Миртл Либерман - Сэкигахара: фальсификации и заблуждения

Отмотаем еще дальше. 13-летний даймё Сайто Тацуоки изображен бездарным и глупым — оказывается, Сайто сам виноват, что вассалы его свергли и перешли на сторону соседа-захватчика, 27-летнего Оды. Отсутствуют призывы пожалеть мальчика или осудить предателей: его 23-летний вассал Такэнака Хамбэй описывается как «великий стратег» и «гений», который захватил замок своего господина всего с 16 бойцами. Реальный Такэнака прибыл в качестве парламентера и потребовал, чтобы юный Сайто освободил замок — а снаружи замок окружили тысячи бойцов под командованием Андо Моринари, тестя Такэнаки.

Самураи делают одно и то же — свергают господина, переходят на сторону сильного, отнимают у мальчика «власть, которую он унаследовал по праву», вербуют вражеских вассалов и союзников. Военные методы Оды Нобунаги аналогичны методам Токугавы Иэясу. Поступок Кобаякавы Хидэаки аналогичен поступку Такэнаки Хамбэя. Различаются только моральные оценки.

Опрос на сайте Ironna «Кто самый большой злодей?»:

Ода Нобунага — 467 голосов,

Тоётоми Хидэёси — 2516 голосов,

Токугава Иэясу — 2316 голосов [209].

Ода окружил резиденцию сёгуна Асикаги в Киото и сжег около километра домов мирных жителей, чтобы испортить настроение Асикаге — право сильного. Как только доходит до Осакской кампании (1614–1615), авторы изливают на читателя закипающие от гнева слезы протеста. В Японии приписывают такие эмоции Куроде Нагамасе, заказчику золоченой ширмы с изображением боя за Осаку. На NHK в тематической передаче эту ширму назвали «Герника Сэнгоку», и историк Ватанабэ Такэси издал книгу под тем же названием. Там изображено негероическое поведение солдат: нападения на женщин, грабеж, убийства некомбатантов.

Когда то же самое делают солдаты Оды, у сказителя находятся оправдания: мол, это обычное дело по тем временам, никого этим не удивишь; уничтожать очаги сопротивления — это полезно, Ода объединял страну, предатель отказался выполнить свой воинский долг, а убийства мирных жителей, грабеж и сожжение поселений — это времена были такие. Если вассалы/союзники ушли от Оды, то его предали, нарушили клятву, а если ушли от врага к Оде — то это враг бездарный, так ему и надо.

Династическим лидерам Японии необходим образ благородных борцов за наследственную власть. «Антинобунагская коалиция» на эту роль не годится: у Асикаги Ёсиаки неподходящий титул. Пропаганда не может объявить сёгуна рожденным, чтобы повелевать.

Ода Нобунага — государственный культ. Его авторитет освящает Японию с тех пор, как Муцухито открыл храм в его честь. Поэтому в мифологическом сознании наследниками «истинного короля» становятся потомки Оды, а Хасиба Хидэёси — безродным узурпатором, который отказался складывать свои завоевания к ногам сына или внука Нобунаги. Сэкигахара представлена как расплата: Хидэёси отстранил малолетнего Оду Хидэнобу от власти, а в 1600 г. это произошло и с его собственным наследником.

Современные японские авторы уже отошли от стереотипа, что Хидэёси навязал соратникам малолетнего Хидэнобу в качестве главы дома Ода, чтобы отодвинуть мальчика и захватить власть самому. Эта выдумка — из «Книги с картинками о тайко» (« Эхон тайкоки ») 1797 г. Поначалу вассалы видели наследником ребенка, но вскоре состоялись перевыборы, и главой дома стал взрослый Ода Нобукацу [220]. Хидэёси стал его вассалом [64, с. 167–179]. Именно Хидэёси выдал замуж Оити за Сибату Кацуиэ, а вовсе не просил ее руки. Ода Нобукацу впоследствии объединился с Токугавой и объявил войну Хидэёси.

Жизнь Оды Нобунаги представлена как путь героя: он борется за идею, побеждает недостойных врагов, обретает власть. Правило «победителей не судят» кажется незыблемым, но стоит Оде умереть, и выясняется, что это правило далеко не универсально. Оно описывает только тех деятелей прошлого, которым мифологически наследуют современные правители. Поэтому пропаганда противоречит сама себе. Публицисты сыплют негативными оценками, описывая жизнь Хидэёси. Стоит ему умереть — самураи сражаются за верность Хидэёси, память о Хидэёси, а Токугаву Иэясу обвиняют в нарушениях воли тайко. Токугава нарушает волю сумасшедшего. Здесь примечательно, что главный эпитет Хидэёри — «законный наследник». Кто издал тот закон? Хидэёси, сумасшедший худородец.

Современные японские власти символически наследуют за Тоётоми Хидэёри борьбу с сёгунатом. Поэтому Хидэёри — «законный», а Хидэёси — «сумасшедший».

В прошлом японские власти опирались на авторитет Тоётоми Хидэёси при подготовке к экспансии в Китае и оккупации Кореи (1910–1945). Проигрыш в корейской кампании не мешал авторитету Хидэёси — важно, что цель была правильной, по мнению властей. Образ Хидэёси внушал уверенность и социальный оптимизм: «Он добился — и ты так сможешь».

После Второй мировой войны началась популяризация образа Исиды Мицунари. Его судьба перекликалась с недавними событиями: в 1936-м при «путче молодых офицеров» атаковали резиденцию премьер-министра Окады Кэйсукэ, который сбежал переодетым. Его преемник Хирота Коки был вскоре вынужден подать в отставку с поста премьер-министра из-за конфликта с фракцией военных. После капитуляции Японии министр армии Анами Корэтика совершил сэппуку, и ответственность возложили на Хироту Коки. Это был единственный гражданский, которого приговорили к смертной казни на Токийском процессе (1948). С ним сравнивали Исиду Мицунари, подчеркивая, что он гражданский чиновник, которого сделали жертвенным козлом отпущения. В проблемах с военными поставками оказался виноват сёгунат: в эпоху Эдо недостаточно превозносили Исиду Мицунари, а если бы он был героем и символом некомбатантов, то улучшилось бы снабжение армии [198].

В японских бизнес-журналах есть жанр исторической публицистики, предлагающей читателям учиться у успешных людей прошлого. Одним из них был Хидэёси: подчеркивались его организаторские способности, и японским бизнесменам предлагалось брать с него пример в работе с людьми. У него был образ успешного человека, который всего добился: Хидэёси встраивался в иерархию, побеждал врагов силой и хитростью, проявлял умение договориться.

«В эпоху Сёва, во время экономического роста, он был популярен, а сейчас с ним стало невозможно идентифицироваться. У современной молодежи популярны проигравшие, как Санада Юкимура и Синсэнгуми», — говорит историк Хонго Кадзуто [197]. Массовая культура сосредотачивается на образах проигравших и передает идею: «Будешь бороться против сильных мира сего — тебя уничтожат. Лежишь в гробу такой красивый и несправедливо обиженный, и все плачут».

По словам Хонго, Хидэёси раскручивали, потому что тогдашний политик Танака Какуэй тоже был селфмейдмен среди родовитых коллег и носил прозвище «тайко». А теперь Хидэёси развенчали, потому что он сам разрушил свой клан, казнив племянника и его семью: неважно, чего он сам достиг — важно, что не удержал свою династию. Здесь Хонго поддерживает две мифологемы: о молодом вожаке, который спасет стаю, и о тождестве предков и потомков.