Миртл Либерман - Сэкигахара: фальсификации и заблуждения

Факт:

На музейных выставках обоим деятелям приписываются аналогичные бордовые кимоно с цветочным узором. Историк Фукусима Масако в книге «Одежда Токугавы Иэясу» показывает, что Токугава был франтом [67].

Костюмы в фильмах имеют мало общего с мужской модой периода Адзути-Момояма. В музеях сохранилось множество экземпляров одежды, приписываемых Токугаве Иэясу. Часто это подарки вассалам и родственникам, возможно, с барского плеча. Токугава предпочитал белый цвет, носил преимущественно белые кимоно с мелким цветочным рисунком.

Скромность и скупость ему приписали потомки — государство призывало к ограничению роскоши, и публицисты ставили первого сёгуна в пример самураям: буси из Микавы — настоящие воины, они презирали роскошь, они были практичны и суровы [178, с. 139]. Те самые Микава буси, по легенде, подарили золоченые доспехи своему молодому господину, тогда еще Мацудайре Мотонобу.

Шлемы у Токугавы не отличаются практичностью. Украшение на шлемах «Итинотани» представляет собой согнутый противень. У Токугавы сверху противня был укреплен штык.

Шлем, в котором Токугава ходил на Сэкигахару — это амулет: он символизирует капюшон бога Дайкоку, которого Токугава увидел во сне.

Его боевым штандартом был золотой веер, и этот символ соответствовал действительности: в Микаве был золотой рудник, и с расширением территории Токугава получал контроль над золотыми рудниками в провинциях Тотоми, Суруга, Каи, Синано, Сагами, Симоса, Идзу [276, Fig. 2].

Врач Ямасина Токицунэ записывал в дневнике: «Пришел к нему, они с Хидэтадой и Хидэясу слушают «Повесть об Исэ»… Пришел к нему, он жалуется на гонорею и не выходит из комнаты. Смотрели представление с марионеткой обезьяны. Я был впечатлен работой мастера». За месяц до этой записи Токицунэ был впечатлен дороговизной марионетки — 9 моммэ серебром.

По вечерам Токугава проводил сеансы ароматерапии — покупал ингредиенты в странах Юго-Восточной Азии и делал благовония. Он заказывал агар, а остальные контракты купцы заключали сами [203].

Консерватором не был, а, напротив, увлекался заморскими новинками: у него был компас, часы, очки, карандаш — и, прежде всего, европейские доспехи. Один комплект возил с собой на Сэкигахару.

Был первым человеком в Японии, который пользовался подзорной трубой спустя всего пять лет после ее изобретения. В 1608-м голландский оптик Липперсгей запатентовал подзорную трубу, а в 1613-м делегация Британской Ост-Индской кампании привезла эту трубу «императору огосёсама ». Это известно из дневника капитана Джона Сариса [52, с. 113]. В переговорах участвовал и знаменитый Уильям Адамс, который писал из Японии на родину: «Я стал обучать его [Иэясу] азам геометрии, искусству математики и другим вещам» [59].

Токугава был медиком и фармацевтом. Он собирал лекарственные травы (450 бумажных мешков с травами), делал препараты, лечил себя и своих приближенных, варил сладкое саке с лекарственными травами (золотисто-серебряная жимолость), распространял медицинскую литературу. Обожествленный Токугава Иэясу был закономерно назван воплощением Якуси, Будды Медицины [259, с. 335].

Есть миф, что он мало говорил и заикался — хотя в источниках болтал с гостями до утра. Бывало, мог проболтать 12 часов подряд (« Токицунэ кё-ки », « Хонко кокуси никки »).

Тренировался в разных видах театрального искусства: трагедия но , комедия кёгэн , комедия саругаку , песни и танцы ковакамай . Влияние Хидэёси сильно преувеличено: Токугава держал при себе учителя но еще с того периода, когда жил при Имагаве Ёсимото. Двор Имагавы был культурным центром региона. Токугава рос в изящном окружении; его воспитывали как приближенного господина, и он мог бы сделать хорошую карьеру, если бы Имагава не погиб в бою. В связи с Имагавой нельзя не упомянуть миф, что его черные зубы — это смешная и старомодная попытка подражать хэйанским кугэ. По словам Хидэёси, чернить зубы было актуально. Сохранилось письмо Хидэёси фрейлине Нэнэ: «Я на охоте, пришли мне набор для чернения зубов» [142, с. 107].

В дневниках кугэ говорится, что в пьесе « Футари Сидзука » Иэясу играл одержимую женщину, а Хидэёси — женщину-подселенца, и они исполняли синхронный танец в одинаковых костюмах.

Танцевал он и без Хидэёси: на новый 2-й год Бунроку (1593) исполнил ковакамай и подал гостям запеченного журавля, которого сам приготовил. Токицунэ в своем дневнике отметил сам факт, но не похвалил кулинарные способности Токугавы — зато хвалил рыбные блюда, которые готовил Хосокава Юсай.