель воинствующего католицизма, в раскаленное жаром католической реакции ядро будущей всемирной державы. В 1622–1623 гг. армия католических попов, монахов, иезуитов по следам армий солдат-наемников рьяно принялась за религиозную унификацию Империи.

Политический террор в Чехии начался спустя несколько месяцев после битвы у Белой Горы с казни в Праге 21 июня 1621 г. 27 руководителей чешского восстания. Затем последовали самые разнообразные и жестокие массовые репрессии [123] Denis E. La Bohême depuis la Montagne-Blanche, v. I. Paris, 1903; Gindely A. Geschichte der Gegenreformation in Böhem. Leipzig, 1894 . В мае 1622 г. по всей Чехии был объявлен императорский указ, предписывавший всем, принимавшим прямое или скрытое участие в антигабсбургском движении, явиться к наместнику и повиниться в своих проступках под угрозой более тяжких наказаний для уклонившихся. Множество чешских дворян спасли себе жизнь этой явкой с повинной, но их имущества были конфискованы, и старое чешское дворянство, обращенное в нищих, сошло таким образом с исторической сцены. До трех четвертей всей земли в Чехии, на гигантскую сумму около 100 млн. флоринов, было отнято у прежних владельцев и перешло к новым. При этом императорская казна ничуть не обогатилась — все досталось немецким, испанским и прочим чиновным и военным должностным лицам, земельным спекулянтам, католическому духовенству и монастырям. Новые господа спешили выжать из своей собственности максимум доходов, и поэтому чешское крестьянство испытало теперь небывалое утяжеление феодального гнета. Естественно, что оно защищалось. Неверно думать, будто Чехия была совершенно нокаутирована в 1620 г. поражением у Белой Горы. В течение 20-х годов чешское крестьянство неоднократно восставало [124] Denis Е. La Boheme depuis la Montagne-Blanche, v. I. Paris, 1903; Gindely A. Geschichte der Gegenreformation in Bohem. Leipzig, 1894 u См. гл. VII. , но, лишенное военной и политической организованности.