Ричард Мейсон - Краткая история Японии

Нам известны некоторые подробности создания единого государства в течение VI, VII и VIII веков, поскольку к тому времени японцы уже переняли у жителей Китая еще одно важное искусство — письменность. Вместо археологических данных и китайских летописей основным источником информации для конца VI–VII веков становится японская хроника Нихон сёки , представленная государю чиновниками в 720 году. Нихон сёки стала официальной версией истории, уделяющей много внимания роли императорской семьи и ее постепенно бюрократизирующихся слуг. Однако две основные темы хроники имеют еще более грандиозный характер, если не сказать глобальное значение. Это, во‐первых, постепенная централизация страны под началом двора Ямато и, во‐вторых, укрепление связей между этим двором и материковыми государствами — Кореей и Китаем [8] Сравните с Англосаксонской хроникой, в которой идет речь о политическом возвышении Уэссекса в Англии и ассимиляции диких язычников, направляемой цивилизацией Западной Европы. . Авторы хроники практически игнорируют жизнь крестьян и рыбаков, и вслед за ними так же вынуждены поступать более поздние историки, ибо история — это рассказ не обо всем, что происходило в прошлом, а лишь об известном прошлом. Тем не менее, как мы уже отметили, официальная летопись отнюдь не бедна событиями, а после 550 года она превращается, по сути, в сказание о том, как несколько человек смогли превратить разобщенное государство Ямато в централизованную империю.

Как гласит Нихон сёки , в 552 году правитель одного из небольших корейских королевств попросил у двора Ямато войско, чтобы сражаться с врагами на своей земле. Он прислал медное и золотое изображение Будды, знамена и зонты, являющиеся в буддизме символом величия, царственности и благородства, а также множество священных буддийских текстов. В сопроводительном послании корейский правитель почтительно отзывался о буддизме: «Из всех учений это учение принадлежит к числу наилучших. Но его трудно объяснить и трудно понять». Правитель Ямато ответил дипломатично: «Никогда с прежних дней и до сих пор у нас не было возможности услышать столь замечательное учение. Однако мы не можем решать сами» [9] Перевод У. Г. Астона: Nihongi — Chronicles of Japan from the Earliest Times to A. D. 697. Part II. P. 66. (Nihongi — другое название хроники Нихон сёки .) . Он посоветовался со своими приближенными, и их мнения разделились. Глава крупного удзи Сога рекомендовал принять дары, но предводители двух других могущественных удзи , Мононобэ и Накатоми, заявили: «Если бы ныне мы собрались воздать почести чужим богам, можно было бы опасаться, что мы навлечем на себя гнев богов нашей родной земли» [10] Nihongi. Part II. P. 67. . Император пошел на компромисс и передал изображение Будды главе удзи Сога, чтобы тот мог поклоняться ему, как сказали бы сейчас, в частном порядке. Вскоре после этого вспыхнула эпидемия чумы, и множество людей умерло, что дало Мононобэ и Накатоми возможность заявить, будто болезнь принесла новая религия. Император поддержал их, и чиновники бросили статую Будды в канал, а потом сожгли храм, в котором она стояла.

Конфликт вокруг официального утверждения буддизма продолжался до 585 года. На этот раз клан Сога одержал решительную победу. Сторонники буддизма во главе с Сога возобладали над Мононобэ, которые продолжали настойчиво восклицать: «Почему мы должны почитать чужих богов, отвернувшись от богов нашей страны?!» [11] Nihongi. Part II. P. 110. . Перед последней битвой глава семьи Сога поклялся, что построит храм и будет способствовать распространению буддизма, если его молитва к буддийским божествам о покровительстве окажется услышана. Он исполнил свою клятву, построив Хоко-дзи — храм возвышения истины, и распространение буддизма началось.

Какое отношение рассказанная история имеет к созданию централизованного государства? Возможно, в те времена эти разногласия казались всего лишь спором двух придворных группировок, но, если смотреть в перспективе, военная победа Сога в 587 году имела большое историческое значение.

Клан Сога был сравнительно молодой, довольно поздно возвысившейся ветвью императорской семьи. Власть его вождей обеспечивало уже не родство с мифологическим ками глубокой древности, а их государственные должности. Они исполняли при дворе обязанности казначеев, то есть собирали, хранили и оплачивали продовольствие и товары, которые производили люди, находившиеся в непосредственном подчинении у правителей Ямато, — рис с земель, недавно освоенных императорским домом, и изделия переехавших в Японию китайских и корейских мастеров. Все эти работники хранили верность главе удзи Сога не потому, что он был потомком ками: они подчинялись авторитету высокопоставленного чиновника, действующего от имени монарха.

Победу Сога над Мононобэ в 587 году можно рассматривать как победу новых людей, бюрократов — представителей аппарата, стоящего выше остального общества, — над традиционными авторитетами. Императорская семья признавала, что Мононобэ ведут свой род от ками , который спустился на землю на «небесной каменной ладье» и принес присягу верности Дзимму — легендарному первому императору в самом начале его правления. Мононобэ, объединенные поклонением основателю своего удзи , традиционно поставляли императорскому двору оружие. Они получили сильную независимую власть благодаря долгой службе и божественному происхождению. Естественно, Мононобэ опасались, что буддийское учение, оспаривающее авторитет ками , лишит их уважения, обусловленного божественным происхождением. На самом деле буддизм не разрушил политический порядок, внезапно сведя на нет уважение к ками , — более того, ему предстояло найти способы сосуществования с синтоизмом. И все-таки после 587 года синтоистские культы отошли на второй план, поскольку император и его приближенные из клана Сога открыто покровительствовали новой религии, которая укрепляла их власть и способствовала ослаблению власти полунезависимых удзи . В этом смысле буддизм действительно способствовал централизации политической власти.

Буддизм, хотя и являлся по сути мирной религией и пользовался поддержкой влиятельных особ, так и остался яблоком раздора при дворе Ямато. Едва завершив строительство богослужебного зала и покрыв кровлей галерею храма Хоко-дзи, лидер клана Сога Умако (умер в 626 году) тут же вступил в заговор, ставивший целью убийство императора. Заговор увенчался успехом, и Умако посадил на трон собственного ставленника — свою племянницу. Умако стремился сохранить влияние при дворе, но не узурпируя власть лично, а контролируя действующего правителя, то есть, говоря проще, управлять, стоя позади трона. Затем Умако назначил своим наследником и регентом при новой императрице подававшего большие надежды молодого человека, который отличался замечательным пониманием и горячей поддержкой буддизма. Его звали Сётоку, и он был в родстве одновременно и с императорской семьей, и с кланом Сога.