Миртл Либерман - Сэкигахара: фальсификации и заблуждения

⑤ Страх перед призраком человека, умершего молодым. В японских СМИ до сих пор называют красивыми тех людей, кто погиб насильственной смертью, умер от болезни, был убит или покончил с собой. Так говорят, чтобы не прогневить их призраков. Слово «красивый» запечатывает онрё. Поэтому люди, покончившие с собой в горящем здании — Ода Нобунага, Оити, Ёдо-доно, Асаи Нагамаса, Тоётоми Хидэёри — называются красивыми. И все перечисленные лица — родственники. У Хидэёри в семье множество опасных призраков.

Уважаемым самураям приписывают рост 180–190 см: измеряется воротник на портрете или длина веера на портрете, и на этом основании делаются выводы, что тот или иной самурай был великаном. Проще сказать, кто был обычного для тогдашних японцев мужского роста 156–159 см: сёгуны, Исида Мицунари и Датэ Масамунэ, это измерили длину их костей.

Потенциальные опасные призраки Асаи Нагамаса — 180 см, Ёдо-доно — 170 см, Тоётоми Хидэёри — 197 см/160 кг. Один из многочисленных мифов о встрече Токугавы Иэясу с Хидэёри в 1611 г. — будто бы Токугава увидел, как красив и умен Хидэёри, и захотел убить его.

В « Кэйтё но ки » на той же встрече Токугава говорит: «Божественный Хидэёси велел мне передать тебе власть, когда тебе исполнится пятнадцать, но злоумышленники в бою при Аоно [Сэкигахаре] попытались меня уничтожить. Поскольку это ты нарушил соглашение, я ничего не могу поделать. Но я не могу забыть ту милость, что оказал мне тайко, поэтому я исполню любую твою просьбу». В « Осака никки » (1777) аналогичный эпизод, тогда как никаких диалогов в первоисточниках нет. Кугэ только зафиксировали в дневниках сам факт встречи.

Есть миф, что Като Киёмаса, присутствовавший на этой встрече, был готов пырнуть Токугаву, если тот вдруг соберется напасть на Хидэёри. Мифологическое сознание отождествляет мысль и поступок. Это еще одна особенность японской политической мифологии — героев превозносят за одно только желание объединить весь остров, весь архипелаг, создать рыночную экономику, убить врага. Неважно, пытался ли герой это сделать.

В Осакской кампании дома Като и Фукусима воевали за сёгуна, против Хидэёри, но — говорится в мифах — сёгун жестоко наказал их за приверженность дому Тоётоми. Хидэёри умер в 1615-м, Фукусиму Масанори ускромнили в 1619-м, Като Тадахиро — в 1632-м. Вместо слова «непокорность» пишется «за Тоётоми» (давно покойного), потому что в мифологии самурай всегда действует из верности господину, даже мертвому.

Жестокое наказание заключалось в том, что очень богатых даймё превратили в обычных даймё. Дом Фукусима: было 500 тыс. коку — стало 80 тыс. коку. Дом Като: было 500 тыс. коку — стало 10 тыс. коку. Деятельность самих Като Тадахиро и Мицухиро не имеет значения: у них был великий предок, они теперь защищены силой умершего предка и неприкосновенны, им пора наслаждаться богатством и процветанием.

Эта мифологема отчетливо видна на примере потомков Оды. Историк Хорикоси Юити говорит, что Ода Хидэнобу совершил большую ошибку: если бы он не вывел отряды на бой, а держал осаду в «священном месте» семьи Ода, замке Гифу, то Фукусима и Икэда, вассалы Тоётоми, не посмели бы напасть на него [207]. Рецензент Икэда Кадзумаса предлагает историкам пересмотреть устоявшиеся взгляды: Хидэёри являлся наследником не Хидэёси, а Оды Нобунаги, только по женской линии, а Хидэёси легитимизировался через брак с Ёдо-доно: он узурпировал наследие Оды и поэтому ему был необходим ребенок от его племянницы, чтобы закрепить свой статус [199].

