Виталий Познахирев - Турецкие генералы и адмиралы в русском плену (XVIII - XX вв.)

2. В 1737–1740 гг. оклад жалования российского генералитета в пересчете на месяц составлял: генерал-фельдмаршал — 583,3 руб., генерал от инфантерии — 300 руб., генерал-лейтенант — 180 руб., генерал-майор — 150 руб.

1.3. Как следует из строк 16–18 Таблицы 10 и Примечаний к ней, на долю Яхья-паши и сопровождающих его лиц приходилось без малого 600 руб. в месяц, что составляло в среднем около 20 коп. в сутки на каждого довольствующегося. Если предположить, что до 2 5-30 % этой суммы уходило на нужды самого сераскира, то нельзя не прийти к выводу, что по уровню своего финансового обеспечения Яхья-паша примерно соответствовал российскому генерал-лейтенанту. Что же касается чинов его свиты и прислуги, то материальное положение этих людей вряд ли могло быть хуже положения остальных турецких военнопленных соответствующих категорий.

1.4. К сказанному нелишним будет добавить, что займы выдавались по личному письменному заявлению паши (или офицера его свиты). Оформлялись они простым векселем, без поручителей и, судя по всему, без начисления процентов. Срок платежа обусловливался окончанием войны и возвращением пленных на родину. Часть выплат могла быть произведена досрочно. К примеру, тот же Яхья-паша сумел вернуть российской казне 2000 руб. еще до своей репатриации. Фактов отказа османов от выплаты долга, равно как и его несвоевременного возврата, нами не установлено [128].

2. Второй этап охватывал периоды русско-турецких войн 1768–1774 гг., 1787–1791 гг., 1806–1812 гг. и 1828–1829 гг. Как можно понять из данных Таблицы 11, от предыдущего он отличался тем, что:

— Петербург начал регулярно выплачивать жалование паше (а равно лицам из состава его свиты, гарема и прислуги);

— размер названного жалования постепенно возрастал и к концу первой трети XIX столетия практически сравнялся с окладом российского генерала (который, к слову, оставался неизменным с 1720 г. по 1838 г.).

Кроме перечисленного, считаем нужным обратить внимание и на некоторые иные особенности рассматриваемого этапа, а именно:

2.1. Во второй половине XVIII в. оклад в размере 60 руб. в месяц или 2 руб. в сутки (Разделы I и II Таблицы 11) полагался трехбунчужному паше в ранге сераскира. Жалование прочих трехбунчужных пашей составляло 30 руб. в месяц (1 руб. в сутки).

Таблица 11

Оклады жалования российских и пленных турецких генералов во второй половине XVIII — первой половине XIX вв. (в пересчете на месяц) [129]

2.2. Несмотря на то, что в 1768–1774 гг. и 1787–1791 гг. объемы финансирования османского и российского генералитета существенно различались, и далеко не в пользу первого, по нашим оценкам размер жалования паши обеспечивал ему относительно высокий уровень жизни, что прямо или косвенно подтверждается следующим:

— как видно из данных Таблицы 12, командир русского пехотного полка, дислоцированного в Петербурге, получал оклад вдвое меньший, нежели пленный сераскир, и практически такой же, как и остальные паши (хотя степень напряженности труда названных лиц была, конечно же, совершенно несопоставима);

— если при паше находился гарем, то «доход» его многократно возрастал, поскольку женам и детям генерала назначался тот же оклад, что и ему самому (в силу действия общего правила: «Жене платить как мужу, а ребенку, как отцу» [130]);

— применительно ко второй половине XVIII столетия нам неизвестно ни одного факта, когда пленный военачальник искал бы возможность получить заем либо направлял российским властям прошение об увеличении ему денежного довольствия (хотя в иное время такие прошения от них эпизодически поступали).

Таблица 12

Оклад жалования российского офицера, проходящего службу в пехотном полку Санкт-Петербургского гарнизона во второй половине XVIII столетия [131]

2.3. В период Русско-турецкой войны 1806–1812 гг. (Раздел III Таблицы 11) минимальные месячные оклады жалования османских генералов выросли в 2 — 4 раза и достигли 120 руб. у трехбунчужного и 60 руб. у двухбунчужного пашей [132].

3. Кроме того, отдельным военачальникам русские впервые стали назначать повышенное денежное содержание (см. Таблицу 13 и Примечания к ней). Поскольку последний факт заслуживает особого внимания, отметим следующее:

1) В 1806–1812 гг. повышенный оклад получал каждый третий пленный генерал, или 6 чел. из 18 чел. (без учета умершего от ран Махмуд-паши [33]).

2) Размер денежного довольствия некоторых пленников достигал 1000 руб. в месяц, т. е. чуть ли не вдвое превосходил оклад российского фельдмаршала!

3) Удивительно, но дифференцированный подход к денежному содержанию пленных генералов одобрялся значительной частью российской военно-политической элиты. Это видно, например, из переписки по поводу назначения жалования пашам: Гассану [25] и Таиру [26]. Так, по мнению Новороссийского генерал-губернатора Э. О. Ришелье: «справедливость требует, дабы люди сии (Гассан-паша и Таир-паша — В.П.), как добровольно нам отдавшиеся, призрены были от правительства сколько можно лучше». Данную мысль так или иначе поддержали и Военный министр, и Министр внутренних дел, и Военный губернатор Севастополя и Николаева, и ряд иных высокопоставленных лиц. Александр I, со своей стороны, считал, что обоим пашам должно быть определено «достаточное содержание в сравнении того, что прежде получали они в своих местах». (Небезынтересно отметить, что в ходе обсуждения данного вопроса русские даже пытались выяснить у Гассан-паши… какой оклад он сам бы хотел себе назначить! Однако, то ли деньги уже не особенно занимали мысли престарелого сераскира, то ли по какой-то иной причине, но ответил он с истинно солдатской скромностью: «доволен буду тем, что государь пожалует») [133].