Борис Поршнев - Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства

Соперничество и столкновение этих двух феодальных политических систем, несмотря на их общую конечную цель, было неизбежно. Империя не могла не претендовать на «универсальность» и на обладание сплошной территорией в Европе. Держава Карла V обречена была оставаться неустойчивым конгломератом разъединенных членов, пока между его владениями оставалась вклиненной территория независимой Франции. Карл V на основании «дара» папы Бонифация VIII [13] Папа Бонифаций VIII (1294–1303 гг.) в борьбе с французским королем Филиппом IV Красивым объявил французский престол вакантным и «предложил» его Альбрехту I Австрийскому (Габсбургу). «Дар» не был принят, но впоследствии послужил предлогом для габсбургских притязаний на французские земли ( Ред .). объявил Францию императорской собственностью. Абсолютистская Франция Франциска I приняла вызов, и отныне логика борьбы в свою очередь требовала от нее (при поддержке Англии) не только полного сокрушения Империи Габсбургов, но и удаления в конце концов даже корней этой Империи из политической почвы Европы.

Борьба неминуемо должна была рано или поздно закончиться победой системы более прогрессивной и более жизнеспособной, т. е. национально-абсолютистской, и искоренением габсбургского «империализма». Если она затянулась на многие десятилетия, то именно потому, что у обеих соперничавших систем был все же общий враг — революционная угроза. Как ни жаждал, например, Франциск I ослабления Карла V, но, когда тому понадобилось ринуться из Италии на восставший город Гент [14] Во время Гентского восстания 1539–1540 гг. в Нидерландах, он любезно предоставил ему для прохода войск кратчайший путь через территорию Франции. Как ни выгодно было бы Франции вступить в гибельный для Габсбургов союз с бушевавшей в Германии Реформацией, которая и разбушевалась-то так потому, что военные силы Карла V были скованы войной с Францией, — Франциск I и не пытался установить подобного союза. Разумеется, ему мешали не религиозные соображения, ибо он не брезговал даже союзом с «неверным» турецким султаном. Лишь после того, как немецким князьям удалось вполне оседлать Реформацию и вырвать у нее революционное жало, французская монархия в лице Генриха II решилась наконец пойти на союз с внутренними германскими противниками Карла V, с протестантами, и тем нанести ему свой победный удар. Военные, финансовые и политические ресурсы Карла V были уже истощены длившейся свыше 30 лет схваткой с французским соперником, и этот последний удар его нокаутировал.

В 1556 г. Карл V отрекся от престола, и его Империя рассыпалась. Испания с нидерландскими и итальянскими владениями досталась сыну Карла Филиппу II, а наследственные австрийские владения Габсбургов вместе с традиционным правом на германский императорский титул — брату Карла V — Фердинанду I. С этого времени дом Габсбургов существовал в виде двух самостоятельных ветвей — испанской и австрийской.

Однако распадение державы Карла V объясняется не только соотношением сил в Западной Европе. Глубочайшим образом оно связано и с положением восточноевропейских дел, что на первый взгляд менее заметно.

Конец XV в. отмечен вступлением в международную жизнь Европы двух новых мощных факторов: в Юго-Восточной Европе на развалинах Византии оформилась гигантская и воинственная Османская империя, в Северо-Восточной Европе обрисовались контуры Московского государства, сбросившего с себя наконец покрывало монгольской зависимости; по словам Маркса, «изумленная Европа, в начале княжества Ивана III едва ли даже подозревавшая о существовании Московии, зажатой между Литвой и татарами, была ошеломлена внезапным появлением огромной империи на восточных своих окраинах» [15] Цит. по: История дипломатии, т. I, изд. 1-е. М., 1941, с. 197. .

К середине XVI в. обе эти империи достигли уже едва вообразимой весомости в системе европейского равновесия — с той разницей, что Турция к этому времени в основном завершила процесс своего продвижения на европейскую арену, Россия же только начинала его.

