Нэнси Сталкер - Япония. История и культура: от самураев до манги

В период Хэйан женщины высшего сословия нередко обладали заметным влиянием: они получали образование, могли наследовать собственность наравне с мужчинами, имели право владеть землей, назначаться на придворные должности независимо от своих мужей и завещать свою собственность кому пожелают. Однако в отличие от аристократических традиций разделения наследства поровну между сыновьями и дочерьми, что со временем приводило к раздроблению имущества и обнищанию рода, новое, воинское высшее сословие следовало идее майората, то есть отдавало все семейное имущество какому-то одному выбранному наследнику мужского пола. В результате к XIV веку имущественные права женщин были заметно урезаны.

Ухудшению женского положения способствовало и изменение практик места жительства в браке. Юные аристократы Хэйан наследовали своим предкам по отцовской линии, но проживали в материнском доме. Отец/муж мог жить там же или просто навещать жену, но детей растили и воспитывали родственники по материнской линии. В отличие от аристократов, браки между влиятельными родами воинского сословия были вирилокальными, то есть молодожены поселялись в доме мужа, а новобрачную в нем принимали в качестве невестки. Таким образом, материнская семья теряла всякий контроль над внуками, что приводило к отсутствию какого-либо интереса к поддержке женского благосостояния, образования и любого другого вида капитала, нацеленного на привлечение влиятельных женихов. К XVI веку к моменту свадьбы женщины высших сословий не имели никакого независимого дохода, полностью переходя в экономическую зависимость от семьи мужа; также они больше не имели права выбирать имя наследнику или участвовать в судебных процессах.

Брачные ритуалы также изменились фундаментальным образом: от небольшой домашней церемонии, сводившейся к обмену рисовыми лепешками у очага женщины, чтобы закрепить сексуальную связь, до тщательно регламентированного публичного соглашения между двумя домами. С распространением вирилокального проживания воины превращали переселение невесты в дом жениха в пышную процессию с паланкинами, повозками и свитами слуг в сопровождении вассалов. В XVI веке Ходзё Удзимаса на торжественное переселение невесты в свой дом послал 12 паланкинов, 3000 коней и 10 000 вассалов. Подобная свадебная обрядность была зрелищным представлением, призванным продемонстрировать мужскую власть и силу, иными словами — что женщина больше не считалась относительно равноправным партнером, а была лишь пешкой в политических и военных играх знатных родов. К периоду Токугава (1603–1867) женщины правящего воинского сословия оказались экономически, сексуально и идеологически зависимы от мужской части своих семейств. При правлении военных высшей целью стало продолжение рода ( иэ ) по мужской линии наследования, так что женщины оказались нужны в первую очередь для деторождения. Иногда женщин презрительно называли «животами взаймы», поскольку их основная ценность заключалась в способности родить наследника. Тем не менее в более низших сословиях — у крестьян и ремесленников — женщины трудились наравне с мужьями и поэтому имели больше влияния в своем доме.

Итак, по мере расцвета воинского сословия оно забирало у придворных их власть и богатства. В 1185 году Минамото основали собственную столицу в Камакуре, сложилась дуальная политическая система с сёгунами и их регентами, с одной стороны, и Императорским двором — с другой. К XIII веку нашествие монголов подкосило режим Минамото и его место занял более слабый сёгунат Асикага со столицей в Киото, который подражал придворному образу жизни, в то время как провинции утопали в хаосе и междоусобицах, что считалось признаком маппо — эпохи духовного упадка. В ответ на запросы общества в Японии появилось несколько новых буддийских направлений, предлагавшим воинскому сословию и простонародью простые, прямые способы достижения спасения и просветления. Верхушка военного сословия взяла под свое покровительство дзэн. Дзэнские эстетические идеалы — простота и торжественность — в результате повлияли на различные зарождающиеся жанры искусства, например на живопись, театр, поэзию и садовое искусство. Самый известный героический эпос Средневековья, «Повесть о доме Тайра», идеализирует войну и военную доблесть, однако включает в себя эпизоды, пронизанные буддийскими идеями кармы и бренности бытия. В последующий период междоусобиц такие добродетели, как верность своему господину, зачастую игнорировались воинами ради добычи — земли или власти.

