Ричард Мейсон - Краткая история Японии

Безусловно, памятником общественных ценностей породившей его эпохи Кокинсю делают не только стихотворная форма, но и авторство стихотворений и воплощенный в них дух. В сборник входят примечательные стихи, написанные женщинами, а продуманная элегантность, остроумие и техническое совершенство, отличающие все без исключения свитки, свидетельствуют об образованности японского общества и его близком знакомстве с традициями китайской литературы. Некоторые из этих признаков видны в следующем стихотворении, одном из многих, написанных для сборника самим Цураюки.

[43] Здесь и далее Кокинсю цит. в переводе А. А. Долина.

Строгая форма стихотворения сочетается с мелодичным звучанием. Кроме того, оно рисует великолепную картину: море и небо опавших цветов, взлетающих и опускающихся на ветру.

Но даже сочиняя стихи о природе, хэйанские поэты смотрели на нее глазами горожан, больше всего озабоченных личным эмоциональным удовлетворением в социальных отношениях. Хэйанское общество определенно было городским, а не сельским, и главной темой его поэзии являлись не боги и не природа, а человек. Это ясно выражает, в частности, одна танка, сложенная знаменитой красавицей Оно-но Комати, поэтессой IX века, победы которой, вероятно, у многих вызывали зависть. Она писала:

Два следующих стихотворения из Кокинсю , вероятно, написаны довольно рано, поскольку в начале Х века их авторство было неизвестно. Каждое по-своему является превосходным примером хэйанской поэзии, где техника важна не сама по себе, а как способ подчеркнуть искренность чувств, и, хотя оба они говорят о природе, вызванное ими чувство направлено на другого человека:

Ки-но Цураюки имел высокочтимую репутацию поэта и составителя антологий, он является вероятным автором примечательного образца раннехэйанской японской прозы — Тоса-никки («Путевые заметки из Тоса»), но примечательны и его административные таланты. В провинцию Тоса на юге Сикоку Цураюки был послан в качестве губернатора в 931 году, а этот дневник — его описание возвращения в Киото вместе с домочадцами пять лет спустя.

Книга начинается с описания передачи дел новому губернатору и различных прощальных пиршеств, но в основном она представляет собой каждодневный отчет о путешествии домой через Сикоку, мимо острова Авадзи в Наниву (современная Осака), а затем по реке к окраинам столицы. Путешественники плыли на открытом весельном судне, на котором время от времени поднимали парус. Поездка продолжалась шесть или семь недель и была омрачена штормами, страшным водоворотом Наруто в провинции Ава и морской болезнью. Однако самым большим кошмаром было не все это, а постоянная угроза нападения пиратов. Очевидно, во время своей службы Цураюки сурово обходился с местными морскими разбойниками, так что они поклялись отомстить. В соответствии с морскими обычаями всего мира безраздельная власть на корабле принадлежала капитану. Он, по-видимому, был человеком грубоватым, но вместе с гребцами не раз пытался подбодрить павших духом пассажиров, распевая моряцкие песни. К сожалению, Цураюки счел нужным записать лишь несколько строк, но их достаточно, чтобы уловить связь с хорошо узнаваемой морской традицией.

В конце концов путешественники добрались до Киото целыми и невредимыми. Далее «Путевые заметки из Тоса» рисуют нам печальную картину — обветшавший без хозяев дом и запущенный сад. Их оставили на попечение соседа в надежде, что тот обо всем позаботится… «Всякий раз, посылая письма с новостями или указаниями, мы отправляли ему небольшие подарки. И тем не менее сегодня вечером мы не намерены проявлять какое-либо неудовольствие. Хоть все и выглядит безотрадно, мы поблагодарим его за хлопоты» [44] Keene (ed.). Anthology of Japanese Literature. P. 91. . Дневник заканчивается горестной записью об умершей в Тоса маленькой дочери, и это еще раз подчеркивает общий настрой произведения.

Тоса-никки вызывают большой интерес не только у литературоведов — это произведение трогает с простой человеческой точки зрения. И конечно, дневник проливает свет на политические и социальные особенности того времени (например, в Тоса-никки упоминается, что в середине Х века еще действовала система назначения высокородных аристократов губернаторами в провинцию на 4–5 лет), а еще там немало данных о расположении портов, приемах навигации и религиозных обычаях.

В широком смысле то же самое можно сказать о другой раннехэйанской книге, Исэ моногатари («Повесть об Исэ»). Хотя это произведение привлекает в первую очередь своими литературными достоинствами, оно также дает представление о реалиях и нравах того времени. Ни дата создания, ни авторство «Повести об Исэ» точно неизвестны. Вероятно, она была написана в первой половине X века, и, безусловно, в ее основу легли эмоциональная жизнь и поэзия Аривары-но Нарихиры (825–880), пятого сына принца Або и внука императора Хэйдзэя. Наряду с другими своими братьями он вступил в жизнь в качестве частного лица, служил при дворе и часто ездил в провинции с официальными поручениями. Его общественная деятельность была ничем не примечательна, а громкой славы Аривара достиг благодаря необыкновенно страстной поэзии и многочисленным любовным приключениям, не всегда для него безопасным. В Исэ моногатари, состоящей из 125 самостоятельных кратких отрывков, каждый из которых обязательно содержит пятистишие танка, о нем говорится: «Обыкновенно нам есть дело до одних и нет никакого дела до других, но этот человек не делал таких различий». Впрочем, некоторые новеллы и танка вообще не имеют никакой связи с жизнью Нарихиры, поэтому было высказано предположение, что автор стремился не столько написать романтическую биографию одного человека, сколько изобразить «идеальный тип» придворного японского аристократа. Если это так, то идеалом был человек крайне чувствительный.

«Повесть об Исэ» написана в жанре ута-моногатари, представляя собой сочетание прозаической части и стихотворения. Проза отходит на второй план — она отличается некоторой сухостью и не всегда выразительна, но при этом является неотъемлемой частью произведения, поскольку без нее многие стихотворения понять правильно невозможно. Впрочем, у нее есть и достоинства: она лаконично сообщает нам о многом, и время от времени привносит в повествование оттенок сарказма. Да, характер у книги фрагментарный, но разные эпизоды связывает присутствие одного главного героя (Нарихиры), а структура и стиль новелл достаточно похожи друг на друга, чтобы произведение воспринималось как единое художественное целое.