Оду Нобунагу и Като Киёмасу назначили сакральными фигурами только после революции Мэйдзи, но в мифологическом мышлении нет хода времени, есть только вечное «сейчас».

Бумажный предок Токугавы Иэясу:

Миф:

Санкин-котай и самоизоляция — попытки ослабить врагов, которые проиграли на Сэкигахаре, и удержать их от восстания. Если бы сёгуны в эпоху Эдо позволили даймё свободно торговать, то опять бы началась гражданская война — объединенная Япония бы развалилась.

Кланы Мори и Симадзу черпали свой доход из международной торговли. Сёгунат ввел монополию на торговлю, стремясь блокировать своим западным друзьям этот источник прибыли. Начиная с 1854 г., когда Япония подписала Канагавский договор с США и была вынуждена открыть порты, на западе снова занялись контрабандой, вооружились импортным оружием и технологиями и разбили сёгуна Ёсинобу по прозвищу «возрожденный Иэясу».

Факт:

Историческому отделу генштаба требовалось назвать причину в прошлом, по которой кланы Мори и Симадзу затаили обиду на сёгунат, а сёгуны жили в напряженном ожидании революции.

На деле Мори и Симадзу мирно сосуществовали с сёгунами, породнились с ними и взяли фамилию их младших родственников — Мацудайра.

Битва при Тоба-Фусими (1868) — это война прозападных с прозападными. Сёгун Токугава Ёсинобу опирался на французов, революционеры — на британцев. Без поддержки зарубежных партнеров никто не восставал.

Битва при Осаке (1614–15) — аналог тех же событий в прошлом. Руководитель местного филиала Голландской Ост-Индской компании (VOC) Жак Спекс утверждал, что все голландские пушки и артиллеристы при Осаке выступили под началом Токугавы. По факту голландцы при Осаке воевали руками местных, а сами занимались снабжением [123, с. 101–102]. Осаку защищали ронины-католики. В городе функционировали иезуитская, францисканская и доминиканская миссии. Многие осакские купцы были католиками, а в Киото стояла иезуитская академия изящных искусств.

Замок Эдо был основательно укреплен и готов к обороне [214]. Сёгун собирался держать осаду — на случай, если Хидэёри договорится с испанцами или голландцами, которые бывали у него. Можно было только с моря напасть на Эдо, минуя замки Нагоя и Сумпу с гарнизонами [218; 219].

Миф:

Могучая Япония в конце XVI века обладала наибольшим количеством аркебуз на душу населения, а поэтому могла захватить…

Факт:

Без пороха аркебуза превращается в дубину. Для изготовления пороха требуются селитра, уголь и сера. Серные источники в Японии есть (многие на территории Токугавы), а месторождений селитры нет. Японские воители оказываются в прямой зависимости от поставок селитры по морю. Ближайшие месторождения селитры под контролем португальцев — Тирут в Индии и остров Шри-Ланка.

Записи купцов и колониальных чиновников говорят о ввозе селитры из Китая, Камбоджи и Таиланда [175, с. 157–159], но в этих странах нет месторождений селитры. Эти страны могут быть только перевалочными базами.

Японцы покупали «китайскую» селитру на Филиппинах, а потом научились у португальцев сами добывать селитру в выгребных ямах под полами домов. Селитра зреет в выгребных ямах по 2–5 лет и годится только на удобрения. Чтобы сделать такую селитру пригодной для изготовления пороха, необходим еще один дорогостоящий ингредиент — поташ, который получали из древесной золы. На выходе очень малое количество вещества. Документы об экспорте японской селитры на Филиппины выдают мошенническую схему: либо через Японию отмывали деньги, либо документы созданы задним числом с целью убедить читателя, что Япония не зависела от импорта и могла захватить колонии.