Силы Османской империи, при султане Селиме I отвлеченные на Малую Азию, Персию и Египет, с 20-х годов XVI в. снова были обращены на запад, в особенности против придунайских государств, угрожая с юго-востока Германской империи, и в первую очередь наследственным владениям самого дома Габсбургов, расположенным как раз в юго-восточной части Империи. Из этих наследственных австрийских владений, а также Венгрии и Чехии к 1527 г. для отпора турецкой опасности окончательно сложилось обширное, многонациональное и насыщенное внутренними противоречиями государство — габсбургская монархия как составная часть Германской империи. Интересы его собственной монархии, из которой можно было черпать, как и из Испании, деньги и солдат, были очень дороги Карлу V, поручившему управление ею своему брату Фердинанду. Ведь, сломив Австрию, турки угрожали бы и всей Империи. Поэтому австро-турецкая борьба чем дальше, тем заметнее отвлекала внимание Карла V от нужд не только европейской, но и внутренней германской реакции. В частности, чтобы получить от немецких князей субсидии на борьбу с турками, он принужден был проявлять терпимость к Реформации, а в 1532 г. пошел даже на заключение с князьями-протестантами так называемого Нюрнбергского религиозного мира. Но отказ от непримиримого проведения феодально-католической реакции дал возможность князьям-протестантам Германии образовать Шмалькальденский союз и подготовиться к открытой войне против императора. С ними-то позже французский король и вступил в блок, гибельный для Карла V. Таким образом, турецкие удары на юго-восточной окраине Европы дали трещину, очень глубоко проникшую в недра Империи Габсбургов и подготовившую ее неудачи [16] Любопытно освещение этих процессов у К. Лампрехта в «Истории германского народа» (т. III, ч. 5. М., 1896, с. 270–272, 284–289). . Удары же турок не слабели. На образование австро-чешско-венгерской монархии султан Сулейман I [17] Он же — Сулейман II ( Ред .). ответил сближением с французским королем Франциском I, на поход Карла V в Тунис — формальным турецко-французским союзным договором 1536 г. В 40-х годах турки овладели почти всей Венгрией; новые турецкие удары с 1551 г. были уже погребальным колоколом, возвещавшим распадение державы Карла V. И как раз вскоре после того, как она распалась, в особенности после 1568 г., турецкая агрессия снова надолго отвернулась от Центральной Европы и устремилась главным образом на Восток и Север — на борьбу с Персией, с Московским государством.

Совсем иным образом отразилось на судьбе Империи Карла V вступление на международную арену Московского государства [18] Материалы о международных связях Московского государства в преддверии XVII в. см.: Международные связи России до XVII века. Сб. статей. М., 1961; Греков И. Б. Очерки по истории международных отношений Восточной Европы XIV–XVI вв. М., 1963; Бурдей Г. Д . Восточная Европа и Запад в XVI в. — В кн.: Международные связи стран Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы и славяно-германские отношения. М., 1968. . Еще Максимилиан I Габсбург в конце XV в. оценил потенциальную мощь этой восходящей державы и пытался заключить с ней союз против силы, казавшейся тогда особенно опасной для Габсбургов в Восточной Европе, — против Ягеллонов, королей Польских и великих князей Литовских, претендовавших, как и Габсбурги, на обладание Венгрией и Чехией. Римский папа, со своей стороны, искал союза с Московским государством против Турции. Однако ничего серьезного из этих поисков не могло получиться, ибо первоочередной и центральной задачей внешней политики Московского государства, поскольку оно поворачивалось лицом на Запад, была борьба с немецким Ливонским орденом в Прибалтике, захватившим здесь в свое время исконные русские земли, отгородившим Русь от Балтийского моря и перерезавшим для нее всякую возможность торговых и культурных сношений с Европой. Орден был вассалом германского императора и подчинялся верховной власти римского папы. На этот-то форпост Империи в Северо-Восточной Европе и обрушились удары Московского государства при Иване III в начале XVI в. Что это было косвенно войной с Империей, видно из почти одновременных закрытия ганзейской конторы в Новгороде (в 1494 г.) и заключения союза Ивана III с Данией, «владелицей Балтийского моря», находившейся тогда в ожесточенной борьбе с княжествами и городами Северной Германии (а также с едва еще поднимавшей голову Швецией). Эта стычка Московского государства с немецкой Империей в лице ее форпоста Ливонии была бурной, но короткой. В течение первой половины XVI в. руки Василия III и Ивана IV были в основном связаны борьбой с осколками Золотой Орды, а на западе одно время Василию III пришлось даже пойти на союз с императором Максимилианом I и гроссмейстером Тевтонского ордена Альбрехтом против польского короля и великого князя Литовского Сигизмунда I.