Conlan, Thomas D. From Sovereign to Symbol: An Age of Ritual Determinism in Fourteenth-Century Japan. New York: Oxford University Press, 2011.

Farris, William W. Heavenly Warriors: the Evolution of Japan’s Military, 500–1300. Cambridge, MA: Harvard, 1992.

Farris, William W. Japan’s Medieval Population: Famine, Fertility, and Warfare in a Transformative Age. Honolulu: University of Hawaii Press, 2006.

Goble, Andrew E. Kenmu: Go-Daigo’s Revolution. Cambridge, MA: Harvard, 1996.

LaFleur, William R. The Karma of Words: Buddhism and the Literary Arts in Medieval Japan. Berkeley: University of California Press, 1986.

Mass, Jeffrey P. The Origins of Japan’s Medieval World: Courtiers, Clerics, Warriors, and Peasants in the Fourteenth Century. Stanford, CA: Stanford University Press, 1997.

Mass, Jeffrey P. Yoritomo and the Founding of the First Bakufu: The Origins of Dual Government in Japan. Stanford, CA: Stanford University Press, 1999.

Oyler, Elizabeth, and Michael Watson. Like Clouds or Mist: Studies and Translations of No — Plays of the Genpei War. Ithaca, NY: Cornell East Asia Series, 2013.

Payne, Richard K., ed. Re-Visioning Kamakura Buddhism. Honolulu: University of Hawaii Press, 1998.

Segal, Ethan I. Coins, Trade, and the State Economic Growth in Early Medieval Japan. Cambridge, MA: Harvard, 2011.

Souyri, Pierre F. The World Turned Upside Down: Medieval Japanese Society. New York: Columbia University Press, 2003.

Yiengpruksawan, Mimi H. Hiraizumi: Buddhist Art and Regional Politics in Twelfth-Century Japan. Cambridge, MA: Harvard, 1999.

«Врата ада»/«Дзигокумон» (1953) — художественный фильм Тэйносукэ Кинугаса, получивший «Оскар», показывает сложные отношения между воинами и придворными в правление Тайра-но Киёмори.

«Монгол» (2007) — художественный фильм Сергея Бодрова — старшего. Околоисторический эпос о ранних годах Чингисхана.

«Женщина-демон» (1964) — художественный фильм Канэто Синдо. Фильм ужасов, изображающий трудности двух женщин, пытающихся выжить в гражданской войне, разгоревшейся в период реставрации Кэмму.

«Новая повесть о роде Тайра» (1955) — художественный фильм культового режиссера Кэндзи Мидзогути, основанный на историческом романе Эйдзи Ёсикавы «История Хэйкэ».

«Дзэн: принципы и практики» (1986) — документальный фильм о жизни в монастыре Риндзай-дзэн.

Период между 1467 и 1568/1573 годами называют Сэнгоку дзидай — эпохой «воюющих провинций», или «воюющих княжеств». В этот период междоусобиц столкновения происходили на всех уровнях общества. Около 1500 года Япония переживала максимальную децентрализацию власти: ни Императорский двор, ни сёгунат не обладали ни политической силой, ни уважением. Вместо этого своими небольшими территориями правили более 250 сильных воинов — даймё . Многие из них первоначально были назначены губернаторами провинций — сюго — и превратили эти территории в собственные вотчины. В последней трети XVI века, после целого столетия междоусобных распрей, молодой амбициозный даймё Ода Нобунага (1534–1582) начал объединять страну. После его смерти этот процесс продолжили его преемники — Тоётоми Хидэёси (1536–1598) и Токугава Иэясу (1542–1616), основатель третьего и последнего сёгуната. Каждый из этих объединителей работал на основе достижений своего предшественника. В этой главе описывается эпоха Сэнгоку, политика троих объединителей, а также искусство и материальная культура этого периода: внутреннее убранство замков, чайная церемония и искусство создания цветочных композиций. Военные вожди поощряли такие занятия, чтобы придать своему правлению легитимность и цивилизованность. Многие из этих культурных практик по-прежнему оставались связаны с буддийской философией и традициями. В финале главы описано прибытие европейцев: сначала — португальцев и испанцев, принесших в Японию торговлю и католицизм, а после — голландцев и англичан. Вмешательство европейцев глубоко повлияло на расклад сил в период междоусобиц в Японии.