Борис Поршнев - Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства

Собственно говоря, полковник Арним для того и находился в Померании, чтобы предотвращать угрозу шведского вмешательства, оказывая оттуда непрерывную помощь вспомогательными отрядами Сигизмунду III. Послы осажденного Штральзунда молили Густава-Адольфа о помощи, говоря, что имперские полководцы намереваются использовать их гавань для строительства армады, дабы господствовать на Балтийском море, подчинить все северные государства и всюду ввести католицизм. Густав-Адольф и сам понимал это, он не мог больше воздерживаться от противодействия габсбургской агрессии на Балтийском море. Но он был по-прежнему связан войной с Польшей. Правда, на дипломатическом горизонте появился благоприятный проблеск: имелись достоверные данные, что Московское государство, уже оправлявшееся после пережитых потрясений, склонно возобновить войну с Польшей до истечения срока Деулинского перемирия. В таком случае силы Сигизмунда III были бы отвлечены от Швеции. Может быть, именно в связи с этой надеждой Густав-Адольф решился внять голосу штральзундцев и направить все же против Валленштейна в Померанию некоторую часть своих войск, хотя и не объявляя формально войну императору и не прекращая, а только несколько ограничив военные действия против Сигизмунда III в Пруссии. Предварительно он вступил в переговоры со своим конкурентом датским королем Христианом IV и договорился, что тот также пришлет помощь Штральзунду.

Христиан IV прибыл с флотом в померанский город Вольгаст, занял его и направил в Штральзунд свой гарнизон. Густав-Адольф также прислал войско и артиллерию, гарантировав городу неприкосновенность всех его прав. Осада Штральзунда затянулась на несколько месяцев. Валленштейн, хотя ему и удалось выбить Христиана IV из Вольгаста, был вне себя и метался в поисках выхода. Он то соблазнял штральзундцев обещаниями амнистии и неприкосновенности протестантизма, то пытался сломить их, обрушив на город всю силу своей артиллерии. В один прекрасный день он даже послал Густаву-Адольфу подложную депешу от имени Христиана IV, в которой тот будто бы извещал Густава-Адольфа, что, дескать, дела датчан против Империи идут хорошо, шведская помощь больше не требуется и Швеция может спокойно обратить все свои силы против Польши. Густав-Адольф разгадал подлог и с тем же гонцом в запечатанном конверте на имя Христиана IV ответил Валленштейну бранью, приведшей того в неистовство [135] Акты и письма, к истории Балтийского вопроса..., вып. II, с. 95–96; Hорре J. Geschichte des ersten schwedisch-polnischen. Krieges in Preussen Heraussgegeben von M. Toeppen, Bd. 1, Leipzig, 1887, S. 621–623. . В конце концов осаду Штральзунда пришлось прекратить. Шведский гарнизон остался в городе. Валленштейн должен был согласиться на мирные переговоры с Данией, завершившиеся 12(22) мая 1629 г. подписанием Любекского мира, по которому Христиан IV отказывался впредь от вмешательства в дела Империи, но сохранял все свои прежние владения. Курфюрсты торжествовали, ибо окончание датской войны лишало существование валленштейновской армии последнего формального основания.

Неудача осады Штральзунда доказала императору неосуществимость в настоящий момент проекта Оливареса. Замыслы же Валленштейна сами по себе были ему абсолютно чужды и теперь только мешали его дружбе с Католической лигой и всему делу католического универсализма. Тщетно Валленштейн мобилизовал все свое влияние при дворе и всех давно купленных им министров, чтоб заставить императора приняться за насильственную реорганизацию политического строя Германии вместо того, чтобы отдаваться в руки католических князей, папства и Испании в погоне за церковной контрреформацией. Император остался императором. Теперь его пути с Валленштейном разошлись. Духовник Фердинанда II иезуит Ламормэн пересилил всех министров. 6 марта 1629 г. был опубликован Эдикт о реституции, т. е. восстановлении прав католиков над множеством секуляризированных протестантами после 1552 г. аббатств, приорств, епископств, архиепископств; протестантские области Германии были обречены на ту же судьбу, которая постигла Чехию. В мае 1629 г. значительная часть валленштейновской армии, так дорого обошедшейся Германии — около 30 тыс. человек, — была отправлена на помощь испанскому королю Филиппу IV в Италию (в то время как 10 тыс. уже оказывали помощь Сигизмунду III в Польше). A еще через год и сам Валленштейн был формально уволен в отставку.

Борьба за мировую габсбургскую империю вступала в последнюю фазу. Международная атмосфера сулила победу. Только несколько облаков виднелось на горизонте, — но кто в лагере агрессии мог бы угадать, что очень скоро они сгустятся в черную грозовую тучу над головами Габсбургов?

Два человека верно оценили в 1628 г. значение вмешательства Густава-Адольфа в осаду Штральзунда. Это были Валленштейн и Ришелье. Валленштейн, и уходя в отставку, знал, что именно шведские дела призовут его обратно. Что касается Ришелье, то новое поведение шведов тотчас отразилось на колебаниях стрелки его политики. Раз есть симптомы, что обернуть Густава-Адольфа против Империи не безнадежно, — почему не вернуться к старым планам? Он сразу понял, что слишком поспешил со своим отступничеством. Оно успело причинить национальным интересам серьезный ущерб: воспользовавшись моментом, Оливарес укрепил влияние Габсбургов в Италии и настолько ослабил там позиции Франции, что восстановление вальтелинского моста для габсбургских войск стало уже вопросом ближайшего времени. В 1627 г. умер герцог Мантуанский из дома Гонзага, и его наследство должно было перейти к французу — герцогу Шарлю де Неверу. Чтобы не допустить французского влияния в Италии, Испания поддержала оружием претензии другого наследника, а также ставшего врагом Франции Савойского герцога Карла-Эммануила, оторвавшего от наследства в свою пользу значительную часть маркизата Монферрато; император тоже присоединился к этому захвату «мантуанского наследства». Габсбурги были уверены, что Франция молча проглотит обиду. Однако Ришелье уже был вдохновлен новыми перспективами. Борьба с Габсбургами возможна! Эта мысль, несомненно, руководила им, когда он, едва покончив с осадой гугенотской Ла-Рошели, вопреки всем ожиданиям и снова ошеломив Европу крутым поворотом своей политики, ринулся вдруг весной 1629 г. во главе французской армии через Альпы в Италию. Мир с Испанией был нарушен так же неожиданно, как и заключен. Прорвавшись через Сузское ущелье, Ришелье нанес ряд поражений испанским и савойским войскам и овладел крепостью Касале. Там же, в Италии, он поспешно подписал в апреле 1629 г. мир с Англией. Император Фердинанд II направил в Италию свои войска, оккупировавшие по дороге Вальтелину.